«Он вел её к пропасти, и она ответила ему всем своим естеством…»
9 июня, 2022 3:49 пп
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
История одного адюльтера.
Когда тебе пятьдесят, то многие считают, что тебя уже нет, особенно это касается мужчин. Особенно тех, имеющих хотя бы маленькие бабки, позволяющие даже этим ублюдкам окучивать стада молоденьких сосок, способных на все. Если ты еще живешь одна, то тебе остается только гордо нести свое одиночество и молчать, не вступая в дебаты со всякой сволочью, пытающейся тебя жалеть, это делают замужние, неприятные и оплывшие жиром тетки, держащие своих хорьков за сморщенные яйца, потрясая регистрацией права собственности на квартиру.
Леля никогда не была такой, ее одиночество вынужденное, она оступилась, поехала в пансионат на два дня, на семинар по продвижению препарата за счет фармкомпании и оступилась.
Жизнь с мужем была уже слегка монотонной, он стал для нее больше сыном, чем мужем.
Хороший, ласковый, спокойный, как пес, которого нужно кормить, гулять и гладить при просмотре телевизионных программ, требования к нему были снижены до минимума, он стал старыми разношенными тапками, в которые с утра приятно прыгнуть, а потом надеть выходную обувь и забыть до вечера, а потом обуть, когда ноги гудят, как паровозный гудок.
Он проблем не создавал, но и не удивлял, вроде как было нечем, спокойный, приличный, порядочный человек, родная душа и не больше, это надо ценить, но понимание этого приходит, когда ты его потерял.
На семинаре был мужчина, красивый, как Пол Ньюман, он был в этой компании какой-то шишкой, и он ее незнакомо волновал, она не изменяла мужу, не давала повода, да и брезгливость в ней была к чужим подмышкам.
А тут так забрало, что мОчи не стало, во второй день был банкет, в программе было указано «блек тай» и она купила себе на рынке маленькое черное платье, довольно откровенное, в ней все еще и так было хорошо, а в этом платье она чувствовала себя Коко Шанель или так ей казалось. Спонсоры не пожлобились, еда и напитки были отменными, Пол Ньюман сидел рядом, ухоженный, вкусный, пахнущий, как остров в Карибском море, он шутил, наливал, руками не трогал, но от него исходил поток, валящий навзничь, она два раза даже выходила в туалет, звонила своему псу, тот отвечал сонным голосом и совсем не волновался.
Она вернулась в зал и видела, как Пол Ньюмен жалит своими глазами-пчелками, ее ноги, бедра, грудь, у нее даже стали дрожать колени, и она чуть не упала, сбившись с ноги.
Начались танцы, она последний раз танцевала двадцать лет назад на юбилее тетки и тогда ее чуть не уронил ее суженый, неуклюже наклонив в танго, как в фильмах, после того случая, она в чужих руках не была.
Он был неподражаем, как слепой Аль Пачино в «Аромате женщины»», он вел ее к пропасти, и она ответила ему всем своим естеством.
Потом они ушли на балкон и он поцеловал ее, так сильно и так страстно, что она чуть не описалась.
Что было потом, она не помнит, только в четыре часа она очнулась, вернулась к себе в номер, собрала вещи и уехала домой на такси.
«Пес» спал, она начала собирать вещи, жить с ним после этого у нее не было сил, но он проснулся, буднично зафиксировал наличие недостающей части прежнего интерьера и лег опять.
Леля решила пожить на даче, объясниться с мужем сил не было, но дико захотелось спать, она прилегла на привычное место, заснуть не получалось, и она заплакала, она понимала, что с Полом у нее ничего не выйдет, они из разных санаториев, но он ей подарил ночь, которая стоит десятилетий.
Слезы лились, как в индийском фильме, а когда они перешли в рыдания, муж проснулся и испугался, и тут ее бес попутал, она призналась ему, что с ней случилось. Он не стал кричать, он собрался и уехал.
Вот уже целый год как он не выходит на связь, она находила его два раза и пыталась поговорить с ним, но он пока непреклонен. Она недооценила своего пса, он оказался крепким орешком.
