«На родине столетиями ни у кого и ничего не было…»
9 августа, 2023 5:57 пп
Tatiana Narbut-kondratieva
Tatiana Narbut-kondratieva:
Тут меня пригвоздили к позорному столбу патриоты за чистосердечное признание — я не то что не люблю родину, я не понимаю, что именно любят те, кто любит.
Когда они начинают перечислять, что именно, это всегда воспоминания детства в пейзажах. Почему это родина? На мой взгляд, это любовь к самому себе, ностальгия не по месту, по времени, когда мама молодая и отец живой. У меня есть трогательные воспоминания о путешествиях в страны Балтии, например. Закат над взморьем, молодые счастливые родители, веселая эрделька тети — это я свое детство люблю, место то и в то время. Но это же не родина…
А если убедить себя, что это и есть родина — тогда, конечно, Крымнаш сразу. Я ж там сидел (зачеркнуто) отдыхал в детстве. Люблю, значит, мое. Кстати, о «моем». На родине столетиями ни у кого и ничего не было. В смысле частной и неприкосновенной собственности. Даже у высшего сословия. Все могли отобрать. Нет, сначала могли дать незаконно. Как Меншикову или Ходорковскому. А потом отобрать незаконно. Даже крупные состояния в России — не собственные, а общак, на который поставили смотрящим. Как поставили так и уберут. Большинство же еще моего поколения детство свое провели в казенных квартирах. Так что все это — мой дом, мой двор, моя березка — миф. Ничего у них своего. Свое — это когда принадлежит тебе и защищено незыблемым законом. Или оружием. И это тоже создает чудовищную путаницу в головах с притяжательными местоимениями.
Tatiana Narbut-kondratieva
Tatiana Narbut-kondratieva:
Тут меня пригвоздили к позорному столбу патриоты за чистосердечное признание — я не то что не люблю родину, я не понимаю, что именно любят те, кто любит.
Когда они начинают перечислять, что именно, это всегда воспоминания детства в пейзажах. Почему это родина? На мой взгляд, это любовь к самому себе, ностальгия не по месту, по времени, когда мама молодая и отец живой. У меня есть трогательные воспоминания о путешествиях в страны Балтии, например. Закат над взморьем, молодые счастливые родители, веселая эрделька тети — это я свое детство люблю, место то и в то время. Но это же не родина…
А если убедить себя, что это и есть родина — тогда, конечно, Крымнаш сразу. Я ж там сидел (зачеркнуто) отдыхал в детстве. Люблю, значит, мое. Кстати, о «моем». На родине столетиями ни у кого и ничего не было. В смысле частной и неприкосновенной собственности. Даже у высшего сословия. Все могли отобрать. Нет, сначала могли дать незаконно. Как Меншикову или Ходорковскому. А потом отобрать незаконно. Даже крупные состояния в России — не собственные, а общак, на который поставили смотрящим. Как поставили так и уберут. Большинство же еще моего поколения детство свое провели в казенных квартирах. Так что все это — мой дом, мой двор, моя березка — миф. Ничего у них своего. Свое — это когда принадлежит тебе и защищено незыблемым законом. Или оружием. И это тоже создает чудовищную путаницу в головах с притяжательными местоимениями.