«Я каждый день слышу пропагандистскую сволочь, которая гаденько улыбаясь, считает их партнёрами и братьями по оружию…»
14 ноября, 2018 2:04 пп
Валерий Зеленогорский
Мой Израиль. Обозревая окрестности.
Только прочитал, что пидарасы ХАМАС пошли на соглашение о перемирии.
Я сижу на лавочке у портнихи Сони и сапожника Моше (это рядом с лавкой, где живёт попугай, говорящий на белорусской мове) и пью морской воздух слабыми московскими устами.
Соня держит на груди правнука Нему, он роется у неё в сиськах, как в платяном шкафу, где каждая вещь расскажет миру, как артефакты коллекции Шлимана.
— Ну как тебе эти пидарасы из Хамас, — говорю я Соне, — а как тебе твои пидарасы из Москвы, которые с ними в друзьях….
Я молчу, мне нечем крыть, я каждый день слышу пропагандистскую сволочь, которая гаденько улыбаясь, считает их партнёрами и братьями по оружию.
Соня печатает свои слова, как принтер Всевидящего, она глава своего бухарского клана из Ташкента, она вывезла всех, включая беременных и парализованных, они все съели свой пуд говна и соли и уже много лет живут по закону Торы и государства Израиль.
В её семье (а их сорок человек) нет ни одного доктора наук, юриста, хипстера и девочки, вышедшей замуж за чужого. Они работают везде (на военном заводе, в своих лавках и сервисах по электрике и перевозкам).
Они живут, а не пробуют, ведь жизнь не кино, в нём не перемотаешь, не промокнёшь грим, не скажешь «Снято!»
Каждый день — свой сценарий, свои крупные планы, где нельзя подложить каскадёра вместо дочки продюсера, всё здесь и сейчас.
Валерий Зеленогорский
Мой Израиль. Обозревая окрестности.
Только прочитал, что пидарасы ХАМАС пошли на соглашение о перемирии.
Я сижу на лавочке у портнихи Сони и сапожника Моше (это рядом с лавкой, где живёт попугай, говорящий на белорусской мове) и пью морской воздух слабыми московскими устами.
Соня держит на груди правнука Нему, он роется у неё в сиськах, как в платяном шкафу, где каждая вещь расскажет миру, как артефакты коллекции Шлимана.
— Ну как тебе эти пидарасы из Хамас, — говорю я Соне, — а как тебе твои пидарасы из Москвы, которые с ними в друзьях….
Я молчу, мне нечем крыть, я каждый день слышу пропагандистскую сволочь, которая гаденько улыбаясь, считает их партнёрами и братьями по оружию.
Соня печатает свои слова, как принтер Всевидящего, она глава своего бухарского клана из Ташкента, она вывезла всех, включая беременных и парализованных, они все съели свой пуд говна и соли и уже много лет живут по закону Торы и государства Израиль.
В её семье (а их сорок человек) нет ни одного доктора наук, юриста, хипстера и девочки, вышедшей замуж за чужого. Они работают везде (на военном заводе, в своих лавках и сервисах по электрике и перевозкам).
Они живут, а не пробуют, ведь жизнь не кино, в нём не перемотаешь, не промокнёшь грим, не скажешь «Снято!»
Каждый день — свой сценарий, свои крупные планы, где нельзя подложить каскадёра вместо дочки продюсера, всё здесь и сейчас.