Приличные люди мне объяснили, родина — не государство…

Tatiana Narbut-kondratieva

…И не страна.

И не совсем народ.

То есть, не весь народ.

Родину приличный человек любит, и с государством не путает. И народ свой любит. Но не весь. 

В заградотрядах, в вертухаях — не народ.

В окопах — народ.

Договор с нацистами — государство.

Победа над нацистами — родина и народ, (но не весь, изменники, пленные, власовцы — не народ).

Потом изменники — опять народ, власовцы нет. И всякие там лесные братья.

Да и вообще братья из братских республик, они братья, но не народ. Братский народ, в крайнем случае.

Иногда народу оставалось совсем немного — буквально 7 человек на площади.

Но тогда оставалась родина — берёзки и литература. И балет. А государство между тем отправляло мальчишек на смерть. Ну не родина же! И не народ. Народ так теперь и говорит: «Мы не отправляли»

— Кто отправлял?

— Государство! А мы его даже не любим. И вообще оно другое. Мы-то при чём?

— А 9 мая?

— Да!

— А Афган?

— Нет, не мы.

— А Чечня?

— Герой России!

— Чего???

— Государства. Не родины же!

— Ракеты?

— Если не взрывается на старте. Не взорвётся — родина. Взорвётся — государство.

— Олимпиада?

— Да! Моча — государство!

Главное не спутать. И любить родину.

А как хорошо умереть за родину на весеннем рассвете. На юге, подальше от хляби псковской деревни. Молодым. Лет в 19. От мамы сразу. Хорошо, что здесь всегда есть, за что умирать.

Всё, что есть у нас святого всегда манит, нашёптывает, гремит гимнами и маршами: «Умри за меня! Умри! Убей за меня, и умри!»

Никак не могу вспомнить — было ли когда за что жить. Жить, в основном, получалось не очень…