Homo soveticus обрёл новое обличие
21 августа, 2021 12:44 пп
Мэйдэй
Михаил Кожокин:
Завершается неделя воспоминаний о событиях 30-летней давности. Детали, факты, оценки… но тридцать лет спустя. Это нечто написал за полгода — девять месяцев до путча и отнес в «Век ХХ и мир» (Глеб Павловский, жму руку). Редактуры ни тогда, ни сейчас не было:
«Мой миленок сделал в койке
Ловкое движение,
Думал, выйдет перестройка –
Вышло ускорение».
Московская частушка, 1986 г.
Насмешливо-веселая частушка 1986 года! Как недавно ты еще была символом первого года перестройки! Веселье исчезло, и на смену ему пришла злоба и насмешка пропиталась желчью.
Общество в надрыве. Хмурые маски недовольства и заботы заполняют города и села. Исчезают человеческие лица. А те немногие, что остаются, искажает гримаса ярости.
Рушится страна – империя уже рухнула. Не надо заниматься самообманом: Советский Союз создавался и существовал как русское государство. И оно агонизирует, своими конвульсиями оживляя в памяти призраки начала ХХ века. Захлестнет ли распад собственно Россию? – ответа осталась ждать считанные месяцы.
Общество устало от ошибок и преступлений. Развенчание ленинизма, сталинизма, брежневизма… — словом, обнажение сути российского коммунизма все меньше волнует людей. Циничный политический расчет отвлекающего маневра и бессилие созидательного труда все чаще проскальзывает в вымученных разоблачениях должностных лиц. Мы уже давно поняли от чего мы уходим, и признали исторический смысл перестройки в прекращении бесчеловечного социального эксперимента. Но исход из прошлого продолжается уже пять лет. Для истории это ничтожный срок. Но пяти лет достаточно для взросления человека. Homo soveticus обрел новое обличие. Оно трудно поддается описанию, но нам самим уже жутко смотреть друг другу в глаза.
Человеческая жизнь лишилась своей ценности. Мы привыкли к войне внутри собственной страны и молим только об одном, лишь бы не убивали «наших»: русских, литовцев или татар. Происходит очередная страшная подмена ценностей: нас тревожит не смерть человека, а гибель представителя определенной нации. На смену диктату партийной принадлежности приходит диктат национального происхождения, а человека по-прежнему не существует. Его лишь стало легче убивать.
Страна на изломе. Ярость перерастает в решимость действия. Вечные и страшные русские вопросы «кто виноват?» и «что делать?» вновь звучат в России.
Кто виноват, что слово «жить» так и не обрело смысла в моей стране и его сменили глаголы «прожить», «пережить», «выжить»?
Каждый должен расплачиваться за свое прошлое. Но не слишком ли возрастает цена из-за ошибок настоящего?
Перестройка переросла своих инициаторов. Их большевистская логика привычно оперирует лозунгом «Вспомните, что было до 1985 года» — как легко, оказывается, цифра 17 меняется на 85! – словами «переходный этап» и «перегруппировка сил». Но страна уже ушла дальше и живет собственной жизнью. Общество превзошло большевистское мышление, но еще не обрело нового и адекватного видения самого себя.
Я не хочу и не буду давать перечень ошибок. Обвинения лишены смысла, ибо необходимо преодоление. Но самое большое искусство для политика – это искусство вовремя прийти и уйти. Правда, для последнего шага требуется превозмочь собственное властолюбие. Горбачев пришел вовремя…
Сейчас же Россию может спасти только сила и действие. Чудес не бывает: держава или может быть могущественной или она приходит в упадок. И не надо себя сравнивать с благосостоятельной Голландией: для этого мы сначала должны вернуться в границы однонационального Московского княжества.
Нас вновь пугают большевистской логикой, отождествляя силу с насилием. Вот, мол, опять кто-то жаждет сильной руки и твердой власти. Но иначе не бывает: либо государственная власть стимулирует консолидацию общества, либо общество не нуждается в таком государстве.
Консолидация по-большевистски, к счастью, за 70 лет исчерпала себя. Взамен лидеры перестройки ничего не смогли предложить. Впрочем, это естественно. Клеймо партийной карьеры, жизни в схоластических схемах научного коммунизма и незнание собственной страны, которой взялся управлять, невозможно преодолеть в одночасье. В итоге – разрушение удалось, созидание нет. Но отдадим должное за то, что совершили Горбачев и его неоднородная команда. Совершили, сами до конца не понимая, что творят.
