«У меня от него два моста и одиннадцать имплантов…»
3 августа, 2022 11:54 дп
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Признание-2.
Я — Поляков, мне родственник прислал из Чикаго этот бред Клары Уманской, она чисто мишугине, ненормальная старая трясогузка, потерявшая берега.
Я знал ее покойника Яшу, нормальный человек, у меня от него два моста и одиннадцать имплантов, но мы никогда не дружили, я видел эту Клару два раза, на бармицве Гришиного сына и на похоронах Алика, но чтобы даже подумать в эту сторону о близости с этой каргой и дурой, это надо уметь.
Мы из другой колоды, моя Света, дай бог покоя на том свете, была лоером, я тоже не последний человек, спросите у Левита, он лучший геммолог на побережье. Я скажу нескромно, но в камнях и женщинах я разбирался неплохо, моя Света была живая Одри Хепберн, ее даже клеил Дэнни де Вито, когда мы еще выходили в свет, это было у одного парикмахера на голливудском холме, ну это старые дела.
Я — москвич с Цветного бульвара, меня еще помнят во всех кабаках, я зажигал с Бабеком и Фрумзоном в «Совинцентре», и еще живы телки, которые куролесили с нами в «Меркурии» и «Архангельском», Света была потом, а тогда мне доставались не самые последние.
Теперь я один, и не раз за последние годы мне предлагали себя разные курицы, но я один. Да, я уже не мальчик, количество таблеток, которые я принимаю, приближается к сотне, но я на ногах, играю в гольф и не хожу к психоаналитику.
А в конце концов, следующее.
Уманская! Перестаньте позорить своих детей и внуков, я не думаю, что Яше это бы понравилось, оставьте в покое мою седую голову и идите нах со своими признаниями!
Не уважающий вас, Поляков, эсквайр.
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Признание-2.
Я — Поляков, мне родственник прислал из Чикаго этот бред Клары Уманской, она чисто мишугине, ненормальная старая трясогузка, потерявшая берега.
Я знал ее покойника Яшу, нормальный человек, у меня от него два моста и одиннадцать имплантов, но мы никогда не дружили, я видел эту Клару два раза, на бармицве Гришиного сына и на похоронах Алика, но чтобы даже подумать в эту сторону о близости с этой каргой и дурой, это надо уметь.
Мы из другой колоды, моя Света, дай бог покоя на том свете, была лоером, я тоже не последний человек, спросите у Левита, он лучший геммолог на побережье. Я скажу нескромно, но в камнях и женщинах я разбирался неплохо, моя Света была живая Одри Хепберн, ее даже клеил Дэнни де Вито, когда мы еще выходили в свет, это было у одного парикмахера на голливудском холме, ну это старые дела.
Я — москвич с Цветного бульвара, меня еще помнят во всех кабаках, я зажигал с Бабеком и Фрумзоном в «Совинцентре», и еще живы телки, которые куролесили с нами в «Меркурии» и «Архангельском», Света была потом, а тогда мне доставались не самые последние.
Теперь я один, и не раз за последние годы мне предлагали себя разные курицы, но я один. Да, я уже не мальчик, количество таблеток, которые я принимаю, приближается к сотне, но я на ногах, играю в гольф и не хожу к психоаналитику.
А в конце концов, следующее.
Уманская! Перестаньте позорить своих детей и внуков, я не думаю, что Яше это бы понравилось, оставьте в покое мою седую голову и идите нах со своими признаниями!
Не уважающий вас, Поляков, эсквайр.