«Самых честных правил»
11 марта, 2024 4:26 пп
Диляра Тасбулатова
Диляра Тасбулатова:
Пойти штоле позырить сариковского Онегина?
Денег жаль.
Может, в сети краденое позырить? Уж больно красочно все его описывают, завидки берут.
И по описаниям моих френдов похоже, как Лешка Полковников (был у нас такой в восьмом классе, влюбленный в толстоватую девочку-гречанку, Надьку Касафиди, и ради нее жевавший бритвенные лезвия чтобы ее поразить, а она плевать на него хотела) — ну вот как этот Лешка, не способный выучить из Онегина ни полстрофы, пересказывал его так:
— Эт самое, кароч. Ну в общем, эт самое… Она ему типа давай поженимся, а он ей типа — да пошла ты типа…
Тамара Алексеевна, хорошая женщина и училка неплохая, перебивала его:
— Полковников! Ты как уголовник, который в первый раз в жизни прочитал Пушкина!
— А я кто? — говорил Лешка. — Наверняка им и буду. У нас все во дворе отсидели. А этого Онегина я пытался читать — них… (Лешка запнулся) нифига не понял. Мне содержание пересказали.
Надька Касафиди хмыкала.
— Потом отсидишь, — говорила Тамара Алексеевна. — До завтра хотя бы одну строфу выучи.
— Строку? Пожалуйста: моя дядя самых честных правил. Тройку хотя бы поставьте а то отец ремня даст.
— Касафиди! — говорила Тамара Алексеевна. — Помогите Полковникову!
— С какой стати? — обижалась Надька из семьи ссыльных греков, степенная, неглупая, хотя и без претензий на интеллигентность, девочка.
— Она поможет, как же, — ворчал Лешка, хоть все бритвы сжуй.
— Какие еще бритвы?! — хваталась за голову Тамара Алексеевна. -Тасбулатова, вы хоть их вразумите (меня она любила за мою любовь к рус литре).
— Лучше не нада, — говорил Полковников. — Тасбулатова зануда такая, вечно орет про то что Пушкин великий, а мы дурни.
…Ну и так далее. Примерно как у Сарика, думаю.
Диляра Тасбулатова
Диляра Тасбулатова:
Пойти штоле позырить сариковского Онегина?
Денег жаль.
Может, в сети краденое позырить? Уж больно красочно все его описывают, завидки берут.
И по описаниям моих френдов похоже, как Лешка Полковников (был у нас такой в восьмом классе, влюбленный в толстоватую девочку-гречанку, Надьку Касафиди, и ради нее жевавший бритвенные лезвия чтобы ее поразить, а она плевать на него хотела) — ну вот как этот Лешка, не способный выучить из Онегина ни полстрофы, пересказывал его так:
— Эт самое, кароч. Ну в общем, эт самое… Она ему типа давай поженимся, а он ей типа — да пошла ты типа…
Тамара Алексеевна, хорошая женщина и училка неплохая, перебивала его:
— Полковников! Ты как уголовник, который в первый раз в жизни прочитал Пушкина!
— А я кто? — говорил Лешка. — Наверняка им и буду. У нас все во дворе отсидели. А этого Онегина я пытался читать — них… (Лешка запнулся) нифига не понял. Мне содержание пересказали.
Надька Касафиди хмыкала.
— Потом отсидишь, — говорила Тамара Алексеевна. — До завтра хотя бы одну строфу выучи.
— Строку? Пожалуйста: моя дядя самых честных правил. Тройку хотя бы поставьте а то отец ремня даст.
— Касафиди! — говорила Тамара Алексеевна. — Помогите Полковникову!
— С какой стати? — обижалась Надька из семьи ссыльных греков, степенная, неглупая, хотя и без претензий на интеллигентность, девочка.
— Она поможет, как же, — ворчал Лешка, хоть все бритвы сжуй.
— Какие еще бритвы?! — хваталась за голову Тамара Алексеевна. -Тасбулатова, вы хоть их вразумите (меня она любила за мою любовь к рус литре).
— Лучше не нада, — говорил Полковников. — Тасбулатова зануда такая, вечно орет про то что Пушкин великий, а мы дурни.
…Ну и так далее. Примерно как у Сарика, думаю.