«Женщина, сразу бы сказали, что вы иностранка, я-то думала вы — проститутка. Вы же в шубе…»
16 сентября, 2018 9:51 дп
Лена Пчёлкина
Почти святочная история.
Вот что вспомнилось…
Всем романтизирующим совок посвящается….
В 90-м году судьба занесла меня в командировку в город Челябинск. Командировка была на один день, мне надо было забрать документы. Тогда не было мобильных телефонов, интернета и booking.com. А был дивайс набрать Челябинск по справке. Набирать это справку можно было несколько дней, но мне повезло и через три часа нелюбезный голос прорычал «Челябинск. Справка».
Я звонким пионерским голосом: «Здравствуйте, какая у вас самая лучшая гостиница?»
Ответ: «Не знаю, я по гостиницам не шастаю».
И бросает трубку.
Я опять трачу часа три, и, уже наученная горьким опытом, прошу телефон гостиницы Интурист. Каким-то немыслимым образом я заказываю номер и начинаю доставать билеты. Для этого были два дивайса — шоколадка и пять рублей сверху. С этим я тоже справилась, и, окрылённая обрушившимся на меня успехом, собралась в путь.
Действовала я обстоятельно. Компания наша была иностранной, и я заготовила себе письмо, которое собственноручно подписала, что я являюсь пиzдец каким иностранцем и даже поставила на него печать, которую специально для этого вырезали в соседней подворотне (иностранные фирмы тогда почему-то не имели права на печать).
Далее я задумалась о трансфере. Говорила мне мама: учись. А а я её не слушала. В тот момент у меня был роман с одним музыкантом из города Свердловска. Решив, что Челябинск, это пригород Свердловска (google maps тогда работали не в полном объеме), я набрала своего приятеля и назначила ему свидание. Дозванивалась я долго, слышно было ничего, но, как говорила моя бабушка «кому надо, тот услышит».
Дальше особо приключений не было, и я села в самолет в аэропорту Домодедово. И мы взлетели. Полет был странен. На борту не было ни одного трезвого, а у туалета стоял пограничник с огромной овчаркой без намордника. Надо ли говорить, что туалет был идеально чистым и, несмотря на турбулентность, команда «не ссать» исполнялась безукоризненно. Даже никто не ходил курить, кроме, естественно, меня.
У меня бутылка коньяка и даже стакан, который мне выделила бортпроводница (видимо посчитав, что мне можно доверять). С собакой мы нашли общий язык, а пограничника я приманила коньяком.
Я всегда умела находить полезные знакомства. Именно он (пограничники обожают карты) рассказал что между Челябинском и Свердловском расстояние километров 300, и никакие крылья любви не заставят ни одного нормального человека там меня встречать.
— Такси там тоже нет, — продолжил он повествование, гладя на меня с жалостью. Но его шурин будет встречать их с условным Мухтаром на «москвиче», и они могут меня добросить до города. В этот момент Мухтар стал блевать, подкосила его турбулентность. Перспектива путешествовать на шурине с блюющим Мухтаром меня не вштырила ни разу, но я покорилась судьбе.
Прилетаем. Ночь. Пьяный рейс. Сдача стакана стюардессе. Меня встречают. Даже у трапа. Вот она, сила плохо работающей связи, Карл.
Пограничник и продолжающий блевать Мухтар посмотрели на меня с некоторым подобием уважения. Приятель был вооружён — он сказал, что на Урале так принято. Мы ехали в город по какой-то страшной тёмной дороге без единого фонаря. Коньяк кончился. Было страшно.
Лобби гостиницы интурист приветливо встретило нас дракой одних родственников с другими. Дрались они в ресторане, где собственно отмечали свадьбу, но особо продвинутые конквистадоры уже осваивали новые территории.
