Обычная жизнь. В оккупации.

Tatiana Narbut-kondratieva

Tatiana Narbut:

У меня есть фб-друг. Из Крыма. Она пишет (к сожалению, только для друзей) такие маленькие бытовые зарисовки. Рынок. Море. Соседи. Разговоры на улице. Никаких ужасов. Это не военные сводки, не разбомбленные дома прифронтовой зоны. Не подвалы Донецка. Обычная жизнь. В оккупации. Каждый день. Восьмой год. Невыносимая тоска. Их флаги. Их праздники. Их говор. Их правила. Их порядок. Их радости. Можно только забраться куда-нибудь далеко в горы или к морю, куда ещё они не разведали путь. И с каждым днём, с каждой международной новостью тает надежда на освобождение. И острая ненависть, веселая дерзость оставленных обречённых тает. Превращается в обречённое же презрение. Не различающее армию, флот, оккупационное правительство, организаторов поэтических фестивалей, туристов, «Крым волошинский», «ой, а у меня там бабушка жила», «Артек», «море и солнце ничьи», «а мы из Воркуты приехали, ребёночек у нас больной»… я читаю и за тысячи километров ощущаю эту тоску, ледяную брезгливость, ежедневную ежесекундную невыносимость жизни. А ещё я читаю, как хорошие (без сарказма) соотечественники, 7 лет честно державшиеся подальше от ворованного южного оккупированного берега, истомленные карантином и запретом на выезд к международным курортам робко ещё, но с каждым комментарием все увереннее, находя поддержку других комментаторов, объясняют себе и друг другу, что плохо, конечно, нечестно, незаконно, но жизнь-то одна и она проходит, да и местное население страдает без туристов, и границы — пережиток, а право на свободу передвижения — свящённое либеральное право, и бабушка там жила, и ребёночек всю зиму болел, и Артек, и Волошин, и греческий, генуэзский, и де-факто, и полно спорных территорий, и все люди, и все так…