Перестройка исчерпала себя. Демократы и консерваторы, радикалы и умеренные еще ведут непримиримую борьбу за темпы и характер уже начатых реформ – и в этом их главная ошибка. Дети перестройки, они не мыслят себя вне ее и не видят, что их схватки все более напоминают бой с тенью. Одномерность их видения общества, разделенного на «правых» и «левых», «сторонников» и «противников», до боли напоминает большевистское, а освободиться от привычных подходов они – за редкими исключением – оказались не в состоянии. И обещание Г. Попова – а он один из наиболее умных – за месяц решить «табачный вопрос» в Москве в этом смысле по сути ничем не отличается от хрущевского построения коммунизма в 1985 году. -?
Россия же нуждается в возрождении. Россия ждет. Россия ждет знания, действия и поступков. Россия ждет новой волны, несущей с собой откровенный и жестокий лозунг: «профессионализм, прагматизм и цинизм». Россия ждет новое поколение, поколение 30-40-летних, уже познавших эти истины рассудка, а не сердца. Россия ждет нас.
Мы вышли из застоя и он наложил на нас поразительный отпечаток. Застой заставил нас понять, что только знание может спасти от деградации, и для тех, кто не сломался, он превратил работу сначала в запой, а потом она стала образом жизни. Холодные прагматики, мы привыкли всегда и везде видеть свой шкурный интерес, но никогда не опускались до преступлений. Мы никогда не верили в красивые слова о коммунизме, но, если дело требовало, мы знали где и как их применять.
Рассудочное знание и цинизм позволяли нам видеть страну, как она есть. Но в это знание жизни мы и сами мучительно не хотели верить. По ночам мы убеждали сами себя, что воспринимаем мир в излишне черных красках, что оскудение души не позволяет нам видеть светлое и ясное. Действительность же оказалась еще страшнее и мы еще раз утвердились в силе холодного разума.
Раздвоение сознания стало исчезать лишь с началом перестройки. Наши мозги нашли применение, свобода же раскрепостила душу. По-прежнему поглощенные своими собственными проблемами и увлеченные открывшейся перспективой, мы с удвоенной энергией кинулись в работу и бизнес – и преуспеваем в этом. Наши первые разведчики заняли достойное место даже в политике. Но успех авангарда это еще не победа в сражении.
Катастрофа последнего полугодия затронула и нас. Рассудок подсказывает два выхода: надо или уезжать или что-то делать со страной. Разложение не может продолжаться бесконечно, а распад общества может породить лишь власть улицы.
Для тех, кто остается, время лозунгов и слов прошло. Настал черед действия. Наша сила и наши знания нужны России. И на вопрос: кто, если не мы? – есть только один ответ. Никто.»
На обороте сохранилась запись: Дима Якушкин, зав отдела, и номер телефона
Мэйдэй
Михаил Кожокин:
Завершается неделя воспоминаний о событиях 30-летней давности. Детали, факты, оценки… но тридцать лет спустя. Это нечто написал за полгода — девять месяцев до путча и отнес в «Век ХХ и мир» (Глеб Павловский, жму руку). Редактуры ни тогда, ни сейчас не было:
«Мой миленок сделал в койке
Ловкое движение,
Думал, выйдет перестройка –
Вышло ускорение».
Московская частушка, 1986 г.
Насмешливо-веселая частушка 1986 года! Как недавно ты еще была символом первого года перестройки! Веселье исчезло, и на смену ему пришла злоба и насмешка пропиталась желчью.
Общество в надрыве. Хмурые маски недовольства и заботы заполняют города и села. Исчезают человеческие лица. А те немногие, что остаются, искажает гримаса ярости.
Рушится страна – империя уже рухнула. Не надо заниматься самообманом: Советский Союз создавался и существовал как русское государство. И оно агонизирует, своими конвульсиями оживляя в памяти призраки начала ХХ века. Захлестнет ли распад собственно Россию? – ответа осталась ждать считанные месяцы.
Общество устало от ошибок и преступлений. Развенчание ленинизма, сталинизма, брежневизма… — словом, обнажение сути российского коммунизма все меньше волнует людей. Циничный политический расчет отвлекающего маневра и бессилие созидательного труда все чаще проскальзывает в вымученных разоблачениях должностных лиц. Мы уже давно поняли от чего мы уходим, и признали исторический смысл перестройки в прекращении бесчеловечного социального эксперимента. Но исход из прошлого продолжается уже пять лет. Для истории это ничтожный срок. Но пяти лет достаточно для взросления человека. Homo soveticus обрел новое обличие. Оно трудно поддается описанию, но нам самим уже жутко смотреть друг другу в глаза.
Человеческая жизнь лишилась своей ценности. Мы привыкли к войне внутри собственной страны и молим только об одном, лишь бы не убивали «наших»: русских, литовцев или татар. Происходит очередная страшная подмена ценностей: нас тревожит не смерть человека, а гибель представителя определенной нации. На смену диктату партийной принадлежности приходит диктат национального происхождения, а человека по-прежнему не существует. Его лишь стало легче убивать.
