«Зато в великой стране…»

Запросить аварийную посадку.
Выскочить и захватить легитимную отдельную страну.
Выкрасть её президента.
Заставить его потом говорить по радио то, что нужно (под страхом «внезапной» смерти, думаю).
И вот этот несчастный Дубчек говорит своим соотечественником заранее выученный и одобренный кремлёвской камарильей
текст.
И задыхается. И делает паузы долгие как во МХАТе.
И вся Чехословакия с ужасом его слушает и понимает, что он говорит под дамокловым мечом.
Кундера пишет что нехватка воздуха, эти паузы и это мертвенная тишина в эфире — образ попранной Чехословакией, с этого момента немоготной, немой, бесправной, изнасилованной.
Одна моя знакомая девица завела роман с чехом.
И как-то пошутила: в ответ на его — приезжай ко мне, ответила, что, мол, только на танке.
Он замолчал. Вышел: и вышел навсегда. Исчез из её жизни. Как она ни рыдала и ни пыталась наладить отношения.
При этом парень был с юмором.
— Ну, не дурак? — сказала она мне.
— Выйдешь за равного себе (сказала я ей с подколом).
— Думаешь, я выше его?
— Несоизмеримо (говорю).Ты как памятник Дзержинскому. А он — подумаешь, какой-то там чех. Живет в какой-то там Праге. А ты — в деревне с гармонистами, клубом и танцами по субботам. Зато в великой стране.
После чего уже она со мной не здоровалась