«А закончится оккупация? Что будет?..»
21 декабря, 2018 3:47 пп
Tatiana Narbut-kondratieva
Я женщина не слишком нравственная и, по большому счёту, беспринципная. Но трусливая. Это облегчает жизнь со мной окружающим.
Я боюсь.
Боюсь уголовного наказания и административных штрафов. Боюсь проклятий. Боюсь, что мои действия и даже мысли плохо повлияют на судьбу моей бессмертной души и на жизнь моего ребёнка.
Меня с детства пугала, например, наша оккупация чужих территорий. Вот, смотрела, «вариант «Омега» и видела — кафе, цветочниц, прочий мелкий частный бизнес, и боялась — это ж не когда-то у прабабушки в 17м свои же отняли.
В Эстонии ещё мамы моих ровесников их могут помнить — свой хутор и пекарню, что пришли и отняли чужие. И установили свои порядки. И чего эти мамы и дети и внуки детей должны желать моим воевавшим дедам и мне?!
А закончится оккупация? Что будет? Депортация судетских немцев с лагерями? И ладно бы этого поколения. Хоть как-то можно утешиться, что вина на них есть, а если детей? А внуков? Они ж и не виноваты, вроде.
Но и те, на чью землю пришли и всё отобрали — не виноваты. Или работаешь на преступную власть. Ну жизнь такая. Детей надо кормить. А она, власть эта, других детей убивает. И как не бояться, что и тебя могут убить?
Нет-нет! Это, конечно, жестоко и несправедливо, и горе, и преступление, но ведь могут? На что надеются? На гуманизации нравов? С чего?
В общем, лучше бы было, чтоб они тоже были трусливыми. И если и работали — без всякого энтузиазма. И даже на всякий случай, слегка вредили. Ну откупались хоть чуть-чуть от погибели души. И боялись. Всё время эгоистично боялись за себя и детей.
Tatiana Narbut-kondratieva
Я женщина не слишком нравственная и, по большому счёту, беспринципная. Но трусливая. Это облегчает жизнь со мной окружающим.
Я боюсь.
Боюсь уголовного наказания и административных штрафов. Боюсь проклятий. Боюсь, что мои действия и даже мысли плохо повлияют на судьбу моей бессмертной души и на жизнь моего ребёнка.
Меня с детства пугала, например, наша оккупация чужих территорий. Вот, смотрела, «вариант «Омега» и видела — кафе, цветочниц, прочий мелкий частный бизнес, и боялась — это ж не когда-то у прабабушки в 17м свои же отняли.
В Эстонии ещё мамы моих ровесников их могут помнить — свой хутор и пекарню, что пришли и отняли чужие. И установили свои порядки. И чего эти мамы и дети и внуки детей должны желать моим воевавшим дедам и мне?!
А закончится оккупация? Что будет? Депортация судетских немцев с лагерями? И ладно бы этого поколения. Хоть как-то можно утешиться, что вина на них есть, а если детей? А внуков? Они ж и не виноваты, вроде.
Но и те, на чью землю пришли и всё отобрали — не виноваты. Или работаешь на преступную власть. Ну жизнь такая. Детей надо кормить. А она, власть эта, других детей убивает. И как не бояться, что и тебя могут убить?
Нет-нет! Это, конечно, жестоко и несправедливо, и горе, и преступление, но ведь могут? На что надеются? На гуманизации нравов? С чего?
В общем, лучше бы было, чтоб они тоже были трусливыми. И если и работали — без всякого энтузиазма. И даже на всякий случай, слегка вредили. Ну откупались хоть чуть-чуть от погибели души. И боялись. Всё время эгоистично боялись за себя и детей.