Девиации Харикова. Продолжение
28 августа, 2019 6:33 дп
Валерий Зеленогорский
Есть люди, хорошо делающие детей, есть отлично играющие в шахматы, Хариков был из тех, кто обожает готовить.
Раньше мужчину к кухне не подпускали, а теперь когда вокруг одни пидарасы (визажисты, дизайнеры, депутаты), готовить стало престижно.
Поход к японцам оказался полной Цусимой, напившись сакэ и закусив водорослями, Хариков ждал сатисФакции, но не склалось, две японки, приглашенные для фул-контакта с русским богатырем стояли насмерть, как Квантунская армия, они не простили Харикову аннексию Кунашира и Шикотана и отказали ему в благочестивой форме, пьяный и расстроенный, он плыл по ночной Москве, как крейсер «Варяг» и думал о том, что Фукусима, как сказал мэстро Михалков, это наказание японским милитаристам, от себя он добавил в сердцах, что они суки косые.
Чтобы унять свои нервы он решил приготовить свою коронку — рассольник по-ленинградски и рыбные котлеты из сига.
Когда все было готово (тут должны быть фотки, как у Фридлянда) он позвал свою Варю, уже прилично накуренную, она была в образе шпиона-лисы из вечного Китая и в самый раз подходила для общения с жертвой японской бесчеловечности.
Они вместе убрали поллитра водки и Хариков решил с ней сыграть в ролевую игру по фильму «Москва — любовь моя». Он надел белый парик, как Олег Видов, игравший московского скульптора, а Варе он нарисовал на лице раскосые глаза, как у Курико и надел на ее голое тело балетную пачку, изготовленную из журнала «Татлер», который он ненавидел.
Под песню «У моря, у синего моря, с о мною, ты рядом со мной» они сожгли себя в страсти, подобной ядерному взрыву, полностью повторив сюжет картины.
Хариков, когда был пьяный, был дерзок и раскован и даже хотел сыграть сюжет с собакой Хатико — символ любви и преданности в Японии, но не стал, посчитал, что ему православному человеку, даже фантазировать на тему зоофилии не пристало.
Уже занимался новый день, солнце всходило в Бескудниково, так он провел ночь в своей стране восходящего солнца.
Произошло импортозамещение..
Валерий Зеленогорский
Есть люди, хорошо делающие детей, есть отлично играющие в шахматы, Хариков был из тех, кто обожает готовить.
Раньше мужчину к кухне не подпускали, а теперь когда вокруг одни пидарасы (визажисты, дизайнеры, депутаты), готовить стало престижно.
Поход к японцам оказался полной Цусимой, напившись сакэ и закусив водорослями, Хариков ждал сатисФакции, но не склалось, две японки, приглашенные для фул-контакта с русским богатырем стояли насмерть, как Квантунская армия, они не простили Харикову аннексию Кунашира и Шикотана и отказали ему в благочестивой форме, пьяный и расстроенный, он плыл по ночной Москве, как крейсер «Варяг» и думал о том, что Фукусима, как сказал мэстро Михалков, это наказание японским милитаристам, от себя он добавил в сердцах, что они суки косые.
Чтобы унять свои нервы он решил приготовить свою коронку — рассольник по-ленинградски и рыбные котлеты из сига.
Когда все было готово (тут должны быть фотки, как у Фридлянда) он позвал свою Варю, уже прилично накуренную, она была в образе шпиона-лисы из вечного Китая и в самый раз подходила для общения с жертвой японской бесчеловечности.
Они вместе убрали поллитра водки и Хариков решил с ней сыграть в ролевую игру по фильму «Москва — любовь моя». Он надел белый парик, как Олег Видов, игравший московского скульптора, а Варе он нарисовал на лице раскосые глаза, как у Курико и надел на ее голое тело балетную пачку, изготовленную из журнала «Татлер», который он ненавидел.
Под песню «У моря, у синего моря, с о мною, ты рядом со мной» они сожгли себя в страсти, подобной ядерному взрыву, полностью повторив сюжет картины.
Хариков, когда был пьяный, был дерзок и раскован и даже хотел сыграть сюжет с собакой Хатико — символ любви и преданности в Японии, но не стал, посчитал, что ему православному человеку, даже фантазировать на тему зоофилии не пристало.
Уже занимался новый день, солнце всходило в Бескудниково, так он провел ночь в своей стране восходящего солнца.
Произошло импортозамещение..