Брызги Шампанского

…Он куда-то делся. То есть потерялся, или куда-то переложили… или сбежал сам.

Девочки сидели и тупо смотрели на три бутылки розового или белого, это не так важно. Пробовали проткнуть пальцем — не продвинулись. Сабли не было, да и вряд ли бы воспользовались. Пробовали раскрошить, поковырять, пробка была из какого-то мерзкого материала.

Выпить хотелось не то чтобы очень, но так, для расслабона.

Трудно общаться прямо сразу после стольких лет. Они были одноклассницами когда-то давно и шибко дружили. То есть, делились интересным, списывали друг у друга, и вместе сбегали в кино.

Тогда шёл югославский фильм «Пришло время любить». Про любовь. Смотрели много раз.

Тогда ещё была Югославия. И магазин «Ядран». Позвонили соседке. Старуха ответила, что когда была молодой — пила водку. Штопор без надобности. Зоя пнула от злости мешок с мусором, который стоял на лестничной клетке, ожидая спуска вниз. Мешок, издав какой-то хамский писк, немного лопнул. Зоя пнула его ещё раз.
— Есть дрель. — Соседка пережила две войны и две волны репрессий, и с тех пор была осторожной.

Попробовали. Откололи кусок от горлышка, побоялись двигаться дальше.

Плюнули и разговорились.

Лерка, самая бойкая и когда-то красивая, живописала свое житьё-бытиё. Иммигрировала, живёт неплохо, подтвердила диплом врача, профессия почётная и дорого оплачиваемая.

Муж успешен, дети, скоро внуки. Дом в предместье — в городе плохой воздух. Пододвинула к себе селёдку под шубой.

Оксана, приехавшая из Подмосковья, тоже по причине плохого воздуха в столице, жадно заглатывая пирог с капустой, поведала, что в разводе и так легче. Дочь выросла, отселилась. Свобода, ни на кого не надо батрачить. Встречается с одним. Хороший человек.

Зоя просто слушала, и сказать было нечего. У неё никогда не было ни мужа, ни детей, свободой она была сыта досыта и питалась рассказами о чужой жизни. Собственно она и была организатором нынешнего торжества.

Выпили остатки ликёра Лимончелло — остался с нового года. Сладкая гадость, но добавляет душевности, потом разлили по рюмочкам бутылочки джина и куантро, которые Зоя взяла на память в турецком отеле шесть лет назад.

Полбутылки Кагора превратились в уксус, но кто это понял…. Больше ничего не было. Собрались уже ложиться, прибрались, раздался звонок. На пороге стоял сосед с верхнего этажа, которого Зоя видела в среднем четыре раза в неделю на протяжении многих лет. И один месяц очень часто, когда у него рванул бойлер.
— Не вы потеряли? — он стоял со штопором в руке. – Видимо из вашего мешка вывалился.
Пригласили войти, он не отказался. Стали потчевать. Ухаживали, окружили заботой. Чуть не подрались за него, за того, с кем Зоя встречалась четыре раза в неделю в районе лифта или почтовых ящиков. Такой кураж напал, что сосед выбежал через закрытую дверь. И, судя по шуму сверху, придвинул к входной двери шкаф.

— Переучилась на санитарку, — размазывая густую тушь по щекам, — рыдала Лерка. Муж на диване и вэлфере, дети — сволочи звонят раз в месяц.
— Он женатый, а мой козёл уже ребёнка родил во втором браке, — причитала Оксана.

У Зои ничего не поменялось. Как она никому не нужна была до этого, так, собственно, и осталось. Встреча друзей ничего не принесла, кроме зеркала в лице бывших одноклассниц, и окончательного понимания, что больше уже ничего не будет. Уложила подруг.

— Наверное то, что потерялось — не всегда потеря, — подумала Зоя. И решила купить второй штопор.