«А он полёживает на этой раскладушке твоей, в гаджеты пялится и пельмени ест…»

…все вот говорят что типа дяде Вове бежать некуда.
— Да ладно (говорит мама) Васечка съехал, отдашь ему свою раскладушку. Никто в мире не догадается, что такой могущественный человек живёт у тебя на кухне на раскладушке.
— Про него говорят что он типа всех переиграл. И переиграет.
— Конечно, переиграет: я ж тебе говорю, спрячется у нас. Все рыскают — цру там типа, либералы, а он полёживает на этой раскладушке твоей, в гаджеты пялится и пельмени ест.
— Опять мне всё делать: магазин, то да сё…
— Не, пусть помогает.
— Так соседи увидят, сдадут.
— А ты скажешь, что это Васечка постарел внезапно.
— На сорок лет?
— А что? Почитал материализм и эмпириокритицизм и его удар хватил. Есть же такая болезнь — синдром внезапного старения, Я когда узнала что Петровичу пятидесяти нет, тоже думала что он начитался Ленина или типа Российской газеты.
— Интересно, на что я его кормить буду? Счета-то арестованы будут.
— На ФБ соберешь: сердобольные скинутся, Напишешь, что приютила человека с Альцгеймером: ничего не помнит, плачет, говорит, что любит Россию, машет триколором на палочке, просится на ручки. Ты что не знаешь, как из нищих учительниц денежки добыть?
— Ты же знаешь, что не знаю!
— Ну ладно, заведёшь еще три блога, отредактируешь роман Перхоть или как там — тебе предлагали?
— Простатит.
— Ну или простатит. Содержишь же ты и меня, и Марсика, и себя, и ещё каким-то типам помогаешь. Прокормимся.
— Он же стерлядь любит, чёрную икру и прочее.
— Будешь больше работать, продашь свои цацки — и год сможешь его содержать, как следует.
— Мне тоже иногда хочется платье там, в Италию..
— Да кто ты такая? Никто, считай. Обойдёшься.
— Ладно, поняла, мам.
— И диван купи: как человек будет на раскладушке спать? Спина же заболит.