Мы подошли к какой-то заспанной женщине, которую совершенно не трогало, что в пяти метрах от нее люди друг друга убивают. Бронь на удивление была. И тут она разом проснулась, хмуро на меня посмотрела и спрашивает, кивая на моего спутника — а это кто? В Москве уже почти отменили советскую власть, и даже почти признали некоторые формы секса, поэтому я подумала, что она интересуется так, для себя. Оказалось нет.
— Без штампа не поселю! — приговор был окончательным и не подлежал обжалованию.
За спиной жених сделал розочку из бутылки шампанского. Время заботиться о моей нравственности было выбрано с безукоризненным изяществом.
Тогда мы сняли два номера, второй тоже удачно как-то нашёлся. Оба были на седьмом этаже. Лифт не работал. Света на лестнице не было. В коридоре слабой ленинской лучиной тлел огонек столика дежурной по этажу. Эта была бабка с внешностью вокзальной сифилитички, почему то в халате и папильотках. Смотрела она на нас недобро. Она посмотрела на предъявленные ключи, и хмура сказала :
— Только тихо , у вас там женщина спит!
Первые несколько минут я не могла понять кто где спит. Потом выяснилось, что номера с подселением. Я никогда так быстро не спускалась в темноте с седьмого этажа. Я просто вытряхнула из-за стойки ресепционистку и стала орать матом так, что остановилась драка.
Это было подобие олимпийских игр, во время которых не воевали. А обе стороны хотели заполучить меня в союзники. Апофеозом моей грозной, обличительной речи была извлечённая мною бумага, где было написано, что я пиzдец иностранец. Надо отдать должное этой тётке — ни один мускул на ее лице не дрогнул — то ли она обкололась ботоксом, то ли метадоном.
Она без интереса на меня посмотрела и промолвила :
— Женщина, сразу бы сказали, что вы иностранка, я–то думала вы — проститутка. Вы же в шубе.
Вопрос почему меня, как проститутку, она засунула в номер с подселением к какой-то спавшей женщине, мучает меня до сих пор.
Но мы приобрели статус, и нам дали люкс. На том же 7-ом этаже. Старая карга, видимо предупрежденная о нашем ВИП статусе, встретила нас с подобием улыбки, и даже продала нам, извлеченные из недр её халата, шампанское и шоколадку «Алёнку» (как сейчас помню) . Такой рум -сервис в аду с элементами садо-мазо.
Я долго думала о том, что было в нелюксе. В люксе, при включённом свете по полу разбегались тараканы, белье было чёрным, сидячая ванна цвета асфальта, кран не закрывался до конца и из него журчала ржавая струя. Сливной бачок тоже радовал звуками рухнувшего счастья, полотенце (одна штука) валялось на полу.
Я поняла, что одной бутылки будет мало и снарядила охранительницу этого рая за добавкой. Каждые пять минут звонил телефон, и Автандил из соседнего номера предлагал чудеса.
Наличие в моей комнате вооружённого мужчины видимо придавало некоторую пикантность зарождающимся отношениям. Я ему пыталась объяснить, что я теперь не проститутка, а иностранка. Но видимо первое слово дороже второго. Наконец пришла посланница ада с двумя бутылками и стала расхваливать Автандила — сказала, что солидный человек.
Выключить телефон не было возможности — его провода уходили прямо в стену, прямо к Автандилу… Или в прямиком в ад — не знаю. В это время мне позвонили из Москвы.
Моя подруга и дочь моего босса, по указанию которого я собственно и оказалась в этом городе. Она была обеспокоена — во первых, ресепшн отказывался её соединять под предлогом не беспокойте иностранца. Но девушка она была находчивая говорит :
— Мне очень надо, у меня бабушку убили.
Сочтя эту причину убедительной, её соединили. Самое главное, что мы все втроем тут же стали адаптироваться. И жить по правилам этой садо-мазо вечеринки с элементами маскарада. Обратно я летела на военном самолете с пьяными пилотами за 50 долларов, но это уже другая история.
…Скоро вернется совок, раскроется во всей красе страшный русский ренессанс . И славно грянет. А мы все окажемся в нем заложниками с подселением. И изо всех сил будем пытаться адаптироваться.
