«Он помогал родиться девочке Кире…»
11 марта, 2024 8:42 дп
Мэйдэй
Виктория Ивлева сейчас с Rita Burkovska и Коломійченко Тетяной:
Вот что не идет из головы никак.
На днях на одном из стабпунктов, куда привозят раненых, я встретила врача, который раньше был акушером-гинекологом в роддоме в Одессе. Теперь он хирург и спасает жизни солдат.
Оказалось, 4 января 22 года он помогал родиться девочке Кире. Той самой Кире, которую через три месяца и девятнадцать дней убьет вместе с мамой и бабушкой российская ракета.
Мы заговорили об этом совсем случайно, и он сказал, что вспомнил фамилию, когда увидел список погибших.
Так я познакомилась с еще одним человеком, которого коснулась гибель маленькой Киры. Война, в которой мы и так все тут живем, навязчиво вплывает со всех боков, дергает, таскает, мучает, не дает продыху.
— Сколько лет вы работали акушером-гинекологом? — спросила я его.
— Двадцать.
— За это время у вас умирали дети?
— Нет, у меня ни одного.
— Что испытывает врач, у которого родился живой, прекрасный, сохранный ребенок, когда узнаёт, что этот ребенок через три месяца убит на войне?
— Пустоту, — ответил доктор.
И повторил еще раз:
— Пустоту.
Фото из моего проекта РОЖДЕНИЕ УКРАИНЫ, тогда, в 2016 году, я снимала роды в 24 разных украинских городах и точно помню, какая неимоверная энергия радости и счастья охватывала меня и всех вокруг каждый раз, как новый человечек приходил в наш мир.
Ненавижу пустоту.
Иногда она потяжелее войны бывает.
Мэйдэй
Виктория Ивлева сейчас с Rita Burkovska и Коломійченко Тетяной:
Вот что не идет из головы никак.
На днях на одном из стабпунктов, куда привозят раненых, я встретила врача, который раньше был акушером-гинекологом в роддоме в Одессе. Теперь он хирург и спасает жизни солдат.
Оказалось, 4 января 22 года он помогал родиться девочке Кире. Той самой Кире, которую через три месяца и девятнадцать дней убьет вместе с мамой и бабушкой российская ракета.
Мы заговорили об этом совсем случайно, и он сказал, что вспомнил фамилию, когда увидел список погибших.
Так я познакомилась с еще одним человеком, которого коснулась гибель маленькой Киры. Война, в которой мы и так все тут живем, навязчиво вплывает со всех боков, дергает, таскает, мучает, не дает продыху.
— Сколько лет вы работали акушером-гинекологом? — спросила я его.
— Двадцать.
— За это время у вас умирали дети?
— Нет, у меня ни одного.
— Что испытывает врач, у которого родился живой, прекрасный, сохранный ребенок, когда узнаёт, что этот ребенок через три месяца убит на войне?
— Пустоту, — ответил доктор.
И повторил еще раз:
— Пустоту.
Фото из моего проекта РОЖДЕНИЕ УКРАИНЫ, тогда, в 2016 году, я снимала роды в 24 разных украинских городах и точно помню, какая неимоверная энергия радости и счастья охватывала меня и всех вокруг каждый раз, как новый человечек приходил в наш мир.
Ненавижу пустоту.
Иногда она потяжелее войны бывает.