«Поэт была голой и влажной…»
12 июля, 2022 3:07 пп
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Зной душил поэта Е.Бань (Екатерина Бань) весь день, окна были завешены мокрыми простынями, поэт была голой и влажной, на ней была только тряпка, которую в странах Южного Креста называют парео.
Е.Бань изнемогала, когда наступил вечер и в воздухе запахло дождем, она выдохнула, съела окрошку, принесенную соседкой и дала ей возможность убраться (2 раза в неделю, как договорено), та убралась и тихо убралАсь.
В Мудянске наступили странные времена, культура упала ниже плинтуса, голову подняли гопота и Единая Россия. «Вечерний Мудянск», оплот вольнодумства, занял неверную позицию по Крыму, и его закрыли, подло и с издевкой, намеренно прорвали в редакции канализацию, говном залило и глянцевый медиахолдинг «Фея», и даже «Мудянский лайф-ньюз» пострадал невинно, его говном не залило, но вонять стало и там, несмотря на тесное сотрудничество жёлтого издания с режимом.
У верного Сухово-Сухого была инфлуэнца, вечная подруга Сонечка из кукольного завертела роман со столяром Бухтеевым из реквизиторского цеха, жара растопила всех. Воздух культуры стал пустыней, жизнь едва теплилась у Е.Бань, остальные были заняты спасением помидоров и поливом клубники, которая из-за санкций Евросоюза выросла в цене.
В этот вечер Е.Бань легла рано, хотела посмотреть «Лост», но сразу забылась, разметав свое белое тело на скомканных простынях черного цвета, белое на черном ее всегда бодрило.
Ей приснился поэт Григорий Поженян, у кого она единственный раз была на поэтическом семинаре в Липках в 83 году, он хвалил ее жопу и даже пытался однажды завалить ее, но она не дала классику советской литературы, сочла неудобным. Но в этом сне все случилось, поэт-фронтовик взял ее силой, как Малую землю, она притворно барахталась, но скоро сдалась. Все вышло замечательно, он рассказывал ей про Лилю Брик, Веру Инбер, Юлию Друнину, и Е.Бань нравилось быть в этой обойме.
Под утро она проснулась в слезах, в небе грозно гудела несостоявшаяся гроза, ей стало жалко себя, ведь все могло случиться по-другому, она бы жила сейчас на Поварской, ходила бы в ЦДЛ есть корейку и могла бы даже понравится Сергею Михалкову, у которого была квартира напротив… но увы, природное целомудрие погубило ее.
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Зной душил поэта Е.Бань (Екатерина Бань) весь день, окна были завешены мокрыми простынями, поэт была голой и влажной, на ней была только тряпка, которую в странах Южного Креста называют парео.
Е.Бань изнемогала, когда наступил вечер и в воздухе запахло дождем, она выдохнула, съела окрошку, принесенную соседкой и дала ей возможность убраться (2 раза в неделю, как договорено), та убралась и тихо убралАсь.
В Мудянске наступили странные времена, культура упала ниже плинтуса, голову подняли гопота и Единая Россия. «Вечерний Мудянск», оплот вольнодумства, занял неверную позицию по Крыму, и его закрыли, подло и с издевкой, намеренно прорвали в редакции канализацию, говном залило и глянцевый медиахолдинг «Фея», и даже «Мудянский лайф-ньюз» пострадал невинно, его говном не залило, но вонять стало и там, несмотря на тесное сотрудничество жёлтого издания с режимом.
У верного Сухово-Сухого была инфлуэнца, вечная подруга Сонечка из кукольного завертела роман со столяром Бухтеевым из реквизиторского цеха, жара растопила всех. Воздух культуры стал пустыней, жизнь едва теплилась у Е.Бань, остальные были заняты спасением помидоров и поливом клубники, которая из-за санкций Евросоюза выросла в цене.
В этот вечер Е.Бань легла рано, хотела посмотреть «Лост», но сразу забылась, разметав свое белое тело на скомканных простынях черного цвета, белое на черном ее всегда бодрило.
Ей приснился поэт Григорий Поженян, у кого она единственный раз была на поэтическом семинаре в Липках в 83 году, он хвалил ее жопу и даже пытался однажды завалить ее, но она не дала классику советской литературы, сочла неудобным. Но в этом сне все случилось, поэт-фронтовик взял ее силой, как Малую землю, она притворно барахталась, но скоро сдалась. Все вышло замечательно, он рассказывал ей про Лилю Брик, Веру Инбер, Юлию Друнину, и Е.Бань нравилось быть в этой обойме.
Под утро она проснулась в слезах, в небе грозно гудела несостоявшаяся гроза, ей стало жалко себя, ведь все могло случиться по-другому, она бы жила сейчас на Поварской, ходила бы в ЦДЛ есть корейку и могла бы даже понравится Сергею Михалкову, у которого была квартира напротив… но увы, природное целомудрие погубило ее.