«…Как невоспитанные пьющие дети»
1 июня, 2021 4:31 дп
Евгений Шестаков
Сердце старого солдата сжимается, когда я вижу это оружие. Кто прятался с ним за шторой, тот знает, что такое трепет и шок в лоб с четырех шагов.
Батюшка мой, когда мне было шесть лет, женился во второй раз. На юной храброй красавице, не побоявшейся выйти за сторублевого инженера с двумя детьми. Скромную свадьбу сыграли в двухкомнатной квартире без шума и драк, единственная неловкость — маленький я хапнул с праздничного стола рюмку перцовки, накатил и пошел себе играть дальше. Не помню зачем, видимо, пошутил. Батюшка сделал красное лицо, отвел меня за тоненькую ломкую руку в другую комнату и заточил в ней, сказав несколько грубых, по его мнению, слов. Свадьба продолжилась, а я тихо узничал, ковыряясь в ящике для игрушек, который был когда-то ящиком для голосования и имел сверху прорезь для бюллетеней. Свадьба поела, попила, попела, заскучала, и чтоб не скучала, явилось ей небольшое чудо. На полу взошла радуга. Из-под двери к гостям поползла разноцветная красно-сине-зеленая лужа. Это мое терпение лопнуло раньше, чем мочевой пузырь, и я напрудил не в штаны, как приличные дети, а в ящик с игрушками, как невоспитанные пьющие дети. А там на дне лежали акварельные краски.
Когда они вошли, я спал с шаромётом в руках. Сидя, как и положено часовому.
Евгений Шестаков
Сердце старого солдата сжимается, когда я вижу это оружие. Кто прятался с ним за шторой, тот знает, что такое трепет и шок в лоб с четырех шагов.
Батюшка мой, когда мне было шесть лет, женился во второй раз. На юной храброй красавице, не побоявшейся выйти за сторублевого инженера с двумя детьми. Скромную свадьбу сыграли в двухкомнатной квартире без шума и драк, единственная неловкость — маленький я хапнул с праздничного стола рюмку перцовки, накатил и пошел себе играть дальше. Не помню зачем, видимо, пошутил. Батюшка сделал красное лицо, отвел меня за тоненькую ломкую руку в другую комнату и заточил в ней, сказав несколько грубых, по его мнению, слов. Свадьба продолжилась, а я тихо узничал, ковыряясь в ящике для игрушек, который был когда-то ящиком для голосования и имел сверху прорезь для бюллетеней. Свадьба поела, попила, попела, заскучала, и чтоб не скучала, явилось ей небольшое чудо. На полу взошла радуга. Из-под двери к гостям поползла разноцветная красно-сине-зеленая лужа. Это мое терпение лопнуло раньше, чем мочевой пузырь, и я напрудил не в штаны, как приличные дети, а в ящик с игрушками, как невоспитанные пьющие дети. А там на дне лежали акварельные краски.
Когда они вошли, я спал с шаромётом в руках. Сидя, как и положено часовому.