«Он завещал, чтобы в его правую руку положили лыжу из золота…»
19 сентября, 2022 9:32 дп
Ольга Роева
Ольга Благодарская:
#мама, я люблю тебя
Глава 4.
В некотором роде моя просьба назвать имя отца, была удовлетворена. К чести матери, её нежное сердце откликнулось сразу. Правда, я слегка похолодела от этой нежности, но это к повествованию не относится. Похолодела и похолодела.
«Что за идиотские сообщения ты мне шлешь? Отца нет. Живи настоящим и не создавай мне проблем»
Не хочу показаться мелочной, но посылая маме небольшой денежный транш вдогонку к своей просьбе, я всё же рассчитывала на более тёплый приём. Да, это грязный ход, я не затушевываю своих чёрных замыслов. Но с другой стороны, разве не для этого мы всю жизнь работаем и зарабатываем? Не ради таких вот маленьких радостей? Если деньги могут облегчить мне жизнь и купить любовь матери, то почему нет?
Даже царица Савская со своими волосатыми ногами перед тем, как что-то просить у Соломона, отправляла ему караваны с дарами. Формально это не считалось подкупом. Но Соломон на то и Соломон… Насколько я знаю, он ни разу не отвечал человеку, пославшему ему золото: «живи настоящим и не создавай мне проблем».
Не буду врать, родительский совет разочаровал меня. Я крупно ошиблась, желая почерпнуть из этого источника мудрости. С таким же успехом я могла бы спросить про отца у печеньки с предсказаниями. И могу сказать точно, что печенька никогда бы не позволила себе такой хамский тон. Живи и не создавай проблем! Да мы даже не знакомы толком, чтобы такое мне писать. Я уж молчу про то, что когда тебя так настойчиво просят не создавать проблем, всё в тебе восстаёт и как будто нарочно просит их создавать и создавать.
Что ж, в этот раз я не подкачала. Решила, что буду гнуть свою линию до конца. Буду барабанить маме по сотне смс в день с одним и тем же вопросом. И пусть судьба сама решает: либо мать в конце концов назовёт мне имя отца, либо меня как обычно вышвырнут из чата на месяц-другой.
Могу с гордостью сообщить, что осада принесла плоды. Мама сдалась.
В нескольких коротких, скажем так, не оставляющих надежды словах, меня предупредили, что если я и дальше буду что-то разнюхивать про отца, то вместо отца найду лишь его обглоданные останки. Представьте мой шок, когда так всё и вышло. Слово в слово. Власть этой женщины приобретает поистине чудовищные формы.
Тогда же меня и отлучили от семьи, да, всё-таки вышвырнув из чата. Я приняла это с присущим достоинством. Если подумать, останки отца — это лучше, чем никакого отца вообще. Технологии сейчас на таком уровне, что по этим останкам я смогла бы воссоздать папу целиком. От и до. Оставалось лишь их найти.
Так как уста моей матери с того момента были для меня запечатаны, я обратилась за помощью к её старой подруге, а ныне злейшему врагу — тёте Наташе. Тётя Наташа когда-то была лучшим парикмахером нашего города Магадана. Разумеется, я говорю не о тех временах, когда всех магаданцев насильно забривали под ноль. Я говорю о золотой постсталинской эпохе, когда горожане снова могли распоряжаться своими волосами, как пожелают. Тётя Наташа с удовольствием потакала этим желаниям. В её салоне собирались все: от малых до великих. Так росло и множилось её могущество. Но однажды тётя Наташа возгордилась настолько, что отказалась стричь мою маму бесплатно. Мама не осталась в долгу и стащила у тёти Наташи лучшие ножницы. Фактически отобрала у неё её веру и силу. Так, буквально в один день, и рассыпалась их знаменитая дружба, длиной в 20 лет.
Прошло много времени, но тётя Наташа ничего не забыла. В ожидании мести она как будто безвылазно сидела на «одноклассниках» и ждала моего сообщения. Под давлением вышеописанных обстоятельств, мне пришлось вступить с ней в преступный союз.
Тётя Наташа с большим участием отнеслась к моей ситуации и буквально тем же вечером выслала мне фото злополучного отца. Снабдив эти фото исчерпывающими сведениями.
