БРОСОК В УКРАИНУ: часть четвертая. Наконец, Киев.
22 июля, 2022 4:09 дп
Yosef Raskin
Yosef Raskin:
…На следующий после приезда день я со своими чемоданами (большим и очень большим) погрузился в электричку, доехал до пограничного городка Хелм и там перебрался в украинский поезд, стоявший уже с другой стороны того же перрона. В час назначенный поезд тронулся, проехал полчаса и остановился на каком то полустанке для пограничного контроля. Впереди была УКРАИНА.
***
По поезду прошли польские пограничники, проштемпелевали мой паспорт и ушли. Поезд тронулся, поехал немножко, и остановился опять на украинской стороне, в ожидании еще одного паспортного контроля и таможенного досмотра.
С одной стороны был маленький полустанок, на котором стоял грузовой поезд; на вагонах была надпись «Зерно”.
Чуть дальше от путей располагалась высокая кирпичная труба, наверно заброшенная, поскольку ее верхушку украшало огромное гнездо, в котором стоял настоящий живой белый аист! Ну просто картинка из буклета “Visit Ukraine!” Хороших фотографий из поезда мне, увы, сделать не удалось, поскольку на окна была наклеена прозрачная пленка, явно с целью предотвратить разлет осколков при бомбежке.
С другой стороны путей уже не было, стоял какой то дому с прилежащим садиком. В садике к штакетному забору был привязан спаниэль, ему было скучно и жарко. Время от времени к нему приходил украинский пограничник с автоматом и брезентовой сумкой полной магазинов, и наливал в миску воду из фляжки. Но спаниеля было все равно жалко.
***
Надо сказать что, когда я укладывал чемоданы, то опасался двух событий. Сначала американского авиационного контроля, который мог заинтересоваться большим количеством инъекционных препаратов, а потом украинского таможенного досмотра, о дотошности которого ходили некоторые слухи.
Поэтому я запасся официальным письмом из нашей больничной аптеки со списком препаратов, положил одну копию в чемодан, а другую держал вместе с другими документами в рюкзаке.
Кроме того, я напечатал большими буквами “Medical mission to Ukraine”, со своим именем и номером телефона, на двух листах бумаги и разложил по чемоданам.
Готовясь же к украинскому досмотру, я отрепетировал небольшую речь и приготовил ответы к естественным, с моей точки зрения, вопросам.
Американская служба безопасности таки вскрыла один из моих чемоданов, уже сданных в багаж, что я обнаружил по оставленному ими сертификату, но интереса к лекарствам не проявила.
А украинские таможенники меня вообще проигнорировали. Они посмотрели на меня, забрали паспорт и потом вернули уже с печатью.
***
Поезд простоял часа два или три (по причинам, оставшимися для меня неизвестными), и потом все же поехал. Проводница разнесла чай. За окном стало уже темно. Убедившись, что бомбить нас сегодня никто не собирается, я лег спать, и проснулся уже утром, когда мы проезжали станцию Боярка, ту самую, где Пашка Корчагин заготавливал дрова и строил узкоколейку (боже, сколько бесполезного мусора в моей голове застряло …).
Ближе к Киеву на дорогах вдоль железнодорожного полотна появились противотанковые ежи, а в одном месте даже надпись “Осторожно, мины!», но впрочем ничего драматичного из окон видно не было, мы доехали до Киева; я погрузил чемоданы в такси, доехал до снятой заблаговременно квартиры в ста метрах от Площади Независимости (Майдана) и благополучно заселился.
Я успел принять душ, сходить в ближайший гастроном за сосисками и пивом ( вопреки слухам, в Киеве еда есть!), и выйти на Майдан минут на пятнадцать , и тут за мной и за моими чемоданами приехал роскошный желтый амбуланс и отвез в штаб квартиру ФРИДЫ (для тех, кто не читал первую часть, это волонтерская организация, с которой я собирался работать).
***
Надо сказать, что первые 15 минут в центре Киева оставили у меня ощущение, которое только укрепилось, усилилось и расцветилось разными красками на протяжении остальных 11 дней в Украине: ощущение продолжения жизни, ощущение нормальности, какие бы страшные декорации ни были вокруг.
Вот Майдан и Крещатик, где противотанковые ежи не убрали, а только оттащили к обочинам, где выложенные из мешков с песком огневые позиции так и стоят; где время от времени звучит сирена воздушной тревоги, и полиция патрулирует с автоматами и с брезентовым мешками для запасных магазинов. Но люди ходят вокруг по своим делам, девочки мальчики сидят в кафе на открытом воздухе, едят круассаны… лотки с сувенирами открыты…, официанты кабака ждут посетителей. В воздухе ощущения спокойствия, а не депрессии или тревоги…
И когда я через несколько дней попал в район Бучи с Ирпенем, ощущение было такое же: вот стоят сожженные многоэтажки, взорванный мост, вдоль лесной дороги ржавеют русские танки, а вокруг них течёт обычная жизнь: тётки на велосипедах ездят, какая-то очередь в магазине, люди продают ягоды…
Всюду жизнь, в переводе на украинский.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Yosef Raskin
Yosef Raskin:
…На следующий после приезда день я со своими чемоданами (большим и очень большим) погрузился в электричку, доехал до пограничного городка Хелм и там перебрался в украинский поезд, стоявший уже с другой стороны того же перрона. В час назначенный поезд тронулся, проехал полчаса и остановился на каком то полустанке для пограничного контроля. Впереди была УКРАИНА.