Страна на изломе. Ярость перерастает в решимость действия. Вечные и страшные русские вопросы «кто виноват?» и «что делать?» вновь звучат в России.
Кто виноват, что слово «жить» так и не обрело смысла в моей стране и его сменили глаголы «прожить», «пережить», «выжить»?
Каждый должен расплачиваться за свое прошлое. Но не слишком ли возрастает цена из-за ошибок настоящего?
Перестройка переросла своих инициаторов. Их большевистская логика привычно оперирует лозунгом «Вспомните, что было до 1985 года» — как легко, оказывается, цифра 17 меняется на 85! – словами «переходный этап» и «перегруппировка сил». Но страна уже ушла дальше и живет собственной жизнью. Общество превзошло большевистское мышление, но еще не обрело нового и адекватного видения самого себя.
Я не хочу и не буду давать перечень ошибок. Обвинения лишены смысла, ибо необходимо преодоление. Но самое большое искусство для политика – это искусство вовремя прийти и уйти. Правда, для последнего шага требуется превозмочь собственное властолюбие. Горбачев пришел вовремя…
Сейчас же Россию может спасти только сила и действие. Чудес не бывает: держава или может быть могущественной или она приходит в упадок. И не надо себя сравнивать с благосостоятельной Голландией: для этого мы сначала должны вернуться в границы однонационального Московского княжества.
Нас вновь пугают большевистской логикой, отождествляя силу с насилием. Вот, мол, опять кто-то жаждет сильной руки и твердой власти. Но иначе не бывает: либо государственная власть стимулирует консолидацию общества, либо общество не нуждается в таком государстве.
Консолидация по-большевистски, к счастью, за 70 лет исчерпала себя. Взамен лидеры перестройки ничего не смогли предложить. Впрочем, это естественно. Клеймо партийной карьеры, жизни в схоластических схемах научного коммунизма и незнание собственной страны, которой взялся управлять, невозможно преодолеть в одночасье. В итоге – разрушение удалось, созидание нет. Но отдадим должное за то, что совершили Горбачев и его неоднородная команда. Совершили, сами до конца не понимая, что творят.
Перестройка исчерпала себя. Демократы и консерваторы, радикалы и умеренные еще ведут непримиримую борьбу за темпы и характер уже начатых реформ – и в этом их главная ошибка. Дети перестройки, они не мыслят себя вне ее и не видят, что их схватки все более напоминают бой с тенью. Одномерность их видения общества, разделенного на «правых» и «левых», «сторонников» и «противников», до боли напоминает большевистское, а освободиться от привычных подходов они – за редкими исключением – оказались не в состоянии. И обещание Г. Попова – а он один из наиболее умных – за месяц решить «табачный вопрос» в Москве в этом смысле по сути ничем не отличается от хрущевского построения коммунизма в 1985 году. -?
Россия же нуждается в возрождении. Россия ждет. Россия ждет знания, действия и поступков. Россия ждет новой волны, несущей с собой откровенный и жестокий лозунг: «профессионализм, прагматизм и цинизм». Россия ждет новое поколение, поколение 30-40-летних, уже познавших эти истины рассудка, а не сердца. Россия ждет нас.
Мы вышли из застоя и он наложил на нас поразительный отпечаток. Застой заставил нас понять, что только знание может спасти от деградации, и для тех, кто не сломался, он превратил работу сначала в запой, а потом она стала образом жизни. Холодные прагматики, мы привыкли всегда и везде видеть свой шкурный интерес, но никогда не опускались до преступлений. Мы никогда не верили в красивые слова о коммунизме, но, если дело требовало, мы знали где и как их применять.
Рассудочное знание и цинизм позволяли нам видеть страну, как она есть. Но в это знание жизни мы и сами мучительно не хотели верить. По ночам мы убеждали сами себя, что воспринимаем мир в излишне черных красках, что оскудение души не позволяет нам видеть светлое и ясное. Действительность же оказалась еще страшнее и мы еще раз утвердились в силе холодного разума.
Раздвоение сознания стало исчезать лишь с началом перестройки. Наши мозги нашли применение, свобода же раскрепостила душу. По-прежнему поглощенные своими собственными проблемами и увлеченные открывшейся перспективой, мы с удвоенной энергией кинулись в работу и бизнес – и преуспеваем в этом. Наши первые разведчики заняли достойное место даже в политике. Но успех авангарда это еще не победа в сражении.
Катастрофа последнего полугодия затронула и нас. Рассудок подсказывает два выхода: надо или уезжать или что-то делать со страной. Разложение не может продолжаться бесконечно, а распад общества может породить лишь власть улицы.
Для тех, кто остается, время лозунгов и слов прошло. Настал черед действия. Наша сила и наши знания нужны России. И на вопрос: кто, если не мы? – есть только один ответ. Никто.»
На обороте сохранилась запись: Дима Якушкин, зав отдела, и номер телефона