«Зачем это нужно большой восковой моли?..»
1 мая, 2018 8:35 дп
Seva Novgorodsev
Начну с цитаты.
«Инфузория — это одноклеточный организм. Одна клетка отвечает и за движение тела, и за пищеварение, и за восприятие внешних раздражителей, и за всё остальное.
О чём думает инфузория-туфелька, сидя под микроскопом в капле грязной водицы? Думает ли она о том, что эволюция не остановилась на одноклеточных и пошла дальше? Что появились многоклеточные организмы, ольфакторный нерв и обоняние? Что вслед за обонянием и вкусом появился слух, а самым последним появилось цветное бинокулярное зрение.
Думает ли инфузория о том, что эволюция не стоит на месте, и что в будущем могут появиться ещё более совершенные органы чувств, о которых не могут мыслить даже обладатели цветного зрения. Ведь для того чтобы мыслить о чём то надо это что-то сперва представить в ощущениях.
Инфузория живёт единым мигом. Она не умеет прогнозировать будущее, не умеет строить планы, не умеет мыслить наперёд, не умеет вспоминать прошлое и приобретать опыт».
Конец цитаты.
Все вышесказанное я позаимствовал из «Нелитературного Журнала» Александра Шленского, который, судя по репликам, живет где-то в Америке. Ключевое слово, которое привело меня на его сайт, было — «инфузория».
Я решил начать с простейших одноклеточных, хотя статья в газете «Таймс», сподвинувшая меня, была посвящена дафнии, водяной блохе размером в два миллиметра. Эта следующая за инфузорией эволюционная ступень просто потрясла меня своим биологическим самомнением и даже бесстыдством.
Человек — это вершина эволюции, последняя инстанция развития. А у какой-то водяной блохи, у дафнии, геном объемнее и богаче на 50 процентов. У человека 21 тысяча генов, а у блохи больше 30-ти тысяч. То есть простейшее в полтора раза сложнее сложнейшего.
Дальнейшие поиски добавили материала для размышлений. Оказывается, большая восковая моль, она же огневка пчелиная, слышит звуки частотой до трехсот тысяч герц и обладает, таким образом, рекордным диапазоном восприятия.
Человек слышит до 18-ти тысяч, все звуковые системы настроены на частоты от 20 до 20 тысяч герц. А моль — триста тысяч. Зачем это нужно большой восковой моли?
Ученые высказывают предположение, что такая способность дает моли преимущество для выживания. На нее охотятся летучие мыши, которые находят свою добычу методом эхолокации. Моль, с ее тончайшим слухом, улавливает сигнал мыши задолго до ее появления и — прячется.
Теория красивая, но маловероятная с точки зрения эволюционной адаптации. Дело в том, что моль не ест и не пьет. Она в молодости, в бытность свою куколкой, ела пчелиный воск. А теперь все — у нее даже нет рта и органов пищеварения. Живет поэтому моль недолго, от 7-ми до 14-ти дней. Даже если ее и съедят на день раньше, то это в эволюционной науке мало что изменит.
Жизнь короткая, но с потрясающей звуковой партитурой, в которой есть место всяким звукам.
Например, зловещему локатору летучей мыши.
Seva Novgorodsev
Начну с цитаты.
«Инфузория — это одноклеточный организм. Одна клетка отвечает и за движение тела, и за пищеварение, и за восприятие внешних раздражителей, и за всё остальное.
О чём думает инфузория-туфелька, сидя под микроскопом в капле грязной водицы? Думает ли она о том, что эволюция не остановилась на одноклеточных и пошла дальше? Что появились многоклеточные организмы, ольфакторный нерв и обоняние? Что вслед за обонянием и вкусом появился слух, а самым последним появилось цветное бинокулярное зрение.
Думает ли инфузория о том, что эволюция не стоит на месте, и что в будущем могут появиться ещё более совершенные органы чувств, о которых не могут мыслить даже обладатели цветного зрения. Ведь для того чтобы мыслить о чём то надо это что-то сперва представить в ощущениях.
Инфузория живёт единым мигом. Она не умеет прогнозировать будущее, не умеет строить планы, не умеет мыслить наперёд, не умеет вспоминать прошлое и приобретать опыт».
Конец цитаты.
Все вышесказанное я позаимствовал из «Нелитературного Журнала» Александра Шленского, который, судя по репликам, живет где-то в Америке. Ключевое слово, которое привело меня на его сайт, было — «инфузория».
Я решил начать с простейших одноклеточных, хотя статья в газете «Таймс», сподвинувшая меня, была посвящена дафнии, водяной блохе размером в два миллиметра. Эта следующая за инфузорией эволюционная ступень просто потрясла меня своим биологическим самомнением и даже бесстыдством.
Человек — это вершина эволюции, последняя инстанция развития. А у какой-то водяной блохи, у дафнии, геном объемнее и богаче на 50 процентов. У человека 21 тысяча генов, а у блохи больше 30-ти тысяч. То есть простейшее в полтора раза сложнее сложнейшего.
Дальнейшие поиски добавили материала для размышлений. Оказывается, большая восковая моль, она же огневка пчелиная, слышит звуки частотой до трехсот тысяч герц и обладает, таким образом, рекордным диапазоном восприятия.
Человек слышит до 18-ти тысяч, все звуковые системы настроены на частоты от 20 до 20 тысяч герц. А моль — триста тысяч. Зачем это нужно большой восковой моли?
Ученые высказывают предположение, что такая способность дает моли преимущество для выживания. На нее охотятся летучие мыши, которые находят свою добычу методом эхолокации. Моль, с ее тончайшим слухом, улавливает сигнал мыши задолго до ее появления и — прячется.
Теория красивая, но маловероятная с точки зрения эволюционной адаптации. Дело в том, что моль не ест и не пьет. Она в молодости, в бытность свою куколкой, ела пчелиный воск. А теперь все — у нее даже нет рта и органов пищеварения. Живет поэтому моль недолго, от 7-ми до 14-ти дней. Даже если ее и съедят на день раньше, то это в эволюционной науке мало что изменит.
Жизнь короткая, но с потрясающей звуковой партитурой, в которой есть место всяким звукам.
Например, зловещему локатору летучей мыши.