«Эх, дяревня…»
6 июля, 2020 7:08 дп
Кирилл Полтевский
Кирилл Полтевский:
Кстати вот, очередное поражение глобализации. «Мировая деревня». Если кто не знает – это такая концепция нового мира, мечта, сформулированная неким Маклуханом в 60-х.
О чём мечталось?
О том, что вся информация, особенно медиа-информация, станет общедоступной по всей Земле, что она станет так быстро распространяться, что всё тайное на нашей планете будет сразу же становиться явным. Вот тогда-то Земля и превратится в «мировую деревню».
Установится глобальная общинность. Возникнут трансконтинентальные сообщества близких по идеям людей-творцов. Планета начнёт действовать, как единый разумный организм. Клетки которого – земляне – станут воспринимать свою собственную жизнь, как жизнь вообще человечества и заселённой им планеты в целом. И, короче, будет мировой разум и рай на земле.
Поздравляем, товарищи. Мечта Маклухана стала явью. Информационная революция, о которой он так много говорил, и о которой потом с полстолетия писали все мировые экономические учебники, наконец свершилась. Мы – в раю.
Но рай ли это? Ведь то, что мы видим теперь – на рай совсем не похоже. В чём же тут засада? Где найти ответ? Поищем, думаю, ответ всё там же – в деревне. Только не в мировой. А вот, в самой обычной. Например, русской.
Русская деревня. Предмет мечтаний отечественных идеалистов, кстати. Общинность. Все — всё знают. Все двери – открыты. А тому, кто держит свой камень за пазухой – «Ох, и трудно в деревне у нас!» Чудесно ведь! Но отчего же тогда они, эти вот русские деревни, опустели?
А оттого, что вся эта чудесная открытость на практике бывает на пользу в основном лишь какой-нибудь злой бабке, которая хочет всё про всех знать и всех этим знанием — контролировать.
А вот, скажем, молодой парочке эта открытость — не нужна. И она, эта парочка, в роще прячется, чтобы целоваться там. Чтобы злая бабка — не видела. А если эта бабка-таки узнаёт про них, то парочка уезжает из этой деревни. Куда? Куда-нибудь в город, где все по отдельным квартирам живут и подглядывать за людьми – невозможно.
Открытость? О, да. Это хорошо. Но только, если всё тайное, сокровенное, открыто кому-нибудь гениальному, доброму, и деликатному, которому можно безопасно доверить все свои тайны и верить, что Он, всё про тебя зная, лишь любит тебя в ответ. Кому? Ну, скажем, какому-нибудь доброму Богу-творцу. Который потом, любя, ещё и чем-то поможет, и что-нибудь такое хорошее сотворит. И тогда от этого доверия будет выигрыш в итоге.
А вот открытость всех людей перед всеми людьми — даёт выигрыш скорее каким-нибудь бесплодным негодяям в итоге. Негодяям, которые неспособны создавать новое сами. А поэтому вынуждены красть чужое. Они только и ждут того, чтобы что-нибудь такое новенькое узнать про других и этим воспользоваться – для себя. Таким негодяям терять нечего. И общественная открытость для них несёт выигрыш – даёт лёгкую возможность красть, похищать.
Создающий же новое – уязвим. И должен это своё новое до поры – скрывать. Любовникам нужно хранить свою тайну до времени. И учёным тоже. И художникам. И даже спасителям человечества нужно до поры хранить свой замысел спасения. Вообще, любой, кто зачинает что-то новое, должен это новое сперва скрытно зачать, сохранить и вырастить. И вот для этого-то он и нуждается в тайне, как в защите от хищников. Тут открытость – не благо, а вред.
Такие вот мысли у меня, друзья. Потому вот, думаю также, что идея про общественный рай, который возникнет при полной общественной открытости — это ошибка. А реализованная утопия информационной открытости – превратилась уже на практике в хищническую антиутопию. Утопия обанкротилась.
Так же обанкротилась когда-то и предшествовавшая ей глобальная утопия начала ХХ века, которая была «про мир-общежитие». Ну, помните – ранние идеи социализма. Та утопия, если помните, обанкротилась на том факте, что, будучи построены, такие общежития на деле оказались грязными бараками или же склочными коммуналками или же жуткими «коллективами», где никто никого не любит, хотя все и всё про всех знают.
Ну вот. А информационный рай, похоже, оказался той самой общинной русской деревней, где всем рулят бабки-старожилки, которые всех в итоге со свету сживают. Откуда — бегут. А те кто остался — ничего уже делать не хотят. А спиваются. В результате – поля некошены. Коровы — зарезаны. Куры – передохли. Ну а потом… Трансфоматорная сгорает. Школа закрывается. И почта тоже. И магазин… Короче, жуткая картина в стиле: «Путин помоги!»
Так что вот. Выходит, информация – хорошо. Но хорошим людям жить под присмотром негодяев так иногда бывает плохо, что лучше уж тайна.