Фотографий было более, чем достаточно. Единственный минус — все они были уже с похорон. На всех снимках отец лежал, стараясь сохранять одно выражение лица: подчёркнуто трезвое и сосредоточенное. Могила была выполнена в строгом сочетании черно-белого мрамора и называлась «Шевченко Иван Степанович». Я сличила название со своим отчеством и поняла, что да! На сей раз игра окончена. Я — Ивановна, дочь Ивана. Бастард, рожденный в Королевстве Севера. В Магадане. Получается, что отца не стало, когда мне только исполнилось 5. Он так и не увидел, как моя бабушка, обделив в правах мою легкомысленную мать, венчала меня моей первой пластмассовой короной. В такие моменты советы и наставления отца крайне необходимы. Но ничего уже не поделаешь…
Дальше — больше. Я навела исчерпывающие справки, естественно не без тёти Наташи (кому она только не резала своё каре), и оказалось, что мой отец был не просто безвестным Шевченко Иваном Степановичем. Шевченко Иван Степанович был выдающимся магаданским математиком и физиком. Доктором наук. Человеком, который принёс свет цифр на Колыму, а может даже ввёл в обиход понятие математического нуля. Кто сейчас знает… Кроме того, Шевченко Иван Степанович достиг небывалых высот в спорте, получив в 47 лет звание заслуженного мастера спорта по горным лыжам. Окончательно же он укрепил свою славу, построив в городе первый горнолыжный трамплин. Люди бросались с обрыва с именем моего отца на устах. И это лишь небольшое преувеличение.
Молва говорит, что когда отец умирал, он завещал, чтобы в его правую руку положили лыжу из золота, а в левую — копию докторской диссертации. Но поскольку отец умирал скоропостижно от острого алкогольного отравления, никто не принял его слов всерьёз. Думали, это — застольная шутка. Он любил пошутить. Я не особо сентиментальный человек, но тут даже моё сердце сжимается. Как бы радужно я не смотрела на жизнь, надо признать, что есть обстоятельства, которые я уже не в силах исправить. Мне уже не положить той золотой лыжи во гроб отца и не сказать ему «спасибо» за ту (я уверена в папе как никогда) роскошную ночь, которая подарила мне жизнь. Ведь и этот мозг, и эта великолепная фигура 47-летнего лыжника — всё досталось мне от него.
И тут я стала думать… Конечно же, на пару с тётей Наташей. От которой было уже не отделаться. Эта парикмахерша буквально всюду совала свой нос.
Так вот… Я стала думать, что же в моём отце было не так? Чем заслужил он презрение моей красавицы — матери? Ведь на первый взгляд, Шевченко Иван Степанович — математик и лыжник с роскошной фигурой — был буквально создан для любви. Как бабочка для цветка.
Я настолько замучила сама себя и тётю Наташу этим вопросом, что мне в голову пришла достаточно параноидальная мысль:
Получается, что все мои постыдные черты, как то нос топориком, или тонкие пяточные сухожилия при достаточно объемных ягодичных мышцах, или самое вопиющее — неприличный для девушки рост — всё это мама относила к дурной наследственности отца. На эту наследственность всё время ссылались, рассматривая меня. Выходило так, что если бы можно было вернуться в прошлое и отмотать всё назад, мама ни за что бы не стала пользоваться услугами Шевченко Ивана Степановича в вопросах деторождения. Он был бы последним человеком, к кому бы она обратилась с такой щекотливой просьбой. (Судя по всему он и был последним)
С моей стороны логично было прийти к следующему выводу:
Не могла ли личная неприязнь мамы к моему отцу перекинуться на меня? Ведь отходить шваброй большого и умного как стена 47- летнего лыжника — Шевченко Ивана Степановича — мама, понятное дело, не могла. И вот, ей подворачивается замечательная возможность родить маленького Ивана Степановича и отходить шваброй уже его. Его точную миниатюру. И если такое желание преследовало маму, не в её интересах было ждать пока эта миниатюра вырастет, станет профессором математики и овладеет лыжными палками. Бей Ивана Степановича пока он ещё маленький — таким девизом должна была руководствоваться любая особь, заключённая в тиски естественного отбора. Я допускаю, что это могло произойти и несознательно. В конце концов, первые 3 года я была очень подвижным ребенком, а до 5 лет включительно не умела ясно выражать свои мысли — допускаю, что такое поведение могло раздражать.
В любом случае, подобная мысль разрушительна для психики и требует либо скорейшего опровержения, либо полного её принятия. Самостоятельно с ней справиться я не могла. Мне пришлось снова вызывать мать и прояснять этот щекотливый момент. Понимая, что это уже второй звонок за год и я, возможно, перехожу личные границы, я несколько раз извинилась и два раза отдала честь, так как моя мама — военный. Это всегда надо учитывать…
Ольга Роева
Ольга Благодарская:
#мама, я люблю тебя
Глава 4.