***
По поезду прошли польские пограничники, проштемпелевали мой паспорт и ушли. Поезд тронулся, поехал немножко, и остановился опять на украинской стороне, в ожидании еще одного паспортного контроля и таможенного досмотра.
С одной стороны был маленький полустанок, на котором стоял грузовой поезд; на вагонах была надпись «Зерно”.
Чуть дальше от путей располагалась высокая кирпичная труба, наверно заброшенная, поскольку ее верхушку украшало огромное гнездо, в котором стоял настоящий живой белый аист! Ну просто картинка из буклета “Visit Ukraine!” Хороших фотографий из поезда мне, увы, сделать не удалось, поскольку на окна была наклеена прозрачная пленка, явно с целью предотвратить разлет осколков при бомбежке.
С другой стороны путей уже не было, стоял какой то дому с прилежащим садиком. В садике к штакетному забору был привязан спаниэль, ему было скучно и жарко. Время от времени к нему приходил украинский пограничник с автоматом и брезентовой сумкой полной магазинов, и наливал в миску воду из фляжки. Но спаниеля было все равно жалко.
***
Надо сказать что, когда я укладывал чемоданы, то опасался двух событий. Сначала американского авиационного контроля, который мог заинтересоваться большим количеством инъекционных препаратов, а потом украинского таможенного досмотра, о дотошности которого ходили некоторые слухи.
Поэтому я запасся официальным письмом из нашей больничной аптеки со списком препаратов, положил одну копию в чемодан, а другую держал вместе с другими документами в рюкзаке.
Кроме того, я напечатал большими буквами “Medical mission to Ukraine”, со своим именем и номером телефона, на двух листах бумаги и разложил по чемоданам.
Готовясь же к украинскому досмотру, я отрепетировал небольшую речь и приготовил ответы к естественным, с моей точки зрения, вопросам.
Американская служба безопасности таки вскрыла один из моих чемоданов, уже сданных в багаж, что я обнаружил по оставленному ими сертификату, но интереса к лекарствам не проявила.
А украинские таможенники меня вообще проигнорировали. Они посмотрели на меня, забрали паспорт и потом вернули уже с печатью.
***
Поезд простоял часа два или три (по причинам, оставшимися для меня неизвестными), и потом все же поехал. Проводница разнесла чай. За окном стало уже темно. Убедившись, что бомбить нас сегодня никто не собирается, я лег спать, и проснулся уже утром, когда мы проезжали станцию Боярка, ту самую, где Пашка Корчагин заготавливал дрова и строил узкоколейку (боже, сколько бесполезного мусора в моей голове застряло …).
Ближе к Киеву на дорогах вдоль железнодорожного полотна появились противотанковые ежи, а в одном месте даже надпись “Осторожно, мины!», но впрочем ничего драматичного из окон видно не было, мы доехали до Киева; я погрузил чемоданы в такси, доехал до снятой заблаговременно квартиры в ста метрах от Площади Независимости (Майдана) и благополучно заселился.
Я успел принять душ, сходить в ближайший гастроном за сосисками и пивом ( вопреки слухам, в Киеве еда есть!), и выйти на Майдан минут на пятнадцать , и тут за мной и за моими чемоданами приехал роскошный желтый амбуланс и отвез в штаб квартиру ФРИДЫ (для тех, кто не читал первую часть, это волонтерская организация, с которой я собирался работать).
***
Надо сказать, что первые 15 минут в центре Киева оставили у меня ощущение, которое только укрепилось, усилилось и расцветилось разными красками на протяжении остальных 11 дней в Украине: ощущение продолжения жизни, ощущение нормальности, какие бы страшные декорации ни были вокруг.
Вот Майдан и Крещатик, где противотанковые ежи не убрали, а только оттащили к обочинам, где выложенные из мешков с песком огневые позиции так и стоят; где время от времени звучит сирена воздушной тревоги, и полиция патрулирует с автоматами и с брезентовым мешками для запасных магазинов. Но люди ходят вокруг по своим делам, девочки мальчики сидят в кафе на открытом воздухе, едят круассаны… лотки с сувенирами открыты…, официанты кабака ждут посетителей. В воздухе ощущения спокойствия, а не депрессии или тревоги…
И когда я через несколько дней попал в район Бучи с Ирпенем, ощущение было такое же: вот стоят сожженные многоэтажки, взорванный мост, вдоль лесной дороги ржавеют русские танки, а вокруг них течёт обычная жизнь: тётки на велосипедах ездят, какая-то очередь в магазине, люди продают ягоды…
Всюду жизнь, в переводе на украинский.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