«Весь город ворами наводнён, а вы всё ворон считаете!..»
27 сентября, 2018 4:48 пп
Tanya Loskutova
МЫ С МАМОЙ — ВОРОВКИ?!..
У всех у нас тогда про это шептались. Хоть можно было и погромче: было- то лето 53-го, в смысле уже после марта, ну, вы сами понимаете… (амнистия после смерти Сталина — прим. ред.)
Это потом мы узнали, что «политических» амнистия не касалась: воров, бандитов, всякую мелочёвку, типа убийц- это на здоровье, а так-нет…
Бабушка наша со двора такое приносила! Про Дуську и тётю Груню я даже не говорю… «По улице аж ходить страшно, одно ворьё пачками ходит!»
— Вон, у одной из пятого дома авоську прямо из рук выхватили, я сама видела…
— Что вы видели? Авоську видели?
— Зачем авоську? Я видела, что в руках у неё пусто было…
Короче, весь район как сошёл с ума…
Альтухова говорила, что ей даже война перестала сниться, а только всю ночь ей кажется, что она сумочку к боку прижимает, «аж к утру рука отымается»…
Бабка завидовала, что она своими глазами ничего не видела…
На всякий случай говорила с сарказмом: «Не знаю, не знаю… Вот когда мою Лену обкрадут, или сумку вместе с карманом срежут… На эту раззяву все амнистированные на первую должны слететься»…
Что ещё говорили?… Ну, что главное, на Сретенке опасно: магазинов много, «Рыба», «Бакалея» там… Хоть у кого деньги, те больше в «Чулки, носки, галантерея» ходят…
Вот один раз и мы с мамой в «Бакалею» пришли. Не помню за чем…
Наверно, чай кончился …
Очередь длинная такая… Мама мне свои случаи смешные рассказывает.
А я всё про воров думаю. Не маши руками, говорю, лучше карманы свои держи…
Ещё чего, смеётся моя непутёвая мама, я что, из-за одного дурака, что на мои копейки польстится, должна перестать верить людям?!
Я-то поумней бабушки буду, молчу, знаю, что бесполезно спорить…
И мама тоже замолчала, шею вытянула, на цыпочки встала, смотрит, сколько ещё очереди осталось …
И вдруг как закричит своим тихим, «интеллигентным» голосом!!!!
«Товарищи, дорогие, вы что же, газет не читаете?!! Вон весь город ворами наводнён, а вы всё ворон считаете! Вон он, воришка, держите его, в пиджаке, шарф белый, даже не скажешь, что из тюрьмы… Проверьте ваши карманы…»
Может, она бы дольше кричала всякие уже ненужности, но…
Но тут рядом с ней вынырнул прямо из воздуха коротенький, кривоногий мужичок в белом шарфе, схватил мамину руку, и стал совать в неё скомканный бумажный шар!
Пока мама интеллигентно верещала что-то вежливое: «Что Вы делаете, это не моё!», белый шарф вместе с воришкой растаяли в том же воздухе.
Пока мама размахивала над головой крепко зажатыми в руке чужими(!) деньгами, я сбегала в мамин карман: он был пуст…
А главное, почти пустым оказался и магазин.
Я даже не знаю, слышали ли «товарищи» мамин призыв срочно разобрать свои деньги.
Наверное, крепкая задним умом публика рассудила так: если про жуликов не наврали, то кто теперь поручится, что почти пойманный бандюга не пустит в дело ножик или чего похлеще…
Это они ещё не знали, как она в своё время махала поднятыми с пола продуктовыми карточками и спрашивала «товарищей», где растяпа, теряющий карточки «в такое трудное время»…
Я не буду рассказывать то, что ясно и без меня…
Я только забыла спросить маму, по какому принципу она определила, в какие именно руки правильнее всего отдать свои карточки…
Тем более, не спросила , что дома сказала бабушка…
Ладно, продолжаю своё.
