Слияние двух лун

Валерий Зеленогорский

Сергей Сергеевич жил себе и не мучился.

Крепкий мужчина после сорока, у него еще ничего не болело.

Спортом он не занимался. Выпивал, как правило, только в пятницу, но иногда и в среду, четверг и понедельник, много не пил, так, двести-триста водочки с пивом было его нормой. По его теории, пить пиво с водкой правильно потому, что пиво дает стремительный результат, выступает как ускоритель, но и выводит алкоголь быстро. А работал С.С. вице-президентом банка по связям с госорганами, т.е. выпивая с чиновниками, он коррумпировал их по мере возможности.

Платили ему хорошо. Не олигарх, конечно, но конверт он получал очень пухлый, а еще бонус, соцпакет и карту на представительские расходы. Единственным неудобством была сама работа – т.е. ежедневные обеды и ужины с нужными людьми. Иногда ему даже казалось, что он стал машиной для переработки деликатесов.

С.С. любил водочку, селедочку, огурец и котлеты, а вот суши, устриц, омаров и прочих лангустинов он твердо, в отличие от своих клиентов, ненавидел.

С женским полом С.С. был в состоянии полного и мирного сосуществования. Жену любил, но спал в кабинете уже лет пять. Иногда посещал с партнерами сауны, где можно было получить полный пакет интим-услуг и оплатить это с корпоративной карты. Ну а любви или хотя бы серьезного романа он категорически не ждал, из-за хлопотности процесса.

Хотя легкие романы у С.С., конечно, случались. Любимым контингентом были секретарши его руководителей, отношения с ними складывались легко, они все любили дорогие рестораны, куда их не водили кавалеры, и мелкие подарки (типа трусов «Ла Перла», с последующей примеркой, или новый мобильный).

Размышляя о своей тяге к секретаршам, он пришел к выводу, что, используя их по назначению, он получал как бы дополнительный бонус в виде того, что он таким способом имел еще и начальников своих. Пустячок, а приятно…

В какой-то поездке в очередной филиал он познакомился в ресторане с девушкой Машей.

С.С. в тот вечер не скучал, он любил один посидеть за выпивкой, без разговоров. Машу он приметил сразу, было в ней что-то яркое, хотя тип ее был не его. Ему нравились невысокие брюнетки с большой грудью и попой стульчиком.

А вот Маша была блондинкой без груди, со спортивной фигурой с тяжелыми ногами, раскачанными при езде на велосипеде или коньках. Смотрела она прямо, без кокетства и ужимок, выпивала аккуратно, пластика ее рук радовала естественностью, а отсутствие выпендрежа в одежде и косметике говорило о том, что девушка психически здорова и не закомплексована.

Ресторан был приличным, музыканты играли крепко и пели весь набор русского шансона с энтузиазмом. С.С. танцевать не любил, живот и потеря квалификации не поднимала его от стола уже много лет – выглядеть, как Богатырев в «Родне», ему не хотелось. И тут он решил совершить поступок удивительной креативности – спеть со сцены песню Лозы «Плот», слова которой знал смолоду, а петь любил и умел.

Быстро договорившись с музыкантами, он запел и заметил, что Маша обернулась и слушала с широко раскрытыми глазами. После первой песни пришел успех, видимо, страсть прорвалась наружу, по просьбе гостей С.С. спел для Маши «Листья желтые» и «Таганку» и понял, что у него есть свой «зритель».

Через десять минут объявили «белый танец» и С.С. загадал, что если Маша его пригласит (а он этого страстно хотел), то он бросится в пляс несмотря ни на что. Он зажмурился и тут же ощутил на своем плече чью-то мягкую руку, а голос с легкой хрипотцой позвал его в круг. Сам танец он не помнил, только чувствовал ее крепкие и нежные объятия.

Он вспотел, нес ей какую-то чепуху, она почему-то смеялась, запрокидывая голову, шея ее была вся в красных пятнах, волнение ее он чувствовал всеми своими органами. Слияние двух лун произошло одномоментно.

