Чисто русское английское убийство
14 марта, 2018 9:03 дп
Марина Шпагина
В давнем деле Кивелиди был использован похожий яд и, кажется, были похожие мотивы.
Чем больше я слышу комментариев по поводу отравления Скрипаля, тем больше убеждаюсь, что официальный аналитик отличается от «диванного» лишь тем, что у одного диван стоит в офисе, а у другого дома.
Рассуждения первых, о том, что сверхтоксичное БОВ, которым едва не убили десяток человек, можно изготовить из подручных средств, чуть ли не из удобрений, чуть ли не на кухне, о том, что что англичане якобы не знают, что это было за вещество, и названий таких у нас нет, и вообще они сами раскидали отраву в Солсбери, чтобы под выборы свалить это на русских — полная чушь.
Я отношусь к «диванным» аналитикам, так что не претендую на открытие и даже на правду в какой-либо степени. Но у меня есть своя версия произошедшего со Скрипалем, и мне кажется, что она, по крайней мере, более логична, чем официальные версии и взаимные истерики российского МИДа и Терезы Мэй.
Чтобы разобраться в истории с отравлением Скрипаля, мне кажется, надо вспомнить о давнем похожем громком деле — отравлении Ивана Кивелиди, предправления Росбизнесбанка и одного из богатейших людей России 90-х годов.
Мы обнаружим в деле Кивелиди похожий яд и, кажется, похожие мотивы.
Кивелиди умер в августе 1995 года в ЦКБ, куда его привезли в глубокой коме с отеком мозга. Причиной смерти поначалу назвали почечную недостаточность. Однако еще раньше Кивелиди умерла его секретарша, затем скончались следователь и двое оперативников, осматривавших его кабинет, а спустя полтора месяца — эксперт Центра суд-мед. экспертиз, который исследовал печень банкира. После чего следствие— его вело ФСБ— уже открыто объявило об умышленном отравлении Кивелиди, а российские банкиры за помощь в раскрытии преступления пообещали 1 миллион долларов, которого, кажется, так никто и не получил.
Формула яда, которым убили Кивелиди, так и не была раскрыта.
Известно, что это была советская разновидность фосфорорганического нервно–паралитического БОВ, которое по международной классификации относится к классу VX, тому же, что и зарин, зоман и лондонский «Новичок». Пятно вещества, размером всего в 3 мм, нашли на мембране трубки телефона Кивелиди. Отравителем оказался компаньон банкира, Владимир Хуцишвили, а причиной убийства — коммерческие интересы.
Как установило следствие, ампулу с ядом Хуцишвили получил от Игоря Ринка, профессора-химика, сотрудника оборонного химзавода в г. Шиханы Саратовской области, где, среди прочего, разрабатывали и производили тот самый «Новичок». (Об этом ОВ упоминает д.х.н. Л.А. Федоров, автор ряда монографий о химоружии). Сам Ринк на следствии утверждал, что продал яд знакомому «рижскому омоновцу», который якобы хотел отравить свою взбесившуюся собаку. Этот «омоновец», по версии следствия, передал ампулу еще одному посреднику, а тот Хуцишвили.
Банкир бежал из России, но потом вернулся, был задержан и в 2007 получил 9 лет колонии общего режима. Он вышел на свободу, отбыв только половину срока, и вновь исчез. Ринка отловили сразу же. В 1995 году он получил один год условно за «превышение должностных полномочий».
Я не хочу придумывать объяснение тому, что наказание продавцу отравы оказалось таким мягким. Сошлюсь на чужое. Государственный НИИ органической химии и технологии, головное советское предприятие по созданию и производству ОВ, к которому относился и завод в Шиханах, в 1995 году находился в предбанкротном состоянии.
Его сотрудники четыре года не получали зарплату. «Комсомолка» тех лет, со слов бывших сотрудников предприятия, писала, что оно «было в тяжелом положении, на производстве отсутствовал контроль и, учитывая настроения сотрудников, вполне возможно, что яд или отходы при его получении были вывезены и проданы».
Не исключено, что Ринк был не единственным из сотрудников предприятия, кто приторговывал ядом. Но даже если и единственным — он, как выяснилось, не ограничился одной ампулой. В 2007 году Ъ сообщал, что по версии прокуратуры, помимо «омоновца», яд покупали «чеченские боевики». И пусть российские официальные лица сегодня утверждают, что производство подобных боевых ФОВ в России прекращено, это вовсе не значит, что ампулы с ядом не могли быть ввезены в Великобританию в конце 90-х. Именно тогда он мог попасть и в руки британских спецслужб, у которых было больше 20 лет, чтобы его изучить. Может потому Скрипаль и его дочь все еще живы.
Так что Тереза Мэй, вполне возможно, действительно права, говоря о стране происхождения отравы. Но стоило ли ей обвинять в этом преступлении Россию, как государство? Если Россия и виновата, то в том, что слишком долго не занималась оборонкой и довела до крайней нищеты людей, занятых вообще-то чудовищно опасным делом. Нынешний рост расходов на перевооружение — беда для России, но вот британскому премьеру стоит как раз благодарить Путина за новую «холодную войну».
