Зачем на голове шишки
9 марта, 2019 8:17 дп
Seva Novgorodsev
Когда мы жили в Гринвиче, то иногда по воскресеньям ходили гулять на местную барахолку. На каком-нибудь прилавке там непременно увидишь антикварную голову, расчерченную на участки. Помните «Отцов и детей», кабинет отца Базарова, у него такая стояла. Он был уездным лекарем и увлекался учением Галля, отца френологии. Увлекался, естественно, не литературный герой, а его отец, Иван Тургенев.
Не он один. Лермонтов, описывая доктора Вернера от лица Печорина, между прочим замечает: «Он стриг волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей». У Пушкина, в поэме «Граф Нулин» герой ночью безошибочно находит наощупь дорогу, ибо, согласно черновому варианту, он «местной памяти орган имел по Галлевой примете».
Орган «местной памяти» или любви к путешествиям в многотомном сочинении Галля значился под номером ХIII, проявляясь двумя выпуклостями, расположенными от корня носа до середины лба. Людям с такими выпуклостями свойственно стремление путешествовать.
Мне лично ближе шишка почтения к родителям в нижнем затылке. Помню, еще отроком нащупал ее у себя и поведал маме и папе. Им понравилось, хотя во френологию они не верили. Считалось, что как наука она себя изжила.
Форма черепа или его размер никакого влияния на способности или характер не оказывают. Как доказали ученые. В прошлом. А теперь, вроде бы, доказывают обратное. С помощью нейросканеров. Размер черепа и уровень разумности, или сообразительности, оказывается, связаны. Да и в армии знают – боец, которому нужна большая каска, в трудную минуту не растеряется. Сообразит, что делать.
В газете «Таймс» как-то появилась знакомая френологическая картинка, но повод — другой. Деятельность мозга, которую раньше представляли в виде расчерченного черепа, начинает проявляться стараниями нейропсихологов. Они нашли участок короткой оперативной памяти. И вы знаете кто? — таксисты помогли.
Не какие попало, а лондонские, те, кто сидит за рулем в черном кэбе. У них на шее — медальон с номером, лицензия. Люди сдали труднейший экзамен современности, они на память знают все улицы Лондона и могут без запинки продекламировать любой из 450 основных маршрутов по городу. Оказалось, что вся эта наука вызывает у таксистов в мозге увеличение задней части гипокампуса.
Более того — ученым удалось наблюдать на своих новейших аппаратах сигналы памяти, они даже пытались эти сигналы расшифровывать. Работа нелегкая — человеческий мозг — это самый сложный объект нашей Вселенной, в нем — наши мысли, чувства, память, черты характера, все сознание гнездится в нем.
А на вид не скажешь — примерно полтора килограмма серой желеобразной массы, похожей на холодную овяснку. В этой овсянке — сто миллиардов нейронов, десятки тысяч соединений, синапсов, образующих сеть из 100 триллионов, а по сети бегают сложнейшие сигналы, управляемые нейротрансмиттерами.
Явно — творение какого то Высшего разума, постигать который нам нечем.
Будем стараться своими мозгами.
Seva Novgorodsev
Когда мы жили в Гринвиче, то иногда по воскресеньям ходили гулять на местную барахолку. На каком-нибудь прилавке там непременно увидишь антикварную голову, расчерченную на участки. Помните «Отцов и детей», кабинет отца Базарова, у него такая стояла. Он был уездным лекарем и увлекался учением Галля, отца френологии. Увлекался, естественно, не литературный герой, а его отец, Иван Тургенев.
Не он один. Лермонтов, описывая доктора Вернера от лица Печорина, между прочим замечает: «Он стриг волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей». У Пушкина, в поэме «Граф Нулин» герой ночью безошибочно находит наощупь дорогу, ибо, согласно черновому варианту, он «местной памяти орган имел по Галлевой примете».
Орган «местной памяти» или любви к путешествиям в многотомном сочинении Галля значился под номером ХIII, проявляясь двумя выпуклостями, расположенными от корня носа до середины лба. Людям с такими выпуклостями свойственно стремление путешествовать.
Мне лично ближе шишка почтения к родителям в нижнем затылке. Помню, еще отроком нащупал ее у себя и поведал маме и папе. Им понравилось, хотя во френологию они не верили. Считалось, что как наука она себя изжила.
Форма черепа или его размер никакого влияния на способности или характер не оказывают. Как доказали ученые. В прошлом. А теперь, вроде бы, доказывают обратное. С помощью нейросканеров. Размер черепа и уровень разумности, или сообразительности, оказывается, связаны. Да и в армии знают – боец, которому нужна большая каска, в трудную минуту не растеряется. Сообразит, что делать.
В газете «Таймс» как-то появилась знакомая френологическая картинка, но повод — другой. Деятельность мозга, которую раньше представляли в виде расчерченного черепа, начинает проявляться стараниями нейропсихологов. Они нашли участок короткой оперативной памяти. И вы знаете кто? — таксисты помогли.
Не какие попало, а лондонские, те, кто сидит за рулем в черном кэбе. У них на шее — медальон с номером, лицензия. Люди сдали труднейший экзамен современности, они на память знают все улицы Лондона и могут без запинки продекламировать любой из 450 основных маршрутов по городу. Оказалось, что вся эта наука вызывает у таксистов в мозге увеличение задней части гипокампуса.
Более того — ученым удалось наблюдать на своих новейших аппаратах сигналы памяти, они даже пытались эти сигналы расшифровывать. Работа нелегкая — человеческий мозг — это самый сложный объект нашей Вселенной, в нем — наши мысли, чувства, память, черты характера, все сознание гнездится в нем.
А на вид не скажешь — примерно полтора килограмма серой желеобразной массы, похожей на холодную овяснку. В этой овсянке — сто миллиардов нейронов, десятки тысяч соединений, синапсов, образующих сеть из 100 триллионов, а по сети бегают сложнейшие сигналы, управляемые нейротрансмиттерами.
Явно — творение какого то Высшего разума, постигать который нам нечем.
Будем стараться своими мозгами.