На улице я спросила маму: «Так что, теперь мы с тобой воровки?!!!…»
Мама помолчала, а потом и говорит: «Во всяком деле есть хорошая и плохая сторона. Плохую мы посмотрели. Теперь нарисуем хорошую…
Гляди: что мы чаще всего слышим от бабушки? Правильно … Что мы никчёмные, непрактичные глупые дуры, и живём себе во вред! Так? Так. А тут мы приносим не знаю, сколько денег… Даже и считать не надо: и так видно, что завтра на постное масло хватит… Бабке воблы купим, пусть себе варит на здоровье, да запахом этим нас травит…
Или наоборот, сосисок или колбасы купим, и нам вкусно, и бабке с её тремя зубами мягко…
И бабушка тебя в первый раз похвалит, меня-то уже хвалила один раз, не помню за что…»
А потом мама совсем раздухарилась: «Ты знаешь, что она сделает? Выйдет на кухню и скажет Поповым: «Мои-то совсем остепенились… Всё о семье думают, не как раньше: только бы из семьи тащить…»
И мы смеялись, совсем как дурочки, и про свободных воров не думали, и про амнистию не вспоминали… И не спрашивали по очереди друг друга:
«Как ты все-таки думаешь, ЕГО тоже отпустят? А вдруг он вышел, только задержался по дороге… А вдруг он расстроится, что у него я родилась заместо мальчика?..»
Чуть не забыла, что бабушка-то сказала на самом деле…
— Дурочки вы мои безмозглые, — сказала бабушка… — Всё-то вы косоруко делаете… Нет, что бы подумать, что людей, может, последних денег лишили!
Мы с мамой не стали говорить, что мы думали, ещё как думали!..
Мы даже не напомнили ей, кто эти деньги украл.
Во-первых, это было бы бесполезно. А во- вторых, что-то в этой истории было неправильно, как будто не совсем честно, что ли …
Хотя, я и сегодня не знаю, как надо, чтобы правильно…
*********
А назавтра я пошла в бакалею.
В очереди я смотрела на вывеску позади продавщицы.
Она была вся зеркальная. На зеркале были нарисованы колбаса и сосиски. А в середине был стишок, который я помню всю жизнь:
«Вкусно, питательно, купите обязательно!» Я пялилась на него, пока не подошла моя очередь… И когда меня спросили, чего мне надо, я ответила с выражением:» Вкусно, питательно, купите обязательно!»
Продавщица спросила тогда: «Сколько тебе?» Я молчала, я забыла слова. Из-за прилавка спросили : «Кило хватит?»
И я сказала: «Угу». И стала смотреть на весы.
Tanya Loskutova
МЫ С МАМОЙ — ВОРОВКИ?!..
У всех у нас тогда про это шептались. Хоть можно было и погромче: было- то лето 53-го, в смысле уже после марта, ну, вы сами понимаете… (амнистия после смерти Сталина — прим. ред.)
Это потом мы узнали, что «политических» амнистия не касалась: воров, бандитов, всякую мелочёвку, типа убийц- это на здоровье, а так-нет…
Бабушка наша со двора такое приносила! Про Дуську и тётю Груню я даже не говорю… «По улице аж ходить страшно, одно ворьё пачками ходит!»
— Вон, у одной из пятого дома авоську прямо из рук выхватили, я сама видела…
— Что вы видели? Авоську видели?
— Зачем авоську? Я видела, что в руках у неё пусто было…
Короче, весь район как сошёл с ума…
Альтухова говорила, что ей даже война перестала сниться, а только всю ночь ей кажется, что она сумочку к боку прижимает, «аж к утру рука отымается»…
Бабка завидовала, что она своими глазами ничего не видела…
На всякий случай говорила с сарказмом: «Не знаю, не знаю… Вот когда мою Лену обкрадут, или сумку вместе с карманом срежут… На эту раззяву все амнистированные на первую должны слететься»…
Что ещё говорили?… Ну, что главное, на Сретенке опасно: магазинов много, «Рыба», «Бакалея» там… Хоть у кого деньги, те больше в «Чулки, носки, галантерея» ходят…
Вот один раз и мы с мамой в «Бакалею» пришли. Не помню за чем…
Наверно, чай кончился …
Очередь длинная такая… Мама мне свои случаи смешные рассказывает.
А я всё про воров думаю. Не маши руками, говорю, лучше карманы свои держи…
Ещё чего, смеётся моя непутёвая мама, я что, из-за одного дурака, что на мои копейки польстится, должна перестать верить людям?!
Я-то поумней бабушки буду, молчу, знаю, что бесполезно спорить…
И мама тоже замолчала, шею вытянула, на цыпочки встала, смотрит, сколько ещё очереди осталось …
И вдруг как закричит своим тихим, «интеллигентным» голосом!!!!