В некотором роде моя просьба назвать имя отца, была удовлетворена. К чести матери, её нежное сердце откликнулось сразу. Правда, я слегка похолодела от этой нежности, но это к повествованию не относится. Похолодела и похолодела.
«Что за идиотские сообщения ты мне шлешь? Отца нет. Живи настоящим и не создавай мне проблем»
Не хочу показаться мелочной, но посылая маме небольшой денежный транш вдогонку к своей просьбе, я всё же рассчитывала на более тёплый приём. Да, это грязный ход, я не затушевываю своих чёрных замыслов. Но с другой стороны, разве не для этого мы всю жизнь работаем и зарабатываем? Не ради таких вот маленьких радостей? Если деньги могут облегчить мне жизнь и купить любовь матери, то почему нет?
Даже царица Савская со своими волосатыми ногами перед тем, как что-то просить у Соломона, отправляла ему караваны с дарами. Формально это не считалось подкупом. Но Соломон на то и Соломон… Насколько я знаю, он ни разу не отвечал человеку, пославшему ему золото: «живи настоящим и не создавай мне проблем».
Не буду врать, родительский совет разочаровал меня. Я крупно ошиблась, желая почерпнуть из этого источника мудрости. С таким же успехом я могла бы спросить про отца у печеньки с предсказаниями. И могу сказать точно, что печенька никогда бы не позволила себе такой хамский тон. Живи и не создавай проблем! Да мы даже не знакомы толком, чтобы такое мне писать. Я уж молчу про то, что когда тебя так настойчиво просят не создавать проблем, всё в тебе восстаёт и как будто нарочно просит их создавать и создавать.
Что ж, в этот раз я не подкачала. Решила, что буду гнуть свою линию до конца. Буду барабанить маме по сотне смс в день с одним и тем же вопросом. И пусть судьба сама решает: либо мать в конце концов назовёт мне имя отца, либо меня как обычно вышвырнут из чата на месяц-другой.
Могу с гордостью сообщить, что осада принесла плоды. Мама сдалась.
В нескольких коротких, скажем так, не оставляющих надежды словах, меня предупредили, что если я и дальше буду что-то разнюхивать про отца, то вместо отца найду лишь его обглоданные останки. Представьте мой шок, когда так всё и вышло. Слово в слово. Власть этой женщины приобретает поистине чудовищные формы.
Тогда же меня и отлучили от семьи, да, всё-таки вышвырнув из чата. Я приняла это с присущим достоинством. Если подумать, останки отца — это лучше, чем никакого отца вообще. Технологии сейчас на таком уровне, что по этим останкам я смогла бы воссоздать папу целиком. От и до. Оставалось лишь их найти.
Так как уста моей матери с того момента были для меня запечатаны, я обратилась за помощью к её старой подруге, а ныне злейшему врагу — тёте Наташе. Тётя Наташа когда-то была лучшим парикмахером нашего города Магадана. Разумеется, я говорю не о тех временах, когда всех магаданцев насильно забривали под ноль. Я говорю о золотой постсталинской эпохе, когда горожане снова могли распоряжаться своими волосами, как пожелают. Тётя Наташа с удовольствием потакала этим желаниям. В её салоне собирались все: от малых до великих. Так росло и множилось её могущество. Но однажды тётя Наташа возгордилась настолько, что отказалась стричь мою маму бесплатно. Мама не осталась в долгу и стащила у тёти Наташи лучшие ножницы. Фактически отобрала у неё её веру и силу. Так, буквально в один день, и рассыпалась их знаменитая дружба, длиной в 20 лет.
Прошло много времени, но тётя Наташа ничего не забыла. В ожидании мести она как будто безвылазно сидела на «одноклассниках» и ждала моего сообщения. Под давлением вышеописанных обстоятельств, мне пришлось вступить с ней в преступный союз.
Тётя Наташа с большим участием отнеслась к моей ситуации и буквально тем же вечером выслала мне фото злополучного отца. Снабдив эти фото исчерпывающими сведениями.
