Твоя доля
28 октября, 2021 5:35 пп
Мэйдэй
Андрей Шипилов:
Картинка напомнила.
В 1980 году наш стройотряд работал на обслуживании Московской Олимпиады. За пару месяцев я успел поработать и на кухне в ресторане на канале в Крылатском, и на складе, с которого распределялась продовольствие для ресторанов.
Там я узнал страшную тайну, почему в Москве на разлив в основном продавался томатный и абрикосовый сок, и никогда не продавался вишнёвый.
Потому что томатный и абрикосовый можно было разбавить водой чуть ли не в 2 раза, а потом добавить сахара, или, соответственно, соли и никто ничего не заметил бы.
А вот Вишнёвый, он собака, не такой. Чуть-чуть воды добавил, и покупатель сразу учует, что сок разбавлен.
…
Вдогонку к предыдущему посту.
Вот все говорят, что в СССР работники торговли были самой коррумпированной частью населения и все поголовно были воры.
А вот на моей памяти, это были едва ли самые честные людьми, с которыми я сталкивался.
Как я уже писал, сначала я в олимпийском стройотряде работал на кухне в ресторане, а потом меня взяли и перевели грузчиком на склад. Я сначала был очень недоволен, потому что на кухне не надо было работать, а вот на складе да, приходилось таскать всякое.
Но потом оказалось, что мне повезло. Завоз товара на склад был всего два раза в неделю, и приходилось побегать часа по три, разгружая машины.
Зато в остальное время — лафа. Машины из ресторанов забирали товар ежедневно, в 8:30, совсем понемножку. Уходило на их загрузку час-полтора, и потом всё!
«Больше на сегодня работы нет, ребята», говорила заведующая и отпускала нас. Уже к десяти я был свободен, и мой рабочий день заканчивался. В то время как друзья в ресторане отсиживали полные восемь часов.
Да, а еще она нам периодически давала с собой пакеты со всякой фантой-пепсиколой-консервами, совершенно бесплатно, с комментарием «Вот, это остатки, забирайте!».
От чего «остатки», мы, понятное дело, не интересовались.
Но иногда она не отпускала нас, а просила остаться: «Днем еще машина приедет, надо будет загрузить, я вам заплачу». И днем приезжала машина, не такая, как из ресторанов, большая и работы по ее загрузке было много. Но каждый раз она давала нам за такую машину по пятерке (в СССР — это дневная зарплата служащего), сопровождая ее загадочной фразой «Окончательный расчет потом».
Ну вот. Олимпиада закончилась. Стройотряды распустили, мне дали какую-то зарплату, и всё вроде бы закончилось.
И вот в начале сентября заведующая складом вдруг позвонила мне домой и попросила приехать «за окончательным расчетом». Я конечно удивился немного, потому что всю зарплату уже получил, но поехал.
И она вытащила из стола пачку пятерок, туго перетянутую бумажкой. А на бумажке было мое имя.
«Вот, это твоя ДОЛЯ», сказала заведующая. Я не стал спрашивать, за что «доля», бо многие знания рождают многия скорби, а просто поблагодарил и забрал эту премию. Сумма была внушительная, намного больше, чем зарабатывал мой папа, очень квалифицированный рабочий.
У меня, признаюсь, на мгновение даже мелькнула крамольная мысль, бросить институт и попроситься на работу на склад. Но я ее героически отогнал, вспомнив, что при таком раскладе загремлю в армию.
И вот, спрашивается, кто мешал этой заведующей складом просто закрысить эту мою «долю», тем более, что я ее и не требовал? Уверен, что многие мои современные партнеры именно так бы и поступили бы. Но вот поди ж ты. Честнейшая женщина оказалась!
К слову сказать, мне потом еще несколько раз приходилось сталкиваться с работниками советской торговли. Все сплошь и рядом — честнейшие люди были. Ну, то есть, я конечно, не знаю, насколько они были честными по отношению к покупателям и к советскому государству, но вот в отношениях друг с другом и с друзьями-знакомыми были людьми кристально честными. Ну прямо как купцы с их «честным купеческим» у Островского!