Танго закончилось, компания Маши переезжала в ночной клуб добавить огня, С.С. попрощался с девушкой, телефон не взял, поскольку утром уезжал в Москву, а пригласить в номер не решился, боясь отказа. Самолюбия ему смолоду было не занимать.

Уже в самолете С.С. почувствовал, как ему жалко терять это знакомство. Маша не вышла из головы и на следующий день. Будучи человеком твердым, С.С. решил найти ее в чужом городе, имея в арсенале только имя и род ее занятий. Двадцать телефонных звонков, и вот телефон Маши на столе. Короткий перекур – и голос Маши в трубке. Напомнив ей о вчерашнем танце, он почувствовал, что омерзения у нее он не вызывает, а следующие десять минут разговора убедили, что надо развивать успех.

Теперь он звонил ей по несколько раз в день, иногда после водочки пел ей в трубку песни, в общем, вел себя не по возрасту и зрелому уму. Через свою структуру он передал девушке мобильный телефон для спецконтактов в любое время. Он убедил Машу прилететь к нему на выходные, и она согласилась без условий.

В дорогом пансионате, где его знали как друга директора, он взял двухкомнатный номер с двумя кроватями и общей гостиной, С.С. давал этим понять, что секс не главная его цель, хотя подарок говорил об обратном. Вот такой дуализм с фрейдистской подоплекой.

На вечер была запланированная баня, что слегка взволновало С.С. – все-таки баня не оперный театр, надо будет раздеться, а фигурой он был своей всегда недоволен. Но все прошло неплохо, без происшествий, С.С. обратил внимание, что Маша не осматривает его с подозрением, а наоборот, оказалось, что ей нравится, как выглядят бывшие борцы.

После бани в номер принесли ужин, они пили, много смеялись, С.С. рассказал о себе, почти не скрывая ничего. Маша тоже простодушно поведала о маме, папе и кавалере Пете, который около нее уже четыре года, она привыкла к нему, но не любит, иногда спит с ним без особого удовольствия, замуж не хочет. Меж тем после бани и ужина ему захотелось спать, и они разошлись по комнатам.

Утром, после пьянки, он всегда был мрачным, неразговорчивым и долго входил в ритм дня. Маша спала, накрывшись с головой, безмятежно, одеяло немного сползло. С.С. увидел ее крепкий зад и ногу, она была гладкой, без растительности, с крупной ступней, тщательно обработанной в салоне.

Долго стоял под душем, долго брился, делал это очень старательно. Она, проснувшись, вела себя очень естественно, не смущалась своей ненакрахмаленности, быстро приняла душ и вышла в халате на завтрак. Через пару часов она уезжала – решили быть в номере. Маша пила чай, не болтала, С.С. тоже молчал, смело гладил ее по голове – вот и вся эротика романтической встречи.

Она уехала, С.С. вернулся домой, заперся в кабинете и стал ждать, когда она приземлится и можно будет услышать ее голос. Картинка с ее лицом в голове не проходила. Видео было, а звука не было.

Прошел уже час после прилета – телефон молчал, два часа – телефон молчал, он стал лихорадочно звонить в аэропорт, со страхом думая об ужасном. Но самолет успешно прилетел, он позвонил ей домой, дома ответили, что ее нет, будет завтра. Телефон молчал, всю ночь он не спал, рисовал страшные картины, дождавшись утра, позвонил ей на работу, услышал ее голос и вместо облегчения начал орать.

На том конце провода были не готовы к такому повороту и после небольшой паузы ответили громко и отчетливо – «пошел ты на хрен, чего орешь». Это его как-то успокоило.

После сумбурных объяснений выяснилось, что Маша была у подруги, телефон забыла включить, соответственно отзвонить тоже забыла, была в ней, оказывается, юношеская нечуткость.