Лена Пчёлкина
Почти святочная история.
Вот что вспомнилось…
Всем романтизирующим совок посвящается….
В 90-м году судьба занесла меня в командировку в город Челябинск. Командировка была на один день, мне надо было забрать документы. Тогда не было мобильных телефонов, интернета и booking.com. А был дивайс набрать Челябинск по справке. Набирать это справку можно было несколько дней, но мне повезло и через три часа нелюбезный голос прорычал «Челябинск. Справка».
Я звонким пионерским голосом: «Здравствуйте, какая у вас самая лучшая гостиница?»
Ответ: «Не знаю, я по гостиницам не шастаю».
И бросает трубку.
Я опять трачу часа три, и, уже наученная горьким опытом, прошу телефон гостиницы Интурист. Каким-то немыслимым образом я заказываю номер и начинаю доставать билеты. Для этого были два дивайса — шоколадка и пять рублей сверху. С этим я тоже справилась, и, окрылённая обрушившимся на меня успехом, собралась в путь.
Действовала я обстоятельно. Компания наша была иностранной, и я заготовила себе письмо, которое собственноручно подписала, что я являюсь пиzдец каким иностранцем и даже поставила на него печать, которую специально для этого вырезали в соседней подворотне (иностранные фирмы тогда почему-то не имели права на печать).
Далее я задумалась о трансфере. Говорила мне мама: учись. А а я её не слушала. В тот момент у меня был роман с одним музыкантом из города Свердловска. Решив, что Челябинск, это пригород Свердловска (google maps тогда работали не в полном объеме), я набрала своего приятеля и назначила ему свидание. Дозванивалась я долго, слышно было ничего, но, как говорила моя бабушка «кому надо, тот услышит».
Дальше особо приключений не было, и я села в самолет в аэропорту Домодедово. И мы взлетели. Полет был странен. На борту не было ни одного трезвого, а у туалета стоял пограничник с огромной овчаркой без намордника. Надо ли говорить, что туалет был идеально чистым и, несмотря на турбулентность, команда «не ссать» исполнялась безукоризненно. Даже никто не ходил курить, кроме, естественно, меня.
У меня бутылка коньяка и даже стакан, который мне выделила бортпроводница (видимо посчитав, что мне можно доверять). С собакой мы нашли общий язык, а пограничника я приманила коньяком.
Я всегда умела находить полезные знакомства. Именно он (пограничники обожают карты) рассказал что между Челябинском и Свердловском расстояние километров 300, и никакие крылья любви не заставят ни одного нормального человека там меня встречать.
— Такси там тоже нет, — продолжил он повествование, гладя на меня с жалостью. Но его шурин будет встречать их с условным Мухтаром на «москвиче», и они могут меня добросить до города. В этот момент Мухтар стал блевать, подкосила его турбулентность. Перспектива путешествовать на шурине с блюющим Мухтаром меня не вштырила ни разу, но я покорилась судьбе.
Прилетаем. Ночь. Пьяный рейс. Сдача стакана стюардессе. Меня встречают. Даже у трапа. Вот она, сила плохо работающей связи, Карл.
Пограничник и продолжающий блевать Мухтар посмотрели на меня с некоторым подобием уважения. Приятель был вооружён — он сказал, что на Урале так принято. Мы ехали в город по какой-то страшной тёмной дороге без единого фонаря. Коньяк кончился. Было страшно.
Лобби гостиницы интурист приветливо встретило нас дракой одних родственников с другими. Дрались они в ресторане, где собственно отмечали свадьбу, но особо продвинутые конквистадоры уже осваивали новые территории.
Мы подошли к какой-то заспанной женщине, которую совершенно не трогало, что в пяти метрах от нее люди друг друга убивают. Бронь на удивление была. И тут она разом проснулась, хмуро на меня посмотрела и спрашивает, кивая на моего спутника — а это кто? В Москве уже почти отменили советскую власть, и даже почти признали некоторые формы секса, поэтому я подумала, что она интересуется так, для себя. Оказалось нет.
