Вместо больницы его перевели в другую колонию — к туберкулёзникам
22 апреля, 2021 9:43 дп
Ирина Комлева поделилась:
Рассказ человека, который недавно вышел из колонии, где сидит Навальный
Как обстоят дела с медициной? Там люди избитые и холодно, то есть заключенные болеют. Там лечат кого-то?
Таблетки там есть, но это пустышки, самые дешевые лекарства. Есть такие, не помню, какого они цвета, – и для желудка, и если у тебя глаз заболит. Тебе ее дают – пей! Обращение к врачу производилось, врач сделал свое дело – выдал лекарственное средство. Ты можешь и с воли заказать, но это процедура нелегкая, а сейчас её еще усложнили.
А если нужно серьезное лечение?
Самое страшное я ощутил на ИК-3, когда поехал на «Моторку» – это колония для лечения. Там те, кто проходит лечение, подвергаются пыткам таким…
ИК-3 «МОТОРКА»
Вы проходили там лечение? Там тоже есть «приемка»?
«Приемка» там очень жесткая. Многих избивали, но меня в этом плане пронесло по чистой случайности. До того как туда отправили, был наслышан о всех ужасах, которые там творят беспредельщики. Находился в терапевтическом отделении. В то время в ИК-2 еще не орали во всё разрывающее горло при проверках, а в ИК-3 это практиковалось, скорее всего, всегда. И это тоже повергло в шок.
За малейшую провинность или допущенную по неосторожности оплошность там на больничке избивали. «Дневальные» и «завхоз» также были зверьми, а не человеками. Конечно же, лучше туда не попадать, а ещё лучше вообще в лагере не болеть.
«Моторка» — это отдельная история. Концлагерь отдыхает! По приезду туда нас после обыска отвели в какой-то коридор, где находится баульная для всех, кто туда прибыл. «Козлы» («козлы», «суки» («красные») – заключенные, открыто сотрудничающие с администрацией, занимающие какую-либо административную должность. – Примеч. ред.) — человек пять без сотрудников — ставят на растяжку, также избивая потом. Стоят в помещении курят, мне лично горящий бычок в ухо пихает и говорит:
«Ты не понял, куда приехал! Что заболел? Нечего сюда ездить! Курорт что ли нашли! Передашь потом на ИК-2 как здесь, чтобы не ездили!»
Где я находился в больнице, там была камерная система. Человек по 5—8 в камере. Окна не открываются, так как решетки на окнах. Духотища. Баня, смена одежды, бритье один раз в неделю. От тебя за два дня так начинает вонять, что к концу недели запах в камере хуже, чем в хлеву… Туалет там же, в камере.
Лежать в течение дня не разрешают, иногда час-полтора делают тихий час. Там в «тормозах» (металлическая дверь. – Примеч. ред.) окошки, как кормушка, только выше ее. Для того что бы дневальные смотрели за порядком и для сотрудников. Так вот, за этим окошком по очереди нужно смотреть весь день. Если кто-то подходит с той стороны, нужно дать команду сидящим: «Встали». Все должны, кто сидит, встать и повернуться лицом к окошку.
Вы не представляете, как это смотреть в одно место, на это окно. От 10 минут ты уже устаёшь. А это нужно делать весь день по очереди. Если подойдёт «дневальный» или «завхоз», сотрудник, и ты не увидишь, и не будет команды «встали», то всей камере запрещают садиться на шконки. Пока не простят. Могли не сажать по два дня. Присесть можно было только на время еды.
Чтобы там ходить по камере при всем этом, места нету вообще. Стоишь весь день на ногах, облокачиваться на шконки нельзя. Если облокотился кто-то, то ставили всех лицом к стенке. Не дай бог повернешься к кому-нибудь или заговоришь.
Сразу же открывались «тормоза» и происходило избиение. Кулаками не бьют. Били ладонью, чтобы не оставлять синяков. И увеличивали срок стояния.
То есть для морального давления, говорили, что стоять будете до отбоя или до завтра до обеда. Многие под сильными лекарствами, некоторые под сонниками, стоят и падают. Только это не помогало, все равно продолжали стоять. Если ты начинаешь протестовать, тебя сначала избивают, потом ложат на несколько дней на вязки. Привязывают руки и ноги к шконарю кусками простыней, затягивают так, что руки от недостатка крови бледнеют.
Запрещают давать утку, в туалет — только когда подойдет «дневальный», его достучаться невозможно, а если и достучаться, сначала услышишь кучу мата и то что он занят, ждите. Целыми днями приходилось лежать на вязках или стоять. Не знаешь, что будет в следующую минуту. Меня так привязывали, и когда я докричался, чтобы меня развязали, чтобы сходить в туалет, заскочило двое.
