За поссать бесплатно…
17 октября, 2017 9:18 пп
Олег Утицин
Олег Утицин:
Друг мой приезжал, в армии командиром моим был. Интернациональный долг за бугром чуть ли не с первого дня платил вместе с остальными.
— Мы тогда в январе туда попали, 23 февраля первый бой был, а у нас уже 30 человек — потери. Сами. Всё сами. Тот не туда нажал, этот не туда ствол направил…
Он живой. Мне это радостно очень
Бродили по Новому Афону. Чуть-чуть трепались.
Нить беседы рвалась, летала по временам и людям.
— Пришёл тут чего-то в военкомат, — говорит, — они так удивились, что я живой. Награда нашла героя, как говорится, медаль там, каких-то грамот целая стопка…
Поулыбались.
Он Академию закончил. По идее, генералом уже должен быть, но полковник…
— У нас тут встреча была, кандагарских. В Беларуси, что интересно, уважают, — показал мне новое ветеранское удостоверение как выглядит. Тёмно-красненькое такое. Даже бордовенькое на мой взгляд. — Проезд бесплатный, всё такое…
О Боге поговорили.
— Он же, типа, — един. Как люди умудряются его делить на разных, на три пальца, на два пальца, да ещё и народ убивать за это, включая друг-друга…
Я помню, как в армии он трепетно относился к божьим коровкам и всяким там бабочкам. Цену жизни понимает. Потому, наверное.
Пописать зашли по пути в сортир общественный. Вышли. Он говорит:
— А этого помнишь, у которого мы обедали, когда в разведку на учениях ходили?
Кивнул. Учения окружные были. Мы с ним и водилой 66-го прошли три эшелона тихонько, пообедали в самом «вражеском» тылу с его дружбаном, в сумерках стали возвращаться обратно, кинули взрывпакет в костёр блокпоста на выезде, прятались по степи от БМП, которые за нами погнались, среди ночи уже, оторвавшись, наткнулись на палаточный лагерь, я в кузове приготовился очередной салют устраивать, когда он заорал из кабины:
— Это вертолёт, командующего, блять! Отставить, нах!
Водила дам по газам, а мы получили взыскания устные от командира полка: «Тут вам не Афган!..»
Командующим округа тогда был будущий министр обороны Язов.
Так вот, про того, с которым обедали…
— В России уже встретились с ним, поссать зашли в туалет платный. А у него удостоверение ветерана старого образца. Тётки их разглядывали-разглядывали, потом кричат своей сортирной командирше: «Нюсь, тут какие-то ветераны войны 1812-го года поссать бесплатно хотят. Пустить, что ли…»
И вот тут мы с другом остановились и начали громко ржать.
Потому что стало понятно, зачем была и будет вся эта война. И почему ребята ушли. За ради чего…
…Когда за пару дней до этого в Москве встречался с Дилей Тасбулатовой, она спросила:
— Почему, Олег, вот эти боевые ребята, ветераны, не соберутся и не сковырнут всё это, что во власти?
— Ну, Диляра, — затянул я, — ветераны разные бывают. Вспомни взрыв на Котляковском кладбище…
В памяти ответ я держал, конечно… Вот он, Диля…
Этот друг мой на гражданке перебрался в провинцию, в бизнес. Приезжает как-то раз ко мне в Москву, спрашивает:
— Что за фигня творится с этой Чечнёй? Так красиво всё начиналось — «одним батальоном, за три дня…»
— Ты полковник, — сказал ему я, — я у тебя должен спрашивать. Ты лучше другое скажи, мне тут доносят слухи, что провинция недовольна и вот-вот маршем на Москву пойдёт? Это что такое?..
Он задумался на пару секунд и сказал: «Не, на Москву не пойдём. Не дойдём просто. Дороги хуёвые…»
Олег Утицин
Олег Утицин:
Друг мой приезжал, в армии командиром моим был. Интернациональный долг за бугром чуть ли не с первого дня платил вместе с остальными.
— Мы тогда в январе туда попали, 23 февраля первый бой был, а у нас уже 30 человек — потери. Сами. Всё сами. Тот не туда нажал, этот не туда ствол направил…
Он живой. Мне это радостно очень
Бродили по Новому Афону. Чуть-чуть трепались.
Нить беседы рвалась, летала по временам и людям.
— Пришёл тут чего-то в военкомат, — говорит, — они так удивились, что я живой. Награда нашла героя, как говорится, медаль там, каких-то грамот целая стопка…
Поулыбались.
Он Академию закончил. По идее, генералом уже должен быть, но полковник…
— У нас тут встреча была, кандагарских. В Беларуси, что интересно, уважают, — показал мне новое ветеранское удостоверение как выглядит. Тёмно-красненькое такое. Даже бордовенькое на мой взгляд. — Проезд бесплатный, всё такое…
О Боге поговорили.
— Он же, типа, — един. Как люди умудряются его делить на разных, на три пальца, на два пальца, да ещё и народ убивать за это, включая друг-друга…
Я помню, как в армии он трепетно относился к божьим коровкам и всяким там бабочкам. Цену жизни понимает. Потому, наверное.
Пописать зашли по пути в сортир общественный. Вышли. Он говорит:
— А этого помнишь, у которого мы обедали, когда в разведку на учениях ходили?
Кивнул. Учения окружные были. Мы с ним и водилой 66-го прошли три эшелона тихонько, пообедали в самом «вражеском» тылу с его дружбаном, в сумерках стали возвращаться обратно, кинули взрывпакет в костёр блокпоста на выезде, прятались по степи от БМП, которые за нами погнались, среди ночи уже, оторвавшись, наткнулись на палаточный лагерь, я в кузове приготовился очередной салют устраивать, когда он заорал из кабины:
— Это вертолёт, командующего, блять! Отставить, нах!
Водила дам по газам, а мы получили взыскания устные от командира полка: «Тут вам не Афган!..»
Командующим округа тогда был будущий министр обороны Язов.
Так вот, про того, с которым обедали…
— В России уже встретились с ним, поссать зашли в туалет платный. А у него удостоверение ветерана старого образца. Тётки их разглядывали-разглядывали, потом кричат своей сортирной командирше: «Нюсь, тут какие-то ветераны войны 1812-го года поссать бесплатно хотят. Пустить, что ли…»
И вот тут мы с другом остановились и начали громко ржать.
Потому что стало понятно, зачем была и будет вся эта война. И почему ребята ушли. За ради чего…
…Когда за пару дней до этого в Москве встречался с Дилей Тасбулатовой, она спросила:
— Почему, Олег, вот эти боевые ребята, ветераны, не соберутся и не сковырнут всё это, что во власти?
— Ну, Диляра, — затянул я, — ветераны разные бывают. Вспомни взрыв на Котляковском кладбище…
В памяти ответ я держал, конечно… Вот он, Диля…
Этот друг мой на гражданке перебрался в провинцию, в бизнес. Приезжает как-то раз ко мне в Москву, спрашивает:
— Что за фигня творится с этой Чечнёй? Так красиво всё начиналось — «одним батальоном, за три дня…»
— Ты полковник, — сказал ему я, — я у тебя должен спрашивать. Ты лучше другое скажи, мне тут доносят слухи, что провинция недовольна и вот-вот маршем на Москву пойдёт? Это что такое?..
Он задумался на пару секунд и сказал: «Не, на Москву не пойдём. Не дойдём просто. Дороги хуёвые…»