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
История одного адюльтера.
Когда тебе пятьдесят, то многие считают, что тебя уже нет, особенно это касается мужчин. Особенно тех, имеющих хотя бы маленькие бабки, позволяющие даже этим ублюдкам окучивать стада молоденьких сосок, способных на все. Если ты еще живешь одна, то тебе остается только гордо нести свое одиночество и молчать, не вступая в дебаты со всякой сволочью, пытающейся тебя жалеть, это делают замужние, неприятные и оплывшие жиром тетки, держащие своих хорьков за сморщенные яйца, потрясая регистрацией права собственности на квартиру.
Леля никогда не была такой, ее одиночество вынужденное, она оступилась, поехала в пансионат на два дня, на семинар по продвижению препарата за счет фармкомпании и оступилась.
Жизнь с мужем была уже слегка монотонной, он стал для нее больше сыном, чем мужем.
Хороший, ласковый, спокойный, как пес, которого нужно кормить, гулять и гладить при просмотре телевизионных программ, требования к нему были снижены до минимума, он стал старыми разношенными тапками, в которые с утра приятно прыгнуть, а потом надеть выходную обувь и забыть до вечера, а потом обуть, когда ноги гудят, как паровозный гудок.
Он проблем не создавал, но и не удивлял, вроде как было нечем, спокойный, приличный, порядочный человек, родная душа и не больше, это надо ценить, но понимание этого приходит, когда ты его потерял.
На семинаре был мужчина, красивый, как Пол Ньюман, он был в этой компании какой-то шишкой, и он ее незнакомо волновал, она не изменяла мужу, не давала повода, да и брезгливость в ней была к чужим подмышкам.
А тут так забрало, что мОчи не стало, во второй день был банкет, в программе было указано «блек тай» и она купила себе на рынке маленькое черное платье, довольно откровенное, в ней все еще и так было хорошо, а в этом платье она чувствовала себя Коко Шанель или так ей казалось. Спонсоры не пожлобились, еда и напитки были отменными, Пол Ньюман сидел рядом, ухоженный, вкусный, пахнущий, как остров в Карибском море, он шутил, наливал, руками не трогал, но от него исходил поток, валящий навзничь, она два раза даже выходила в туалет, звонила своему псу, тот отвечал сонным голосом и совсем не волновался.
Она вернулась в зал и видела, как Пол Ньюмен жалит своими глазами-пчелками, ее ноги, бедра, грудь, у нее даже стали дрожать колени, и она чуть не упала, сбившись с ноги.
Начались танцы, она последний раз танцевала двадцать лет назад на юбилее тетки и тогда ее чуть не уронил ее суженый, неуклюже наклонив в танго, как в фильмах, после того случая, она в чужих руках не была.
Он был неподражаем, как слепой Аль Пачино в «Аромате женщины»», он вел ее к пропасти, и она ответила ему всем своим естеством.
Потом они ушли на балкон и он поцеловал ее, так сильно и так страстно, что она чуть не описалась.
Что было потом, она не помнит, только в четыре часа она очнулась, вернулась к себе в номер, собрала вещи и уехала домой на такси.
«Пес» спал, она начала собирать вещи, жить с ним после этого у нее не было сил, но он проснулся, буднично зафиксировал наличие недостающей части прежнего интерьера и лег опять.
Леля решила пожить на даче, объясниться с мужем сил не было, но дико захотелось спать, она прилегла на привычное место, заснуть не получалось, и она заплакала, она понимала, что с Полом у нее ничего не выйдет, они из разных санаториев, но он ей подарил ночь, которая стоит десятилетий.
Слезы лились, как в индийском фильме, а когда они перешли в рыдания, муж проснулся и испугался, и тут ее бес попутал, она призналась ему, что с ней случилось. Он не стал кричать, он собрался и уехал.
Вот уже целый год как он не выходит на связь, она находила его два раза и пыталась поговорить с ним, но он пока непреклонен. Она недооценила своего пса, он оказался крепким орешком.