С.С. поехал на работу, поболтался там и решил выехать в выходные с Машей в Будапешт. Визы не надо, еда хорошая – почти Европа. Опять позвонил Маше, предложил – ей понравилось, она в Будапеште не была. В пятницу вечером они встретились в Шереметьево, быстро прошли формальности, С.С. выпил пару рюмок, а Маша купила какое-то говно в дьюти-фри. В самолете сидели рядом для близости, и близость была школьной. Он трогал ее, она тоже – сплошное электричество.

Гостиница была хорошей, кровать одна, быстрый совместный душ – и уже без всяких прелюдий естественно произошло то, чего оба они страстно желали.

Потом началось путешествие по большому кругу. Ресторан на Дунае, суп-гуляш в железном котелке, гусиная печень и много-много водки, потом – казино, где Маша ставила с восторгом и явным удовольствием. Она орала на дилеров, била копытами, С.С. смотрел на нее, радостную и возбужденную, и был счастлив. В пять часов утра уставшие, но довольные, они вернулись домой, и замертво упали в постель без сил. Потом был еще целый божественный день и еще одна ночь, они не разлучались, были рядом все сутки.

Через несколько дней после возвращения Маша позвонила С.С. и сообщила, что приезжает в Москву на выставку и десять дней будет здесь. Новость была оглушительной. Предвкушая встречу, С.С. спланировал все по-взрослому, снял номер в «Паласе» на десять дней, а дома сообщил о длительной поездке в составе делегации банка. Собрал вещи и переехал в «Палас», где зажил с Машей на полную катушку.

Днем она была на выставке, зато вечером и ночами она принадлежала ему. Он радостно делился с ней всем, чем мог и умел. Кормил ее всегда в новых местах, покупал ей книги (она в этом плане была стерильна), ходил с ней в кино, в караоке-бар и казино каждый день, где оба радовались, выигрывая, и бесились в проигрыше. Много лежали, узнавая друг друга. С.С. чувствовал себя хорошо, и количество секса, получаемого в таком количестве, только его окрыляло. Все было так хорошо, что от счастья становилось страшно.

За день до отъезда С.С. не пошел на работу и ждал в гостинице свою девочку с легким нетерпением. Чтобы время шло быстрее, он спустился в ресторан слегка выпить и скоротать время. В холле он наткнулся на знакомую секретаршу, перешедшую в другую контору. Воспоминания о ней остались приятные, и он позвал ее перекусить в ресторан – она всегда любила покушать даже про запас, выбирала долго, хотела всего и много.

Выпивая с ней и болтая ни о чем, он неожиданно потерял бдительность и напился. Телефон звонил, он не слышал, телефон брала бывшая знакомая и из вредности говорила Маше, что С.С. занят, подойти не может. Сколько длилось это, С.С. не помнил, когда он пошел отлить, он заметил в холле Машу, которая с хмурым лицом пила чай и смотрела на него бешеными глазами. Она, оказывается, наблюдала за ним и этой сукой, но подойти не желала. С.С. что-то объяснял ей, говорил, что эта баба ему никто, но голова его работала не очень.

Он вернулся к столу, чтобы рассчитаться, но как-то завяз за столом, телефон звонил, тварь опять говорила Маше неприятные слова, все шло не так. В конце концов, Маша подошла к столу, взяла С.С. за рукав и стала уводить его в номер. В номере он заснул по пьяной привычке и когда проснулся в два часа ночи, он увидел Машу, которая пила вино и плакала. Он не любил плачущих женщин и начал орать на нее, что она дура, что та тварь ему никто, что он любит ее и все подозрения глупы и если она не понимает его души, то пусть валит откуда пришла. Маша быстро собрала вещи и пошла к двери на выход, С.С. не удерживал ее. Она ушла, он лег спать.