«Товарищи, дорогие, вы что же, газет не читаете?!! Вон весь город ворами наводнён, а вы всё ворон считаете! Вон он, воришка, держите его, в пиджаке, шарф белый, даже не скажешь, что из тюрьмы… Проверьте ваши карманы…»
Может, она бы дольше кричала всякие уже ненужности, но…
Но тут рядом с ней вынырнул прямо из воздуха коротенький, кривоногий мужичок в белом шарфе, схватил мамину руку, и стал совать в неё скомканный бумажный шар!
Пока мама интеллигентно верещала что-то вежливое: «Что Вы делаете, это не моё!», белый шарф вместе с воришкой растаяли в том же воздухе.
Пока мама размахивала над головой крепко зажатыми в руке чужими(!) деньгами, я сбегала в мамин карман: он был пуст…
А главное, почти пустым оказался и магазин.
Я даже не знаю, слышали ли «товарищи» мамин призыв срочно разобрать свои деньги.
Наверное, крепкая задним умом публика рассудила так: если про жуликов не наврали, то кто теперь поручится, что почти пойманный бандюга не пустит в дело ножик или чего похлеще…
Это они ещё не знали, как она в своё время махала поднятыми с пола продуктовыми карточками и спрашивала «товарищей», где растяпа, теряющий карточки «в такое трудное время»…
Я не буду рассказывать то, что ясно и без меня…
Я только забыла спросить маму, по какому принципу она определила, в какие именно руки правильнее всего отдать свои карточки…
Тем более, не спросила , что дома сказала бабушка…
Ладно, продолжаю своё.
На улице я спросила маму: «Так что, теперь мы с тобой воровки?!!!…»
Мама помолчала, а потом и говорит: «Во всяком деле есть хорошая и плохая сторона. Плохую мы посмотрели. Теперь нарисуем хорошую…
Гляди: что мы чаще всего слышим от бабушки? Правильно … Что мы никчёмные, непрактичные глупые дуры, и живём себе во вред! Так? Так. А тут мы приносим не знаю, сколько денег… Даже и считать не надо: и так видно, что завтра на постное масло хватит… Бабке воблы купим, пусть себе варит на здоровье, да запахом этим нас травит…
Или наоборот, сосисок или колбасы купим, и нам вкусно, и бабке с её тремя зубами мягко…
И бабушка тебя в первый раз похвалит, меня-то уже хвалила один раз, не помню за что…»
А потом мама совсем раздухарилась: «Ты знаешь, что она сделает? Выйдет на кухню и скажет Поповым: «Мои-то совсем остепенились… Всё о семье думают, не как раньше: только бы из семьи тащить…»
И мы смеялись, совсем как дурочки, и про свободных воров не думали, и про амнистию не вспоминали… И не спрашивали по очереди друг друга:
«Как ты все-таки думаешь, ЕГО тоже отпустят? А вдруг он вышел, только задержался по дороге… А вдруг он расстроится, что у него я родилась заместо мальчика?..»
Чуть не забыла, что бабушка-то сказала на самом деле…
— Дурочки вы мои безмозглые, — сказала бабушка… — Всё-то вы косоруко делаете… Нет, что бы подумать, что людей, может, последних денег лишили!
Мы с мамой не стали говорить, что мы думали, ещё как думали!..
Мы даже не напомнили ей, кто эти деньги украл.
Во-первых, это было бы бесполезно. А во- вторых, что-то в этой истории было неправильно, как будто не совсем честно, что ли …
Хотя, я и сегодня не знаю, как надо, чтобы правильно…
*********
А назавтра я пошла в бакалею.
В очереди я смотрела на вывеску позади продавщицы.
Она была вся зеркальная. На зеркале были нарисованы колбаса и сосиски. А в середине был стишок, который я помню всю жизнь:
«Вкусно, питательно, купите обязательно!» Я пялилась на него, пока не подошла моя очередь… И когда меня спросили, чего мне надо, я ответила с выражением:» Вкусно, питательно, купите обязательно!»
Продавщица спросила тогда: «Сколько тебе?» Я молчала, я забыла слова. Из-за прилавка спросили : «Кило хватит?»
И я сказала: «Угу». И стала смотреть на весы.