Далее, наши власти утверждают, что для России Скрипаль был не опасен, и в этом, кажется, им можно поверить. Максимум того, что из него можно было выжать против России, как страны, скорее всего, уже давно выжали.
А вот чего нельзя сказать наверняка, так это того, что перебежчик рассказал все, что знал, о бизнес- и личных интересах и тайных активах частных лиц, в том числе из России и СНГ.
Скрипаль, как пишут СМИ, получал почасовую плату за слив информации. Его могли об этом не спросить, он мог что-то приберечь. Если так, то ценность этой информации резко выросла после того, как 30 сентября прошлого года Великобритания приняла закон «О криминальных финансах». Этот закон предусматривает конфискацию имущества, которое, по данным британских властей, было приобретено на нелегальные доходы.
Закон вступил в силу в 1 января этого года; 2 марта этого года Национальное агентство по борьбе с преступностью Великобритании (НАБП) сообщило, что получило право на первый запрос и потенциальное замораживание активов, имеющих сомнительное происхождение, на сумму 22 миллиона фунтов стерлингов. Процесс пошел, и 4 марта Скрипаль был отравлен. И было зачем!
По мнению Transparency International, только в Лондоне и только в недвижимость разными PEP вложено порядка 4,2 миллиарда фунтов стерлингов, имеющих сомнительное происхождение. По данным самого НАБП, в Великобритании ежегодно отмывается до 90 миллиардов фунтов стерлингов. Лондон стал слишком привлекательным, слишком удобным местом для того, чтобы прятать там сворованное в других странах, прикрываясь фиктивными компаниями. И таким его сделала не Россия. Однако же и в России нашлось немало людей, которые этой возможностью воспользовались.
Если версия о мотивах отравления верна, то обеим сторонам в деле Скрипаля надо бы перестать действовать в привычном им ключе. России — перестать оправдываться: «Это не мы. Мы, но не специально. Специально, но не сильно» и так далее. Все равно нытью давно никто не верит. А Великобритании — перестать искать поводы для очередных санкций. Все равно в ближайшие 6 лет на политику российских властей они не повлияют. Правда, тут есть второе условие: чтобы начать сотрудничать, обе стороны должны быть заинтересованы в том, чтобы найти и наказать жуликов, воров, а теперь еще и убийц.
Марина Шпагина
В давнем деле Кивелиди был использован похожий яд и, кажется, были похожие мотивы.
Чем больше я слышу комментариев по поводу отравления Скрипаля, тем больше убеждаюсь, что официальный аналитик отличается от «диванного» лишь тем, что у одного диван стоит в офисе, а у другого дома.
Рассуждения первых, о том, что сверхтоксичное БОВ, которым едва не убили десяток человек, можно изготовить из подручных средств, чуть ли не из удобрений, чуть ли не на кухне, о том, что что англичане якобы не знают, что это было за вещество, и названий таких у нас нет, и вообще они сами раскидали отраву в Солсбери, чтобы под выборы свалить это на русских — полная чушь.
Я отношусь к «диванным» аналитикам, так что не претендую на открытие и даже на правду в какой-либо степени. Но у меня есть своя версия произошедшего со Скрипалем, и мне кажется, что она, по крайней мере, более логична, чем официальные версии и взаимные истерики российского МИДа и Терезы Мэй.
Чтобы разобраться в истории с отравлением Скрипаля, мне кажется, надо вспомнить о давнем похожем громком деле — отравлении Ивана Кивелиди, предправления Росбизнесбанка и одного из богатейших людей России 90-х годов.
Мы обнаружим в деле Кивелиди похожий яд и, кажется, похожие мотивы.
Кивелиди умер в августе 1995 года в ЦКБ, куда его привезли в глубокой коме с отеком мозга. Причиной смерти поначалу назвали почечную недостаточность. Однако еще раньше Кивелиди умерла его секретарша, затем скончались следователь и двое оперативников, осматривавших его кабинет, а спустя полтора месяца — эксперт Центра суд-мед. экспертиз, который исследовал печень банкира. После чего следствие— его вело ФСБ— уже открыто объявило об умышленном отравлении Кивелиди, а российские банкиры за помощь в раскрытии преступления пообещали 1 миллион долларов, которого, кажется, так никто и не получил.
Формула яда, которым убили Кивелиди, так и не была раскрыта.
Известно, что это была советская разновидность фосфорорганического нервно–паралитического БОВ, которое по международной классификации относится к классу VX, тому же, что и зарин, зоман и лондонский «Новичок». Пятно вещества, размером всего в 3 мм, нашли на мембране трубки телефона Кивелиди. Отравителем оказался компаньон банкира, Владимир Хуцишвили, а причиной убийства — коммерческие интересы.
