Вас послушаешь, почитаешь, а вы все о том, что для русского человека лень, нищета и злоба прям-таки предмет национальной гордыни. И еще удивляетесь, что это его так корежит от вида чужих мерседесов – откуда, мол, такая социальная агрессия, апатия и упадок? Да от сказок, которые вы ему в уши вдуваете.
«Что характеризует российскую реальность?» — спрашивает на днях в своей лекции Дмитрий Быков, человек талантливый и энциклопедически образованный. «При всех попытках обнаружить в русской литературе хоть один роман на любимую американскую, отчасти французскую тему «Откуда деньги берутся», мы сталкиваемся с абсолютной пустотой». Оказывается труд в России никогда не создавал богатства. Деньги в России — «они либо есть, либо их нет, и с зарабатыванием это никак не связано», — говорит он. «Есть люди, которые обладают магической способностью притягивать деньги, а есть люди, которые при всем своем фанатическом трудолюбии обладают такой же категорической способностью отталкивать их от себя». «Русский народ это прекрасно понимает», «мы все знаем, что «все богатства нажиты нечестным путем». «Труд —это проклятье человека».
Сколько бы человек ни старался выбиться в люди, он гнил «На дне» и спивался, либо становился – как другой герой той же пьесы — карточным шулером и тогда уже имел право утверждать, что «человек- это звучит гордо». На крайняк убивал старушку топором…. Дмитрий Быков прокладывается оговорками, что так изображала отношения человека с деньгами русская литература, писатели сами мучились безденежьем, не в силах прожить на литературные заработки.
Отговорки лукавы – это личная позиция самого лектора. Он упоенно рассуждает о «фарте», об игромании неудачливого Достоевского и расчетливого Некрасова, ввинчивая в головы одну мысль: деньги приходят свыше. Это дар божий. Все усилия переломить судьбу оборачиваются лишь несчастьями, пиковая дама подло подмигивает Герману. Зато сам Дмитрий Львович в молодости зарабатывал игрой в преферанс. Хотя играл – как и все удалые игроки – не ради денег, а чтобы ощутить свою богоизбранность.
Кстати, о преферансе. Как я прогуливала лекции, играя с мальчиками в преф на втором футбольном поле МГУ! Преф – такая же работа, как любая иная, ей тоже надо учиться, для нее нужен опыт, навыки и крепкие нервы, умение не уйти в нокдаун от трех взяток на мизере. Сродни труду финансового брокера или валютного трейдера. И никакие мистические объяснения, и никакие пиковые дамы тут ни при чем.
Русская литература сделала многое, чтобы человек относился к деньгам как к абсолютному злу. Она проходила мимо реальной жизни, в которой крепостные крестьяне ходили за сто верст пешком, чтобы продать свои кружева и поделки, раскручивались, выкупали вольные за немеряные деньги, заработанные тяжким трудом. Становились купцами и промышленниками. Литература не замечала преобразование нищего и вонючего мужика в сытого и грамотного заводского рабочего усилиями Путиловых, Мальцовых, Рябушинских. Снисходительно отмахивалась от благородства благотворительности и меценатства Морозовых. Вот и Алеше Пешкову, будущему Горькому, дед внушал, что все крупные купцы — фальшивомонетчики, грабители и убийцы. В неприязни Горького к капиталу больше традиционной русской зависти и отношения к деньгам как к мировому злу, чем «марксизма». Наша литература внушала людям, что успех простых людей мог быть только криминального свойства, потому что он недостижим.
Интеллектуалы–современники могут руки друг другу не подавать из-за полярных политических взглядов, но за эту мысль держатся крепко и уж тут поют прям-таки в унисон. Либерал и демократ Быков заявляет «А работает пусть лошадь!». Его полный антипод национал-патриот Захар Прилепин твердит, что это, мол, в Европе шерифа избрать важнее, чем президента, улицы замостить, лавки цветами украсить. Так ведь страны мелкие, убогие, у их народов мышление куцее. А «русский человек готов презреть вещи, которые мешают ему лично жить, ради какого-то большого процесса, какой-то радости большой, общегосударственной. Вот это ощущение приобщенности к своей огромной истории, в том числе и к своей огромной географии, вот это внутреннее ощущение, что «я русский, какой восторг…!» Этот божественный восторг «оправдывает любое неучастие и убивает ответственность». Прилепин не балагурит, изящно и легко, как Быков, он смертельно и утомительно серьезен. «В России вышел, тут — Архангельск, там – Астрахань! Так много всего, что твой дворик стал совершенно незаметен. «За что отвечать? Только ощущать себя ребенком огромного государства!»
А балагур Быков, будто в pendant Прилепину — вдруг вспоминает Айн Рэнд, которая сбежала из России, поняв, «что ей с ее людоедским мировоззрением тут делать совершенно нечего». Пусть в Америке читает проповеди о личной свободе и просторе для успеха, чтобы выделиться из серой массы. Действительно, людоедская философия… Капитализм обречен, раз у него такие барды, и «да здравствует Россия с ее веселым, забавным чичиковским капитализмом!». Ведь деньги дает Господь – если человек ему интересен, как веселый и забавный Быков, о чем он сам и заявляет.
Он безумно увлекателен, а кто лучше байки рассказывает, тот и король на хате. В тюряге или колонии люди, умеющие рассказывать сокамерникам никогда не иссякающие истории,– самые крутые авторитеты.
Только мы не в тюряге и не на хате. Так что думайте своей головой! Никому не заказан путь к деньгам, вспомните русских промышленников. Желание иметь достаток для себя и семьи, стремление к успеху и деньгам – самое естественное свойство человека. Создание богатства трудом и упорство – это вклад и в богатство общества, и в свой личностный рост, а значит и в развитие нации. Тэтчер убедила свой народ отказаться от сказок, что деньги падают с неба. Всего за десятилетие ее страна преобразилась в общество хватких лавочников и капиталистов, у нации пропало презрение к слову «труд» и « выгода». На это сирены упадка скажут вам, что Тэтчер – такая же людоедка, как и Рэнд, а вы, мол, сидите, смотрите на чужие мерсы и не рыпайтесь. Сладкоголосые сирены уже все за вас решили.
Их колода веселых картинок – флер, прикрывающий отвратительную по сути мысль. Вам дают индульгенцию лежать на диване и считать работу наказанием. Как, впрочем, и саму жизнь. Это пусть лошадь работает, а вы живите в восторге от величия страны и в унынии от собственной обделенности божественным промыслом.
Проживите такую жизнь. И тогда – быть может – вы станете героями русской литературы. Посмертно.