«Дневальный» взял книгу и ей меня лежачего, ноги на вязках в разные стороны, начал торцом бить в пах. «Ну что сходил в туалет!?» И ушли. И такого полно каждый день
Ирина Комлева поделилась:
Рассказ человека, который недавно вышел из колонии, где сидит Навальный
Как обстоят дела с медициной? Там люди избитые и холодно, то есть заключенные болеют. Там лечат кого-то?
Таблетки там есть, но это пустышки, самые дешевые лекарства. Есть такие, не помню, какого они цвета, – и для желудка, и если у тебя глаз заболит. Тебе ее дают – пей! Обращение к врачу производилось, врач сделал свое дело – выдал лекарственное средство. Ты можешь и с воли заказать, но это процедура нелегкая, а сейчас её еще усложнили.
А если нужно серьезное лечение?
Самое страшное я ощутил на ИК-3, когда поехал на «Моторку» – это колония для лечения. Там те, кто проходит лечение, подвергаются пыткам таким…
ИК-3 «МОТОРКА»
Вы проходили там лечение? Там тоже есть «приемка»?
«Приемка» там очень жесткая. Многих избивали, но меня в этом плане пронесло по чистой случайности. До того как туда отправили, был наслышан о всех ужасах, которые там творят беспредельщики. Находился в терапевтическом отделении. В то время в ИК-2 еще не орали во всё разрывающее горло при проверках, а в ИК-3 это практиковалось, скорее всего, всегда. И это тоже повергло в шок.
За малейшую провинность или допущенную по неосторожности оплошность там на больничке избивали. «Дневальные» и «завхоз» также были зверьми, а не человеками. Конечно же, лучше туда не попадать, а ещё лучше вообще в лагере не болеть.
«Моторка» — это отдельная история. Концлагерь отдыхает! По приезду туда нас после обыска отвели в какой-то коридор, где находится баульная для всех, кто туда прибыл. «Козлы» («козлы», «суки» («красные») – заключенные, открыто сотрудничающие с администрацией, занимающие какую-либо административную должность. – Примеч. ред.) — человек пять без сотрудников — ставят на растяжку, также избивая потом. Стоят в помещении курят, мне лично горящий бычок в ухо пихает и говорит:
«Ты не понял, куда приехал! Что заболел? Нечего сюда ездить! Курорт что ли нашли! Передашь потом на ИК-2 как здесь, чтобы не ездили!»
Где я находился в больнице, там была камерная система. Человек по 5—8 в камере. Окна не открываются, так как решетки на окнах. Духотища. Баня, смена одежды, бритье один раз в неделю. От тебя за два дня так начинает вонять, что к концу недели запах в камере хуже, чем в хлеву… Туалет там же, в камере.
Лежать в течение дня не разрешают, иногда час-полтора делают тихий час. Там в «тормозах» (металлическая дверь. – Примеч. ред.) окошки, как кормушка, только выше ее. Для того что бы дневальные смотрели за порядком и для сотрудников. Так вот, за этим окошком по очереди нужно смотреть весь день. Если кто-то подходит с той стороны, нужно дать команду сидящим: «Встали». Все должны, кто сидит, встать и повернуться лицом к окошку.
Вы не представляете, как это смотреть в одно место, на это окно. От 10 минут ты уже устаёшь. А это нужно делать весь день по очереди. Если подойдёт «дневальный» или «завхоз», сотрудник, и ты не увидишь, и не будет команды «встали», то всей камере запрещают садиться на шконки. Пока не простят. Могли не сажать по два дня. Присесть можно было только на время еды.
Чтобы там ходить по камере при всем этом, места нету вообще. Стоишь весь день на ногах, облокачиваться на шконки нельзя. Если облокотился кто-то, то ставили всех лицом к стенке. Не дай бог повернешься к кому-нибудь или заговоришь.
Сразу же открывались «тормоза» и происходило избиение. Кулаками не бьют. Били ладонью, чтобы не оставлять синяков. И увеличивали срок стояния.
То есть для морального давления, говорили, что стоять будете до отбоя или до завтра до обеда. Многие под сильными лекарствами, некоторые под сонниками, стоят и падают. Только это не помогало, все равно продолжали стоять. Если ты начинаешь протестовать, тебя сначала избивают, потом ложат на несколько дней на вязки. Привязывают руки и ноги к шконарю кусками простыней, затягивают так, что руки от недостатка крови бледнеют.
Запрещают давать утку, в туалет — только когда подойдет «дневальный», его достучаться невозможно, а если и достучаться, сначала услышишь кучу мата и то что он занят, ждите. Целыми днями приходилось лежать на вязках или стоять. Не знаешь, что будет в следующую минуту. Меня так привязывали, и когда я докричался, чтобы меня развязали, чтобы сходить в туалет, заскочило двое.
«Дневальный» взял книгу и ей меня лежачего, ноги на вязках в разные стороны, начал торцом бить в пах. «Ну что сходил в туалет!?» И ушли. И такого полно каждый день