«И сказал, что использовать детей для политики мерзко…»
3 декабря, 2022 11:53 дп
Мэйдэй
Isaak Bromberg с Хайме Боргес:
Глава 5. Дневник Эль Чико
(глава 4 здесь)
Запись 1. Падре Себастьян посоветовал вести записи, если к вечеру будут оставаться силы.
Я сперва засмеялся, но зря. В первый вечер сил не осталось, и я спал на ходу. И еще пару вечеров. Сегодня чуть лучше, но все равно устал. Так что буду записывать самое главное.
Четвертый день моего пребывания в Зеленых горах. Здесь очень холодно, особенно по ночам, а днем солнце яркое, но почти не греет, да еще дует мистраль с севера, тот самый ветер, из-за которого нашу страну так назвали. И из-за него тоже холодно.
Я нахожусь в лагере повстанцев. Торо сказал, это боевые силы партии Реставрации.
Я ответил, что по мне все эти партии одна другой стоят. Когда я был маленький, нас в школе строили в колонны и учили маршировать с портретом президента. Мы все радовались, что нам поручили такое серьезное и взрослое дело. А через год все портреты исчезли и появились новые, и учителя прятали глаза, если их спрашивали. Я не мог себе простить, что был таким дураком. Все это я рассказал Торо.
Он тяжело вздохнул и пробормотал что-то под нос (может, даже выругался) и сказал, что использовать детей для политики мерзко, и что «если кто соблазнит единого из малых сих» было сказано именно об этом.
Я спросил, а чем партия Реставрации монархии лучше. Он сказал, что королевская власть тоже сама по себе не панацея, но чтобы обойтись без нее, страна должна быть такой, как, например, Голдиана. Они развиты и технически, и экономически, и хотя их называют торгашами, у которых нет ничего святого, народ почему-то бежит туда, а не оттуда.
А у нас что, есть святое, спросил я. Он усмехнулся и ответил, что святого у нас навалом, но это единственное, что утешает, а со всем остальным паршиво. Народ готов стерпеть многое, но чтобы был законный король, как положено. Если в нынешней Мистралии есть хоть какая-то гарантия спокойствия, то это монархия. И что он не обольщается насчет принца Орландо, который наполовину эльф и у него ветер в голове. Но, как ни цинично это звучит, какая партия посадит его на престол, ту народ и поддержит.
Я здесь оказался просто потому, что больше некуда деваться. Но я рад, что есть Торо, который хотя бы не врет и не говорит, что я еще молодой и многого не понимаю. У него вообще много достоинств, которые начинаются на «не». Он не давит на собеседника. Не пытается показать, какой он крутой. Не рвется оказаться правым во что бы то ни стало. А еще он никогда не кричит.
Лагерь состоит из десятка хижин, большого сарая, где в плохую погоду проводят общие собрания, кухни, поля, огорода и загонов для скота. Хозяйством занимаются трое — толстый Хорхе, Мигель и Лауренсио. Я стал четвертым. Я городской и ничего не смыслю ни в уходе за скотиной, ни в огородничестве, ни даже в стряпне, потому что в городе это женское дело. Но я хотя бы способен таскать воду из колодца, колоть дрова и чистить загоны. Все болит, руки как деревянные, голова абсолютно пустая. С самого утра начинаю думать, что вечером обязательно придет Торо. Мы разговариваем, и я снова вспоминаю, что у меня есть мозги.
Здесь все называют друг друга «товарищ». И почти у всех есть прозвища. Эспада и правда лучший фехтовальщик в Зеленых горах. Торо так прозвали просто за внешность. Кантора — наверное, в насмешку, не могу представить себе человека более далекого от искусства. Меня теперь зовут Эль Чико. Наверное, пока не вырасту.
Здесь я знаю только тех людей, рядом с которыми работаю, ем и сплю. Торо говорит, есть командиры отрядов, как он, высшее командование, генерал Борхес и вождь по прозвищу товарищ Пассионарио (тут я засмеялся. Не могли придумать чего попроще.)
Люди тут обитают разные. Большая часть крестьяне или мастеровые, хотя есть и чистая публика, и даже настоящий граф.
В последних хижинах рядом с сосняком живут семеро из воровской шайки в Арборино. Торо, говоря о них, морщится, будто кислого хлебнул, и велит держаться от них подальше.
И главное — здесь нет женщин. Вообще. Ближайшая деревня далеко внизу, в долине. Как же (две строки тщательно, до разрыва бумаги, зачеркнуты.)
