Коридоры санкций
31 января, 2022 5:36 пп
Мэйдэй
Александр Морозов:
Алик Кох (которому «глаза застит» лютая ненависть к Байдену, примерно как сторонникам Порошенко к Зеленскому, т.е. в формате «вообще никогда ничего хорошего, только одно плохое») производит на слабые умы неотразимое впечатление своей «логической конструкцией»: якобы санкции за Навального были сорваны новой эскалацией и теперь не будет ни санкций за Навального, ни санкций за Украину, поэтому Путин победил, а Байден потерпел сокрушительное фиаско).
Вся эта логика покоится на недоразумениях и натяжках. Те, кто подпадает под обаяние Алика, должны помнить:
1) санкции за нарушение договора о запрете химоружия никак не связаны с санкциями, которые предлагает Алексей Навальный. США, Германия, Британия и т.д. могут объявить санкции за отравления боевыми веществами только в конкретном коридоре (против суверенного долга, против финансовой помощи, против конкретных лиц, ответственных за отравления), но санкции против «олигархов-друзей Путина» никем и никогда не планировались в связи с использованием боевых веществ (это невозможно).
2) первые санкции за отравления США уже приняли, эффект их очень низкий, именно в силу того, что нет никакой правовой базы для их расширения,
3) масштабные чувствительные санкции начали обсуждаться только после того, как Байден инициировал глобальное обсуждение политики Кремля, как поведения «агрессора».
Дети, нас читающие, должны понимать: санкции за нарушение прав человека во внутренней политике (в частности, за попытку убийства оппозиционера) всегда менее масштабны, чем санкции и действия в отношении страны-агрессора, т.е. страны, которая угрожает глобальной стабильности в международных отношениях.
Именно поэтому мы стали в последние два месяца свидетелями обсуждения таких мер и санкций в отношении Кремля на уровне правительств, о которых раньше писали только «сумасшедшие эксперты и политические экстремисты» (отключение от свифта, обрушение четырех российских госбанков, запрет на ввоз не только продукции двойного назначения, но и вообще всей дигитальной продукции), мы видим военные меры по укреплению «восточного фланга НАТО», которых не было вообще весь постсоветский период, мы видим полемику в Германии, которую раньше невозможно было себе представить, не говоря уже о том, что никогда не было такого внимания к положению Украины и такой поддержки в вопросах ее защиты.
С санкциями ситуация такая: перспектива «адских санкций» (экономических), и «санкций Навального» (персональных санкций против русского списка Форбс, связанного с обслуживанием глобальных интересов Кремля) в результате этого политического кризиса разрослась сильно. А главное, начались и действия выше уровня санкций (поскольку санкционная политика слишком слаба сама по себе). Мало того, что Путин получит в 2022 году новые санкции разного рода, он получает «то, с чем борется» — активизацию НАТО на востоке, активизацию глобального западного демократического альянса, он теряет возможность дальнейшей игры вокруг минских соглашений, он получает военное сотрудничество Украины с НАТО в два раза сильнее, чем до кризиса.
Путин, разумеется, кое-что приобретает. Но совсем не так, как это описывает Алик Кох и остальные радикальные антидемократы.
Мэйдэй
Александр Морозов:
Алик Кох (которому «глаза застит» лютая ненависть к Байдену, примерно как сторонникам Порошенко к Зеленскому, т.е. в формате «вообще никогда ничего хорошего, только одно плохое») производит на слабые умы неотразимое впечатление своей «логической конструкцией»: якобы санкции за Навального были сорваны новой эскалацией и теперь не будет ни санкций за Навального, ни санкций за Украину, поэтому Путин победил, а Байден потерпел сокрушительное фиаско).
Вся эта логика покоится на недоразумениях и натяжках. Те, кто подпадает под обаяние Алика, должны помнить:
1) санкции за нарушение договора о запрете химоружия никак не связаны с санкциями, которые предлагает Алексей Навальный. США, Германия, Британия и т.д. могут объявить санкции за отравления боевыми веществами только в конкретном коридоре (против суверенного долга, против финансовой помощи, против конкретных лиц, ответственных за отравления), но санкции против «олигархов-друзей Путина» никем и никогда не планировались в связи с использованием боевых веществ (это невозможно).
2) первые санкции за отравления США уже приняли, эффект их очень низкий, именно в силу того, что нет никакой правовой базы для их расширения,
3) масштабные чувствительные санкции начали обсуждаться только после того, как Байден инициировал глобальное обсуждение политики Кремля, как поведения «агрессора».
Дети, нас читающие, должны понимать: санкции за нарушение прав человека во внутренней политике (в частности, за попытку убийства оппозиционера) всегда менее масштабны, чем санкции и действия в отношении страны-агрессора, т.е. страны, которая угрожает глобальной стабильности в международных отношениях.
Именно поэтому мы стали в последние два месяца свидетелями обсуждения таких мер и санкций в отношении Кремля на уровне правительств, о которых раньше писали только «сумасшедшие эксперты и политические экстремисты» (отключение от свифта, обрушение четырех российских госбанков, запрет на ввоз не только продукции двойного назначения, но и вообще всей дигитальной продукции), мы видим военные меры по укреплению «восточного фланга НАТО», которых не было вообще весь постсоветский период, мы видим полемику в Германии, которую раньше невозможно было себе представить, не говоря уже о том, что никогда не было такого внимания к положению Украины и такой поддержки в вопросах ее защиты.
С санкциями ситуация такая: перспектива «адских санкций» (экономических), и «санкций Навального» (персональных санкций против русского списка Форбс, связанного с обслуживанием глобальных интересов Кремля) в результате этого политического кризиса разрослась сильно. А главное, начались и действия выше уровня санкций (поскольку санкционная политика слишком слаба сама по себе). Мало того, что Путин получит в 2022 году новые санкции разного рода, он получает «то, с чем борется» — активизацию НАТО на востоке, активизацию глобального западного демократического альянса, он теряет возможность дальнейшей игры вокруг минских соглашений, он получает военное сотрудничество Украины с НАТО в два раза сильнее, чем до кризиса.
Путин, разумеется, кое-что приобретает. Но совсем не так, как это описывает Алик Кох и остальные радикальные антидемократы.