«В окопах — народ…»
24 июня, 2019 8:30 дп
Tatiana Narbut-kondratieva
Ну и к обострившейся опять эпидемии разделений родины и реальности: Приличные люди мне объяснили, родина — не государство. И не страна. И не совсем народ. То есть, не весь народ.
Родину приличный человек любит, и с государством не путает. И народ свой любит. Но не весь. В заградотрядах, в вертухаях — не народ. В окопах — народ. Договор с нацистами — государство. Победа над нацистами — родина и народ, (но не весь, изменники, пленные, власовцы — не народ). Потом изменники — опять народ, власовцы нет. И всякие там лесные братья.
Да и вообще братья из братских республик, они братья, но не народ. Братский народ, в крайнем случае. Иногда народу оставалось совсем немного — буквально 7 человек на площади. Но тогда оставалась родина — берёзки и литература.
И балет.
А государство между тем отправляло мальчишек на смерть. Ну не родина же! И не народ.
Народ так теперь и говорит: «Мы не отправляли» — Кто отправлял? — Государство! А мы его даже не любим. И вообще оно другое. Мы-то при чём?
— А 9 мая?
— Да!
— А Афган?
— Нет, не мы.
— А Чечня?
— Герой России!
— Чего???
— Государства. Не родины же!
— Ракеты?
— Если не взрывается на старте. Не взорвётся — родина. Взорвётся — государство.
— Олимпиада?
— Да! Моча — государство! Главное не спутать. И любить родину.
А как хорошо умереть за родину на весеннем рассвете. На юге, подальше от хляби псковской деревни.
Молодым. Лет в 19. От мамы сразу.
Хорошо, что здесь всегда есть, за что умирать. Всё, что есть у нас святого всегда манит, нашёптывает, гремит гимнами и маршами: «Умри за меня! Умри! Убей за меня, и умри!»
Никак не могу вспомнить — было ли когда за что жить. Жить, в основном, получалось не очень…
Tatiana Narbut-kondratieva
Ну и к обострившейся опять эпидемии разделений родины и реальности: Приличные люди мне объяснили, родина — не государство. И не страна. И не совсем народ. То есть, не весь народ.
Родину приличный человек любит, и с государством не путает. И народ свой любит. Но не весь. В заградотрядах, в вертухаях — не народ. В окопах — народ. Договор с нацистами — государство. Победа над нацистами — родина и народ, (но не весь, изменники, пленные, власовцы — не народ). Потом изменники — опять народ, власовцы нет. И всякие там лесные братья.
Да и вообще братья из братских республик, они братья, но не народ. Братский народ, в крайнем случае. Иногда народу оставалось совсем немного — буквально 7 человек на площади. Но тогда оставалась родина — берёзки и литература.
И балет.
А государство между тем отправляло мальчишек на смерть. Ну не родина же! И не народ.
Народ так теперь и говорит: «Мы не отправляли» — Кто отправлял? — Государство! А мы его даже не любим. И вообще оно другое. Мы-то при чём?
— А 9 мая?
— Да!
— А Афган?
— Нет, не мы.
— А Чечня?
— Герой России!
— Чего???
— Государства. Не родины же!
— Ракеты?
— Если не взрывается на старте. Не взорвётся — родина. Взорвётся — государство.
— Олимпиада?
— Да! Моча — государство! Главное не спутать. И любить родину.
А как хорошо умереть за родину на весеннем рассвете. На юге, подальше от хляби псковской деревни.
Молодым. Лет в 19. От мамы сразу.
Хорошо, что здесь всегда есть, за что умирать. Всё, что есть у нас святого всегда манит, нашёптывает, гремит гимнами и маршами: «Умри за меня! Умри! Убей за меня, и умри!»
Никак не могу вспомнить — было ли когда за что жить. Жить, в основном, получалось не очень…