Проснувшись уже утром, он с ужасом понял, что сделал, и ей стал звонить, но телефон не отвечал. Вернувшись домой с подарками, купленными по дороге из гостиницы, он заперся у себя в кабинете и звонил, звонил, звонил, но абонент был недоступен. Весь день телефон Маши молчал и только вечером раздался звонок, и родной голос сказал «это я». С.С. стал говорить срывающимся голосом, что он мудак, что все не так, что он скучает и готов приехать к ней хоть сейчас. Что-то растаяло в воздухе, и погода в их совместном мире заладилась, как бывает только после грозы или страшного ливня. Она тоже ругала себя за несдержанность, но это было уже неважно. Они перезванивались ежечасно, шептали друг другу слова на птичьем языке, понятном только им, строили совместные планы…

Как-то так получилось, что С.С. пообещал Маше поехать с ней в горы на лыжах, которые он совсем не признавал. Обещать было, конечно, глупо, дома его бы совсем не поняли… Он начал с трудом объяснять, почему не может поехать, обещал придумать что-нибудь потом, на старый Новый год. Но Маша решила планов не менять и поехать с подругой на неделю в горы, а по программе, нарисованной С.С., действовать уже потом.

Она позвонила ему по прилете, рассказала, как провела день, целовала его в трубку. На следующий день была какая-то суета, дел не было, он выпил, и, когда ехал домой, позвонил Маше. Что-то в ее голосе ему сильно не понравилось, это была Маша, но не наша. Разговор получился коротким и очень скованным, как бы под контролем. Он позвонил еще раз и стал требовать объяснений. Его убило, что он услышал. Маша зомбированным металлическим голосом сказала, что они должны расстаться, она встретила человека, который предложил ей выйти за него замуж, уехать в Италию, и это будет хороший выход для всех нас. С.С., не веря своим ушам, стал орать, что она тварь, что она не может с ним так поступать, что это невыносимо, но голос на той стороне был холоден и непробиваем.

С.С. был растерян, черная туча висела в его голове, он все звонил, орал, выбирал самые отвратительные и мерзкие слова, плакал. Она выключила телефон, а он пришел домой. Жена была на даче. С.С. выпил с ходу бутылку любимого «Русского стандарта» – без пива и закуски – и сидел молча за столом, набирая и набирая Машин номер, но абонент был недоступен. Он пытался объяснить себе, почему его любимая девочка так с ним поступила, но не смог.

В последующие дни он не спал, играл, ходил в притон, где девушка, которая должна была своей любовью вылечить его от боли, слушала его бред про дрянь, что бросила его, зачеркнула его жизнь, убила его.

Приезжал домой под утро, опять пил, и звонил, звонил, звонил. О своем горе он разговаривал со всеми – дилерами, барменами, официантами, нищими, старыми любовницами, они все звонили ей со своих телефонов, посылали ей сообщения – но Машин телефон молчал. На третьи сутки он решил найти отель, где она должна была жить – где конкретно, он не знал, – ночью он приехал в интернет-кафе и стал изучать все места, где катаются на лыжах в Турции – к удивлению, их оказалось немало, поиски были безрезультатными…

Меж тем до формального приезда Маши остались сутки, нужно было что-то делать, но что – уму непостижимо. С.С. решил пойти в Сандуновские бани вернуть себе человеческий облик, пригласив с собой профессиональную массажистку тайской национальности. Тайка была маленькая, коротконогая, но с огромным достоинством – она не знала русского, а по-английски С.С. мог заказывать только еду, такси и кока-колу. В бане тайка помыла С.С., как мама в корыте в раннем детстве, побрила трехдневную щетину, долго делала усмиряющий гнев массаж, потом за умеренный бонус сотворила минет с одновременным массажем предстательной железы. Для С.С. это явилось неожиданностью, но в этот период новое ощущение было не ко времени.

