«Жаждут бессмертия, а сами не знают, куда себя деть в дождливое воскресенье…»
18 декабря, 2018 6:46 дп
Seva Novgorodsev
«Для многих несчастных, — написал Александр Чейз в своей книге «Перспективы», — смерть — это конец пожизненного заключения».
Писатель Сомерсет Моэм на своем смертном одре поделился своими впечатлениями: «Умирать, — сказал он, — занятие ужасно скучное и унылое. Мой вам совет — держитесь от этого подальше!»
Писательница Сюзан Эртц в военном 1943 году заметила, что «миллионы жаждут бессмертия, а сами не знают, куда себя деть в дождливое воскресенье».
Смерть — штука неизбежная. Как говорится, живым отсюда еще никто не выходил. Но отношение к ней и подход может быть разным. События последних лет это наглядно показали. Желание попасть в рай породило какие то всемирные исламистские соревнования по самоубийству. Или, как пел Гребенщиков еще в 80-е: «Друзья, давайте все умрем!»
Момент смерти, отделяющий физическое бытие от небытия, невольно заставляет нас взглянуть на духовную составляющую завершившейся жизни. Получается, что чем больше человек заботился о Вечности при жизни, тем большим воздает ему Вечность после смерти.
Например, Джордж Харрисон в своей книжке «I, Me, Mine» вспоминает посещение индийского города Бриндобан, где Кришна жил 4 тысячи лет назад. Бриндобан — один из самых святых городов Индии, он весь наполнен духом Кришны и его непреходящей святостью.
Харрисон вспоминает, как за коротких три часа сна перед заутренней молитвой он ясно слышал небесные песнопения хора дивной красоты. Причастившись к этой святости, он в своих песнях делился частичками этого с нами.
Seva Novgorodsev
«Для многих несчастных, — написал Александр Чейз в своей книге «Перспективы», — смерть — это конец пожизненного заключения».
Писатель Сомерсет Моэм на своем смертном одре поделился своими впечатлениями: «Умирать, — сказал он, — занятие ужасно скучное и унылое. Мой вам совет — держитесь от этого подальше!»
Писательница Сюзан Эртц в военном 1943 году заметила, что «миллионы жаждут бессмертия, а сами не знают, куда себя деть в дождливое воскресенье».
Смерть — штука неизбежная. Как говорится, живым отсюда еще никто не выходил. Но отношение к ней и подход может быть разным. События последних лет это наглядно показали. Желание попасть в рай породило какие то всемирные исламистские соревнования по самоубийству. Или, как пел Гребенщиков еще в 80-е: «Друзья, давайте все умрем!»
Момент смерти, отделяющий физическое бытие от небытия, невольно заставляет нас взглянуть на духовную составляющую завершившейся жизни. Получается, что чем больше человек заботился о Вечности при жизни, тем большим воздает ему Вечность после смерти.
Например, Джордж Харрисон в своей книжке «I, Me, Mine» вспоминает посещение индийского города Бриндобан, где Кришна жил 4 тысячи лет назад. Бриндобан — один из самых святых городов Индии, он весь наполнен духом Кришны и его непреходящей святостью.
Харрисон вспоминает, как за коротких три часа сна перед заутренней молитвой он ясно слышал небесные песнопения хора дивной красоты. Причастившись к этой святости, он в своих песнях делился частичками этого с нами.