Мэйдэй
Isaak Bromberg с Хайме Боргес:
Глава 5. Дневник Эль Чико
(глава 4 здесь)
Запись 1. Падре Себастьян посоветовал вести записи, если к вечеру будут оставаться силы.
Я сперва засмеялся, но зря. В первый вечер сил не осталось, и я спал на ходу. И еще пару вечеров. Сегодня чуть лучше, но все равно устал. Так что буду записывать самое главное.
Четвертый день моего пребывания в Зеленых горах. Здесь очень холодно, особенно по ночам, а днем солнце яркое, но почти не греет, да еще дует мистраль с севера, тот самый ветер, из-за которого нашу страну так назвали. И из-за него тоже холодно.
Я нахожусь в лагере повстанцев. Торо сказал, это боевые силы партии Реставрации.
Я ответил, что по мне все эти партии одна другой стоят. Когда я был маленький, нас в школе строили в колонны и учили маршировать с портретом президента. Мы все радовались, что нам поручили такое серьезное и взрослое дело. А через год все портреты исчезли и появились новые, и учителя прятали глаза, если их спрашивали. Я не мог себе простить, что был таким дураком. Все это я рассказал Торо.
Он тяжело вздохнул и пробормотал что-то под нос (может, даже выругался) и сказал, что использовать детей для политики мерзко, и что «если кто соблазнит единого из малых сих» было сказано именно об этом.
Я спросил, а чем партия Реставрации монархии лучше. Он сказал, что королевская власть тоже сама по себе не панацея, но чтобы обойтись без нее, страна должна быть такой, как, например, Голдиана. Они развиты и технически, и экономически, и хотя их называют торгашами, у которых нет ничего святого, народ почему-то бежит туда, а не оттуда.
А у нас что, есть святое, спросил я. Он усмехнулся и ответил, что святого у нас навалом, но это единственное, что утешает, а со всем остальным паршиво. Народ готов стерпеть многое, но чтобы был законный король, как положено. Если в нынешней Мистралии есть хоть какая-то гарантия спокойствия, то это монархия. И что он не обольщается насчет принца Орландо, который наполовину эльф и у него ветер в голове. Но, как ни цинично это звучит, какая партия посадит его на престол, ту народ и поддержит.
Я здесь оказался просто потому, что больше некуда деваться. Но я рад, что есть Торо, который хотя бы не врет и не говорит, что я еще молодой и многого не понимаю. У него вообще много достоинств, которые начинаются на «не». Он не давит на собеседника. Не пытается показать, какой он крутой. Не рвется оказаться правым во что бы то ни стало. А еще он никогда не кричит.
Лагерь состоит из десятка хижин, большого сарая, где в плохую погоду проводят общие собрания, кухни, поля, огорода и загонов для скота. Хозяйством занимаются трое — толстый Хорхе, Мигель и Лауренсио. Я стал четвертым. Я городской и ничего не смыслю ни в уходе за скотиной, ни в огородничестве, ни даже в стряпне, потому что в городе это женское дело. Но я хотя бы способен таскать воду из колодца, колоть дрова и чистить загоны. Все болит, руки как деревянные, голова абсолютно пустая. С самого утра начинаю думать, что вечером обязательно придет Торо. Мы разговариваем, и я снова вспоминаю, что у меня есть мозги.
Здесь все называют друг друга «товарищ». И почти у всех есть прозвища. Эспада и правда лучший фехтовальщик в Зеленых горах. Торо так прозвали просто за внешность. Кантора — наверное, в насмешку, не могу представить себе человека более далекого от искусства. Меня теперь зовут Эль Чико. Наверное, пока не вырасту.
Здесь я знаю только тех людей, рядом с которыми работаю, ем и сплю. Торо говорит, есть командиры отрядов, как он, высшее командование, генерал Борхес и вождь по прозвищу товарищ Пассионарио (тут я засмеялся. Не могли придумать чего попроще.)
Люди тут обитают разные. Большая часть крестьяне или мастеровые, хотя есть и чистая публика, и даже настоящий граф.
В последних хижинах рядом с сосняком живут семеро из воровской шайки в Арборино. Торо, говоря о них, морщится, будто кислого хлебнул, и велит держаться от них подальше.
И главное — здесь нет женщин. Вообще. Ближайшая деревня далеко внизу, в долине. Как же (две строки тщательно, до разрыва бумаги, зачеркнуты.)