«Как можно остаться в России?..»
24 мая, 2020 6:50 пп
Tatiana Narbut-kondratieva
Tatiana Narbut-kondratieva:
«Черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом!» сокрушается поэт. «Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? — пишет он другу, — если царь даст мне свободу, то я месяца не останусь. Мы живем в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы или парижские театры и <бордели> — то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство», мечтает удрать «в Париж и никогда в проклятую Русь не воротиться». Но невыездной. Царь не даёт свободу».
А тут Царство Польское, Северо-Западный край и Правобережная Украина точно с такими же мыслями — «как можно остаться в России?!» восстают, чтоб в «проклятую Русь не воротиться». А европейцы неожиданно не только выражают глубокую озабоченность, но и предлагают оказать военную поддержку освободительному движению! То есть, он, «с душой и талантом» — сиди в Михайловском, а они в Париж к театрам?! И французы-подлецы о нас гадости говорят? «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног» — но когда я его презираю, я ж себя отделяю от презренного Отечества! А когда они? — «…но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство» Еще бы! Они ж не отделяют. Они и меня презирают тоже, получается? И кто? Сами-то кто? Да мы вас били! И можем повторить:
«Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?».
И, конечно, вечное «за что вы нас не любите?!»:
«И ненавидите вы нас…
За что ж?»
действительно!
«Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов».
(Я помню-помню, сегодня к дате про другого поэта, но какая разница?)
Tatiana Narbut-kondratieva
Tatiana Narbut-kondratieva:
«Черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом!» сокрушается поэт. «Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? — пишет он другу, — если царь даст мне свободу, то я месяца не останусь. Мы живем в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы или парижские театры и <бордели> — то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство», мечтает удрать «в Париж и никогда в проклятую Русь не воротиться». Но невыездной. Царь не даёт свободу».
А тут Царство Польское, Северо-Западный край и Правобережная Украина точно с такими же мыслями — «как можно остаться в России?!» восстают, чтоб в «проклятую Русь не воротиться». А европейцы неожиданно не только выражают глубокую озабоченность, но и предлагают оказать военную поддержку освободительному движению! То есть, он, «с душой и талантом» — сиди в Михайловском, а они в Париж к театрам?! И французы-подлецы о нас гадости говорят? «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног» — но когда я его презираю, я ж себя отделяю от презренного Отечества! А когда они? — «…но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство» Еще бы! Они ж не отделяют. Они и меня презирают тоже, получается? И кто? Сами-то кто? Да мы вас били! И можем повторить:
«Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?».
И, конечно, вечное «за что вы нас не любите?!»:
«И ненавидите вы нас…
За что ж?»
действительно!
«Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов».
(Я помню-помню, сегодня к дате про другого поэта, но какая разница?)