«Кем стали бы они, два казака, не приди революция?..»
7 ноября, 2017 8:09 дп
Татьяна Рыбакова
Революции пост
Первый муж моей бабушки (мама от второго) был из семиреченских казаков. Богатый, но дурной. Весь в папеньку: тот до смерти успел промотать только два имения, а сынок до женитьбы на пару с братом — целых три.
Женился в 16-м, в 17-м в марте родилась дочь. Временное правительство не принял, большевиков тем более: я, говорил, присягу батюшке-царю давал и никому более. Отвоевал во всех, кажется, белых армиях, закончил в 30-м в Туркестане советником басмачей. Когда те уходили в Афганистан, остался: родился, сказал, в России, и помру в ней. Помер, кстати, скоро, но вовсе не от лап ЧК, хотя и там побывал: взялся на спор съесть пол-барана, любимый был его финт. Условие ставил — водки вволю. На сей раз то ли водка была плоха, то ли много ее было — умер.
Мой дед по отцу тоже был из казаков, из запорожских, переселённых на Таманский полуостров Екатериной. Был беден, воевал в армии Будённого — был как раз против таких казаков, как бабушкин муж, разбогатевших, забывших правила казацкого братства. Возможно, они даже встретились в плавнях у Тамани: белые их жгли, чтобы выкурить отряд Будённого, а дед, уроженец тех мест, отряд вывел, а раненных распихал по хатам земляков. Жизнь, тем не менее, провёл незаметную и небогатую.
Кем стали бы они, два казака, не приди революция?
Первый, скорее всего, закончил бы примерно так же. Разве что бабушка смогла бы взять его в руки: при всей внешней мягкости, была она, видимо, железной воли — иначе просто не выжила бы, мотаясь с воюющим мужем по стране.
Второй, возможно, разбогател бы: мужик он был смекалистый, работящий, а что до обиды на чужое богатство — она как раз лучший стимул разбогатеть самому.
Точно знаю, кем стала бы моя мама. С детства ставшая известной, певица и танцовщица, артистка от Бога, она бы стала звездой русского Бродвея. В реальной жизни она ушла из консерватории в политехнический — инженерам давали жильё. Да и никакого русского Бродвея не было и быть уже не могло.
То-то и оно, что большевистская революция никому ничего не дала. Только отняла — как минимум, возможность другой, лучшей жизни.
Татьяна Рыбакова
Революции пост
Первый муж моей бабушки (мама от второго) был из семиреченских казаков. Богатый, но дурной. Весь в папеньку: тот до смерти успел промотать только два имения, а сынок до женитьбы на пару с братом — целых три.
Женился в 16-м, в 17-м в марте родилась дочь. Временное правительство не принял, большевиков тем более: я, говорил, присягу батюшке-царю давал и никому более. Отвоевал во всех, кажется, белых армиях, закончил в 30-м в Туркестане советником басмачей. Когда те уходили в Афганистан, остался: родился, сказал, в России, и помру в ней. Помер, кстати, скоро, но вовсе не от лап ЧК, хотя и там побывал: взялся на спор съесть пол-барана, любимый был его финт. Условие ставил — водки вволю. На сей раз то ли водка была плоха, то ли много ее было — умер.
Мой дед по отцу тоже был из казаков, из запорожских, переселённых на Таманский полуостров Екатериной. Был беден, воевал в армии Будённого — был как раз против таких казаков, как бабушкин муж, разбогатевших, забывших правила казацкого братства. Возможно, они даже встретились в плавнях у Тамани: белые их жгли, чтобы выкурить отряд Будённого, а дед, уроженец тех мест, отряд вывел, а раненных распихал по хатам земляков. Жизнь, тем не менее, провёл незаметную и небогатую.
Кем стали бы они, два казака, не приди революция?
Первый, скорее всего, закончил бы примерно так же. Разве что бабушка смогла бы взять его в руки: при всей внешней мягкости, была она, видимо, железной воли — иначе просто не выжила бы, мотаясь с воюющим мужем по стране.
Второй, возможно, разбогател бы: мужик он был смекалистый, работящий, а что до обиды на чужое богатство — она как раз лучший стимул разбогатеть самому.
Точно знаю, кем стала бы моя мама. С детства ставшая известной, певица и танцовщица, артистка от Бога, она бы стала звездой русского Бродвея. В реальной жизни она ушла из консерватории в политехнический — инженерам давали жильё. Да и никакого русского Бродвея не было и быть уже не могло.
То-то и оно, что большевистская революция никому ничего не дала. Только отняла — как минимум, возможность другой, лучшей жизни.