Мэйдэй
Андрей Шипилов:
Картинка напомнила.
В 1980 году наш стройотряд работал на обслуживании Московской Олимпиады. За пару месяцев я успел поработать и на кухне в ресторане на канале в Крылатском, и на складе, с которого распределялась продовольствие для ресторанов.
Там я узнал страшную тайну, почему в Москве на разлив в основном продавался томатный и абрикосовый сок, и никогда не продавался вишнёвый.
Потому что томатный и абрикосовый можно было разбавить водой чуть ли не в 2 раза, а потом добавить сахара, или, соответственно, соли и никто ничего не заметил бы.
А вот Вишнёвый, он собака, не такой. Чуть-чуть воды добавил, и покупатель сразу учует, что сок разбавлен.
…
Вдогонку к предыдущему посту.
Вот все говорят, что в СССР работники торговли были самой коррумпированной частью населения и все поголовно были воры.
А вот на моей памяти, это были едва ли самые честные людьми, с которыми я сталкивался.
Как я уже писал, сначала я в олимпийском стройотряде работал на кухне в ресторане, а потом меня взяли и перевели грузчиком на склад. Я сначала был очень недоволен, потому что на кухне не надо было работать, а вот на складе да, приходилось таскать всякое.
Но потом оказалось, что мне повезло. Завоз товара на склад был всего два раза в неделю, и приходилось побегать часа по три, разгружая машины.
Зато в остальное время — лафа. Машины из ресторанов забирали товар ежедневно, в 8:30, совсем понемножку. Уходило на их загрузку час-полтора, и потом всё!
«Больше на сегодня работы нет, ребята», говорила заведующая и отпускала нас. Уже к десяти я был свободен, и мой рабочий день заканчивался. В то время как друзья в ресторане отсиживали полные восемь часов.
Да, а еще она нам периодически давала с собой пакеты со всякой фантой-пепсиколой-консервами, совершенно бесплатно, с комментарием «Вот, это остатки, забирайте!».
От чего «остатки», мы, понятное дело, не интересовались.
Но иногда она не отпускала нас, а просила остаться: «Днем еще машина приедет, надо будет загрузить, я вам заплачу». И днем приезжала машина, не такая, как из ресторанов, большая и работы по ее загрузке было много. Но каждый раз она давала нам за такую машину по пятерке (в СССР — это дневная зарплата служащего), сопровождая ее загадочной фразой «Окончательный расчет потом».
Ну вот. Олимпиада закончилась. Стройотряды распустили, мне дали какую-то зарплату, и всё вроде бы закончилось.
И вот в начале сентября заведующая складом вдруг позвонила мне домой и попросила приехать «за окончательным расчетом». Я конечно удивился немного, потому что всю зарплату уже получил, но поехал.
И она вытащила из стола пачку пятерок, туго перетянутую бумажкой. А на бумажке было мое имя.
«Вот, это твоя ДОЛЯ», сказала заведующая. Я не стал спрашивать, за что «доля», бо многие знания рождают многия скорби, а просто поблагодарил и забрал эту премию. Сумма была внушительная, намного больше, чем зарабатывал мой папа, очень квалифицированный рабочий.
У меня, признаюсь, на мгновение даже мелькнула крамольная мысль, бросить институт и попроситься на работу на склад. Но я ее героически отогнал, вспомнив, что при таком раскладе загремлю в армию.
И вот, спрашивается, кто мешал этой заведующей складом просто закрысить эту мою «долю», тем более, что я ее и не требовал? Уверен, что многие мои современные партнеры именно так бы и поступили бы. Но вот поди ж ты. Честнейшая женщина оказалась!
К слову сказать, мне потом еще несколько раз приходилось сталкиваться с работниками советской торговли. Все сплошь и рядом — честнейшие люди были. Ну, то есть, я конечно, не знаю, насколько они были честными по отношению к покупателям и к советскому государству, но вот в отношениях друг с другом и с друзьями-знакомыми были людьми кристально честными. Ну прямо как купцы с их «честным купеческим» у Островского!