— Без штампа не поселю! — приговор был окончательным и не подлежал обжалованию.
За спиной жених сделал розочку из бутылки шампанского. Время заботиться о моей нравственности было выбрано с безукоризненным изяществом.
Тогда мы сняли два номера, второй тоже удачно как-то нашёлся. Оба были на седьмом этаже. Лифт не работал. Света на лестнице не было. В коридоре слабой ленинской лучиной тлел огонек столика дежурной по этажу. Эта была бабка с внешностью вокзальной сифилитички, почему то в халате и папильотках. Смотрела она на нас недобро. Она посмотрела на предъявленные ключи, и хмура сказала :
— Только тихо , у вас там женщина спит!
Первые несколько минут я не могла понять кто где спит. Потом выяснилось, что номера с подселением. Я никогда так быстро не спускалась в темноте с седьмого этажа. Я просто вытряхнула из-за стойки ресепционистку и стала орать матом так, что остановилась драка.
Это было подобие олимпийских игр, во время которых не воевали. А обе стороны хотели заполучить меня в союзники. Апофеозом моей грозной, обличительной речи была извлечённая мною бумага, где было написано, что я пиzдец иностранец. Надо отдать должное этой тётке — ни один мускул на ее лице не дрогнул — то ли она обкололась ботоксом, то ли метадоном.
Она без интереса на меня посмотрела и промолвила :
— Женщина, сразу бы сказали, что вы иностранка, я–то думала вы — проститутка. Вы же в шубе.
Вопрос почему меня, как проститутку, она засунула в номер с подселением к какой-то спавшей женщине, мучает меня до сих пор.
Но мы приобрели статус, и нам дали люкс. На том же 7-ом этаже. Старая карга, видимо предупрежденная о нашем ВИП статусе, встретила нас с подобием улыбки, и даже продала нам, извлеченные из недр её халата, шампанское и шоколадку «Алёнку» (как сейчас помню) . Такой рум -сервис в аду с элементами садо-мазо.
Я долго думала о том, что было в нелюксе. В люксе, при включённом свете по полу разбегались тараканы, белье было чёрным, сидячая ванна цвета асфальта, кран не закрывался до конца и из него журчала ржавая струя. Сливной бачок тоже радовал звуками рухнувшего счастья, полотенце (одна штука) валялось на полу.
Я поняла, что одной бутылки будет мало и снарядила охранительницу этого рая за добавкой. Каждые пять минут звонил телефон, и Автандил из соседнего номера предлагал чудеса.
Наличие в моей комнате вооружённого мужчины видимо придавало некоторую пикантность зарождающимся отношениям. Я ему пыталась объяснить, что я теперь не проститутка, а иностранка. Но видимо первое слово дороже второго. Наконец пришла посланница ада с двумя бутылками и стала расхваливать Автандила — сказала, что солидный человек.
Выключить телефон не было возможности — его провода уходили прямо в стену, прямо к Автандилу… Или в прямиком в ад — не знаю. В это время мне позвонили из Москвы.
Моя подруга и дочь моего босса, по указанию которого я собственно и оказалась в этом городе. Она была обеспокоена — во первых, ресепшн отказывался её соединять под предлогом не беспокойте иностранца. Но девушка она была находчивая говорит :
— Мне очень надо, у меня бабушку убили.
Сочтя эту причину убедительной, её соединили. Самое главное, что мы все втроем тут же стали адаптироваться. И жить по правилам этой садо-мазо вечеринки с элементами маскарада. Обратно я летела на военном самолете с пьяными пилотами за 50 долларов, но это уже другая история.
…Скоро вернется совок, раскроется во всей красе страшный русский ренессанс . И славно грянет. А мы все окажемся в нем заложниками с подселением. И изо всех сил будем пытаться адаптироваться.