Кирилл Полтевский
Кирилл Полтевский:
Кстати вот, очередное поражение глобализации. «Мировая деревня». Если кто не знает – это такая концепция нового мира, мечта, сформулированная неким Маклуханом в 60-х.
О чём мечталось?
О том, что вся информация, особенно медиа-информация, станет общедоступной по всей Земле, что она станет так быстро распространяться, что всё тайное на нашей планете будет сразу же становиться явным. Вот тогда-то Земля и превратится в «мировую деревню».
Установится глобальная общинность. Возникнут трансконтинентальные сообщества близких по идеям людей-творцов. Планета начнёт действовать, как единый разумный организм. Клетки которого – земляне – станут воспринимать свою собственную жизнь, как жизнь вообще человечества и заселённой им планеты в целом. И, короче, будет мировой разум и рай на земле.
Поздравляем, товарищи. Мечта Маклухана стала явью. Информационная революция, о которой он так много говорил, и о которой потом с полстолетия писали все мировые экономические учебники, наконец свершилась. Мы – в раю.
Но рай ли это? Ведь то, что мы видим теперь – на рай совсем не похоже. В чём же тут засада? Где найти ответ? Поищем, думаю, ответ всё там же – в деревне. Только не в мировой. А вот, в самой обычной. Например, русской.
Русская деревня. Предмет мечтаний отечественных идеалистов, кстати. Общинность. Все — всё знают. Все двери – открыты. А тому, кто держит свой камень за пазухой – «Ох, и трудно в деревне у нас!» Чудесно ведь! Но отчего же тогда они, эти вот русские деревни, опустели?
А оттого, что вся эта чудесная открытость на практике бывает на пользу в основном лишь какой-нибудь злой бабке, которая хочет всё про всех знать и всех этим знанием — контролировать.
А вот, скажем, молодой парочке эта открытость — не нужна. И она, эта парочка, в роще прячется, чтобы целоваться там. Чтобы злая бабка — не видела. А если эта бабка-таки узнаёт про них, то парочка уезжает из этой деревни. Куда? Куда-нибудь в город, где все по отдельным квартирам живут и подглядывать за людьми – невозможно.
Открытость? О, да. Это хорошо. Но только, если всё тайное, сокровенное, открыто кому-нибудь гениальному, доброму, и деликатному, которому можно безопасно доверить все свои тайны и верить, что Он, всё про тебя зная, лишь любит тебя в ответ. Кому? Ну, скажем, какому-нибудь доброму Богу-творцу. Который потом, любя, ещё и чем-то поможет, и что-нибудь такое хорошее сотворит. И тогда от этого доверия будет выигрыш в итоге.
А вот открытость всех людей перед всеми людьми — даёт выигрыш скорее каким-нибудь бесплодным негодяям в итоге. Негодяям, которые неспособны создавать новое сами. А поэтому вынуждены красть чужое. Они только и ждут того, чтобы что-нибудь такое новенькое узнать про других и этим воспользоваться – для себя. Таким негодяям терять нечего. И общественная открытость для них несёт выигрыш – даёт лёгкую возможность красть, похищать.
Создающий же новое – уязвим. И должен это своё новое до поры – скрывать. Любовникам нужно хранить свою тайну до времени. И учёным тоже. И художникам. И даже спасителям человечества нужно до поры хранить свой замысел спасения. Вообще, любой, кто зачинает что-то новое, должен это новое сперва скрытно зачать, сохранить и вырастить. И вот для этого-то он и нуждается в тайне, как в защите от хищников. Тут открытость – не благо, а вред.
Такие вот мысли у меня, друзья. Потому вот, думаю также, что идея про общественный рай, который возникнет при полной общественной открытости — это ошибка. А реализованная утопия информационной открытости – превратилась уже на практике в хищническую антиутопию. Утопия обанкротилась.
Так же обанкротилась когда-то и предшествовавшая ей глобальная утопия начала ХХ века, которая была «про мир-общежитие». Ну, помните – ранние идеи социализма. Та утопия, если помните, обанкротилась на том факте, что, будучи построены, такие общежития на деле оказались грязными бараками или же склочными коммуналками или же жуткими «коллективами», где никто никого не любит, хотя все и всё про всех знают.
Ну вот. А информационный рай, похоже, оказался той самой общинной русской деревней, где всем рулят бабки-старожилки, которые всех в итоге со свету сживают. Откуда — бегут. А те кто остался — ничего уже делать не хотят. А спиваются. В результате – поля некошены. Коровы — зарезаны. Куры – передохли. Ну а потом… Трансфоматорная сгорает. Школа закрывается. И почта тоже. И магазин… Короче, жуткая картина в стиле: «Путин помоги!»
Так что вот. Выходит, информация – хорошо. Но хорошим людям жить под присмотром негодяев так иногда бывает плохо, что лучше уж тайна.