Потом они долго пили и ели, т.е. пил и ел С.С., тайка сидела на корточках и меняла тарелки. До прилета Маши оставалось три часа. С.С. опять напился, рассказывал тайке страдания, она слушала и, казалось, очень сочувствовала ему всем своим тайским сердцем. Наговорившись, он мягко заснул под ее нежными руками, проснувшись только от звонка мобильного телефона. Звонила Маша. С.С. ответить сразу не смог. Он боялся, а вдруг она перестанет звонить и выключит телефон, но сделать с собой ничего не получалось, она звонила, С.С. молчал, на двадцатый раз, собравшись с духом, он нажал «сенд», хриплый неметаллический голос сказал «привет». С.С. не смог ответить, онемев и остолбенев одновременно. Маша что-то говорила ему, что хочет его увидеть, соскучилась, любит его, поняла, что ошибалась. Голос у С.С. пропал, он боялся и не верил, что это все о нем, что она обращается к нему, что это не сон, но тут его прорвало. Он начал орать в трубку, что она тварь, шлюха поганая, и много-много другого, весь свой груз четырехдневного бреда был выстрелен в трубку, вся боль, ненависть, обида – все было в этом монологе в течение десяти минут. Телефон был выключен, мосты взорваны, обратной дороги не было. Тайка испуганно жалась в углу, не понимая, что случилось с таким добрым господином. С.С. пошел в душ, где круговые струи должны были успокоить его взорвавшееся сердце.

Выпив до этого уже немало, он споткнулся и разбил себе нос о кафель и на некоторое время потерял сознание, Тайка услышала грохот, забежала в душ и увидела С.С. в крови и заверещала как кузнечик. Приложив мокрое полотенце, она пыталась остановить кровь, понимая, что если этот белый господин крякнет здесь в душе, ее вышлют из России и все ее братья и сестры подохнут с голоду в их тайской деревне возле Пхукета. Но господин, слава богу, открыл глаза и стал судорожно искать телефон.

Телефон не пострадал, он опять зазвонил, и Маша с твердой решимостью требовала свидания и продолжала плакать. Голос С.С. ей не понравился, от распухшего носа и выпитого дикция была нарушена и все последующие переговоры вела тайка, благо Маша знала английский прилично. Она быстро выяснила, что произошло, они обсудили схему лечения и место пребывания тела С.С. Следующий раунд переговоров прошел так же драматично, С.С. орал на Машу, Маша плакала и хотела увидеть его хотя бы на пять минут. Тайка собрала свои манатки, одела С.С. и заклеила нос его пластырем. Он дал ей пятьсот долларов за моральный ущерб.

С.С. ехал в Шереметьево со злобной решимостью убить эту тварь сразу, без объяснений. По дороге в Шереметьево он купил цветы, чтобы сразу совместить убийство и похороны. Ехали долго, телефон не выключали, выяснение подробностей ее блядского поведения было обстоятельным. Размер члена этого наследного макаронника оказался самым безобидным из его исследования. Маша говорила, что он ей не понравился, вино заказывал неправильное, рассказывал скучно, много волос на теле, он весь был какой-то шерстяной. На вопрос С.С., “а какого хрена тогда в койку прыгаешь с гиббоном, тварь?”, ответа не было. Видимо, закодировал, сука рваная, сказала Маша. Вот я сейчас приеду и раскодирую тебя, поганка, на всю жизнь запомнишь!

В Шереметьево у табло стояла его солнце, луна, день и ночь, свет в окне – в спортивном костюме, бледная, как мел, его девочка. Увидев его с разбитой мордой, она побежала к нему, спотыкаясь и плача, он подхватил ее, они обнялись, целуя друг друга. Потом вышли на улицу и начали второй акт. Во втором акте начало было следующее. Он отдал ей букет любимых желтых роз, а потом сразу ударил по роже, сильно и больно. Она не отстранилась, приняла удар как наказание заслуженное. С.С. потух, сдулся, сгорбился и сразу стал старым, с черными кругами под глазами. Сбитый летчик – вот так выглядел наш герой. Через сорок минут он понес ее сумку и лыжи, она с красной щекой и желтыми розами плелась сзади. Сил уже не было ни на что. Перед спецконтролем они молча попрощались. С.С. поехал домой, жена была дома, тихо стрекотала стиральная машина. Он поговорил с ней о пустяках, лег в супружескую кровать, поцеловал жену в плечо и понял, что та жизнь уже кончилась, а в этой еще будет много и всякого.

Валерий Зеленогорский