Как установило следствие, ампулу с ядом Хуцишвили получил от Игоря Ринка, профессора-химика, сотрудника оборонного химзавода в г. Шиханы Саратовской области, где, среди прочего, разрабатывали и производили тот самый «Новичок». (Об этом ОВ упоминает д.х.н. Л.А. Федоров, автор ряда монографий о химоружии). Сам Ринк на следствии утверждал, что продал яд знакомому «рижскому омоновцу», который якобы хотел отравить свою взбесившуюся собаку. Этот «омоновец», по версии следствия, передал ампулу еще одному посреднику, а тот Хуцишвили.
Банкир бежал из России, но потом вернулся, был задержан и в 2007 получил 9 лет колонии общего режима. Он вышел на свободу, отбыв только половину срока, и вновь исчез. Ринка отловили сразу же. В 1995 году он получил один год условно за «превышение должностных полномочий».
Я не хочу придумывать объяснение тому, что наказание продавцу отравы оказалось таким мягким. Сошлюсь на чужое. Государственный НИИ органической химии и технологии, головное советское предприятие по созданию и производству ОВ, к которому относился и завод в Шиханах, в 1995 году находился в предбанкротном состоянии.
Его сотрудники четыре года не получали зарплату. «Комсомолка» тех лет, со слов бывших сотрудников предприятия, писала, что оно «было в тяжелом положении, на производстве отсутствовал контроль и, учитывая настроения сотрудников, вполне возможно, что яд или отходы при его получении были вывезены и проданы».
Не исключено, что Ринк был не единственным из сотрудников предприятия, кто приторговывал ядом. Но даже если и единственным — он, как выяснилось, не ограничился одной ампулой. В 2007 году Ъ сообщал, что по версии прокуратуры, помимо «омоновца», яд покупали «чеченские боевики». И пусть российские официальные лица сегодня утверждают, что производство подобных боевых ФОВ в России прекращено, это вовсе не значит, что ампулы с ядом не могли быть ввезены в Великобританию в конце 90-х. Именно тогда он мог попасть и в руки британских спецслужб, у которых было больше 20 лет, чтобы его изучить. Может потому Скрипаль и его дочь все еще живы.
Так что Тереза Мэй, вполне возможно, действительно права, говоря о стране происхождения отравы. Но стоило ли ей обвинять в этом преступлении Россию, как государство? Если Россия и виновата, то в том, что слишком долго не занималась оборонкой и довела до крайней нищеты людей, занятых вообще-то чудовищно опасным делом. Нынешний рост расходов на перевооружение — беда для России, но вот британскому премьеру стоит как раз благодарить Путина за новую «холодную войну».
Далее, наши власти утверждают, что для России Скрипаль был не опасен, и в этом, кажется, им можно поверить. Максимум того, что из него можно было выжать против России, как страны, скорее всего, уже давно выжали.
А вот чего нельзя сказать наверняка, так это того, что перебежчик рассказал все, что знал, о бизнес- и личных интересах и тайных активах частных лиц, в том числе из России и СНГ.
Скрипаль, как пишут СМИ, получал почасовую плату за слив информации. Его могли об этом не спросить, он мог что-то приберечь. Если так, то ценность этой информации резко выросла после того, как 30 сентября прошлого года Великобритания приняла закон «О криминальных финансах». Этот закон предусматривает конфискацию имущества, которое, по данным британских властей, было приобретено на нелегальные доходы.
Закон вступил в силу в 1 января этого года; 2 марта этого года Национальное агентство по борьбе с преступностью Великобритании (НАБП) сообщило, что получило право на первый запрос и потенциальное замораживание активов, имеющих сомнительное происхождение, на сумму 22 миллиона фунтов стерлингов. Процесс пошел, и 4 марта Скрипаль был отравлен. И было зачем!
По мнению Transparency International, только в Лондоне и только в недвижимость разными PEP вложено порядка 4,2 миллиарда фунтов стерлингов, имеющих сомнительное происхождение. По данным самого НАБП, в Великобритании ежегодно отмывается до 90 миллиардов фунтов стерлингов. Лондон стал слишком привлекательным, слишком удобным местом для того, чтобы прятать там сворованное в других странах, прикрываясь фиктивными компаниями. И таким его сделала не Россия. Однако же и в России нашлось немало людей, которые этой возможностью воспользовались.
Если версия о мотивах отравления верна, то обеим сторонам в деле Скрипаля надо бы перестать действовать в привычном им ключе. России — перестать оправдываться: «Это не мы. Мы, но не специально. Специально, но не сильно» и так далее. Все равно нытью давно никто не верит. А Великобритании — перестать искать поводы для очередных санкций. Все равно в ближайшие 6 лет на политику российских властей они не повлияют. Правда, тут есть второе условие: чтобы начать сотрудничать, обе стороны должны быть заинтересованы в том, чтобы найти и наказать жуликов, воров, а теперь еще и убийц.