Фотографий было более, чем достаточно. Единственный минус — все они были уже с похорон. На всех снимках отец лежал, стараясь сохранять одно выражение лица: подчёркнуто трезвое и сосредоточенное. Могила была выполнена в строгом сочетании черно-белого мрамора и называлась «Шевченко Иван Степанович». Я сличила название со своим отчеством и поняла, что да! На сей раз игра окончена. Я — Ивановна, дочь Ивана. Бастард, рожденный в Королевстве Севера. В Магадане. Получается, что отца не стало, когда мне только исполнилось 5. Он так и не увидел, как моя бабушка, обделив в правах мою легкомысленную мать, венчала меня моей первой пластмассовой короной. В такие моменты советы и наставления отца крайне необходимы. Но ничего уже не поделаешь…
Дальше — больше. Я навела исчерпывающие справки, естественно не без тёти Наташи (кому она только не резала своё каре), и оказалось, что мой отец был не просто безвестным Шевченко Иваном Степановичем. Шевченко Иван Степанович был выдающимся магаданским математиком и физиком. Доктором наук. Человеком, который принёс свет цифр на Колыму, а может даже ввёл в обиход понятие математического нуля. Кто сейчас знает… Кроме того, Шевченко Иван Степанович достиг небывалых высот в спорте, получив в 47 лет звание заслуженного мастера спорта по горным лыжам. Окончательно же он укрепил свою славу, построив в городе первый горнолыжный трамплин. Люди бросались с обрыва с именем моего отца на устах. И это лишь небольшое преувеличение.
Молва говорит, что когда отец умирал, он завещал, чтобы в его правую руку положили лыжу из золота, а в левую — копию докторской диссертации. Но поскольку отец умирал скоропостижно от острого алкогольного отравления, никто не принял его слов всерьёз. Думали, это — застольная шутка. Он любил пошутить. Я не особо сентиментальный человек, но тут даже моё сердце сжимается. Как бы радужно я не смотрела на жизнь, надо признать, что есть обстоятельства, которые я уже не в силах исправить. Мне уже не положить той золотой лыжи во гроб отца и не сказать ему «спасибо» за ту (я уверена в папе как никогда) роскошную ночь, которая подарила мне жизнь. Ведь и этот мозг, и эта великолепная фигура 47-летнего лыжника — всё досталось мне от него.
И тут я стала думать… Конечно же, на пару с тётей Наташей. От которой было уже не отделаться. Эта парикмахерша буквально всюду совала свой нос.
Так вот… Я стала думать, что же в моём отце было не так? Чем заслужил он презрение моей красавицы — матери? Ведь на первый взгляд, Шевченко Иван Степанович — математик и лыжник с роскошной фигурой — был буквально создан для любви. Как бабочка для цветка.
Я настолько замучила сама себя и тётю Наташу этим вопросом, что мне в голову пришла достаточно параноидальная мысль:
Получается, что все мои постыдные черты, как то нос топориком, или тонкие пяточные сухожилия при достаточно объемных ягодичных мышцах, или самое вопиющее — неприличный для девушки рост — всё это мама относила к дурной наследственности отца. На эту наследственность всё время ссылались, рассматривая меня. Выходило так, что если бы можно было вернуться в прошлое и отмотать всё назад, мама ни за что бы не стала пользоваться услугами Шевченко Ивана Степановича в вопросах деторождения. Он был бы последним человеком, к кому бы она обратилась с такой щекотливой просьбой. (Судя по всему он и был последним)
С моей стороны логично было прийти к следующему выводу:
Не могла ли личная неприязнь мамы к моему отцу перекинуться на меня? Ведь отходить шваброй большого и умного как стена 47- летнего лыжника — Шевченко Ивана Степановича — мама, понятное дело, не могла. И вот, ей подворачивается замечательная возможность родить маленького Ивана Степановича и отходить шваброй уже его. Его точную миниатюру. И если такое желание преследовало маму, не в её интересах было ждать пока эта миниатюра вырастет, станет профессором математики и овладеет лыжными палками. Бей Ивана Степановича пока он ещё маленький — таким девизом должна была руководствоваться любая особь, заключённая в тиски естественного отбора. Я допускаю, что это могло произойти и несознательно. В конце концов, первые 3 года я была очень подвижным ребенком, а до 5 лет включительно не умела ясно выражать свои мысли — допускаю, что такое поведение могло раздражать.
В любом случае, подобная мысль разрушительна для психики и требует либо скорейшего опровержения, либо полного её принятия. Самостоятельно с ней справиться я не могла. Мне пришлось снова вызывать мать и прояснять этот щекотливый момент. Понимая, что это уже второй звонок за год и я, возможно, перехожу личные границы, я несколько раз извинилась и два раза отдала честь, так как моя мама — военный. Это всегда надо учитывать…