За первый космический полет он получил 15 тысяч рублей. Можно было две «Волги» купить…
12 апреля, 2018 10:36 дп
Игорь Свинаренко
Игорь Свинаренко поделился воспоминанием.
Фюрер тоже был эффективный менеджер. А сколько гениев как Королев так и не вернулось с Колымы! Может, это и подкосило страну. Что они не сбылись.
Почему мы не долетели до Луны? Ну во-первых у нас не было Вернера фон Брауна, которого забрали себе американцы. Нам достались только немецкие V-2, вывезенные из Германии, вместе с чертежами штурмовой винтовки, которую немцы производили с 1943 года. В целом Хуго Шмайсер и его 400 оружейников, вывезенных в Ижевск — плохая замена главному ракетчику рейха и его команде… Во-вторых, на тот момент Луна не могла использоваться в военных целях, а вот облет Земли — другое дело, это возможность доставить боеголовку куда угодно, в смысле хоть до НЙ, хоть до того же Майами. Управлять ракетой с земли тогда вряд ли было возможно, но летчик-то военный, он бы с удовольствием стал камикадзе и в ручном режиме что твой Гастелло навел ракету на врага. Да и щас бы нашлось немало добровольцев на такое дело, в Останкино б очередь из идиотов выстроилась, некому б было эфиры вести. В-третьих, и в главных, денег не было. В-четвёртых, наши набирали в отряд космонавтов почему-то лётчиков-истребителей (какая связь?), а те — подводников, что ближе к телу и больше похоже на космос. И вот в результате…
Короче с праздником вас!
Истории от Алексея Леонова
Которые он рассказал Игорю Свинаренко
«Бриджит Бардо хотела сделать себе имя на Гагарине»
1. Вернер фон Браун
Этот их Вернер фон Браун, ну что он? Я с ним встречался на конгрессе авиации и астронавтики, в Афинах, в 65-м. Я сидел рядом с ними, с Вернером фон Брауном и его женой Евой Браун. Он мне говорил: «Я знал, что так будет, что человек полетит в космос — но не знал, что так быстро. Я не думал…» Почему, кстати, их ракеты Фау падали? Там тонкий механизм, там гидравлика, трубочки, золотниковое управление, там песчинке достаточно было упасть — и все летело к черту. Вот пленные песочек и подсыпали. То есть ракеты взлетать – взлетали, но тут же падали. Вернер мне рассказывал, что он сильно возмущался: “Как же они могли мне такие подлянки устраивать? Я же их из лагерей повытаскивал, я думал, люди будут нам благодарны, что мы их спасли от смерти, и питание давали хорошее, простыни чистые…”
Нет, им не понять.
Мы вывезли из Пенемюнде те их ракеты — Фау-2. Наши поначалу делали их копии и назвали их по-своему — Р-1. Но Сергей Павлович немецкие ракеты категорически отверг и создал новую ракету, так называемую «семерку». Она могла донести груз до любой точки планеты! Конечно, имелась в виду Америка. Понятно, нас с ними натравили друг на друга, и надо радоваться, что обошлось без конфликта.
2. Знакомство с Юрием
4 октября 59-го я приехал в госпиталь (это в Сокольниках), где нас проверяли. Открываю дверь палаты, захожу со своим сундучком. А в комнате на стуле сидит парень в коричневой пижаме, читает. Повернул голову и говорит: “Старший лейтенант Юрий Гагарин!» Представился и я. И тут смотрю на него… Я тогда первый раз увидел, какие у него глаза — голубые-голубые, редчайшего цвета и чистоты, и когда он на меня посмотрел, они еще засверкали как бы изумрудным блеском, и он улыбнулся этой своей улыбкой, ну вы знаете. Это была такая улыбка, как будто он меня ждал всю жизнь, будто ему меня не хватало, — и вот я пришел. Через полчаса казалось, что я уже все знал об этом человеке, он так к себе расположил. Редчайший это был человек… Был еще один такой человек, и не зря они с Юрием дружили. Я говорю про Сергея Павлова, первого секретаря ЦК комсомола. Он тоже умел расположить к себе любую аудиторию. Когда были тяжелые события на Дону (я имею в виду рабочее восстание в Новочеркасске), то люди там были обозлены и знали, что их накажут, ведь они столько беззаконий натворили, — так он один к ним пошел и говорил с ними, и они его послушали и разошлись.
Юрий Гагарин — человек громадной внутренней силы. Будучи ростом 1 метр 65 сантиметров, он всегда был капитаном баскетбольной команды! И всегда шел в атаку!Юра был очень талантливый человек. Голова у него соображала очень светло. Юрий к 26 годам состоялся как личность, да с такими убеждениями, с такими нравственными параметрами, которые всем были понятны и всем нравились! Человек гипертрофированной обязательности. Про таких замечательных людей я раньше только в книжках читал. Про Юру сам Королев сказал приблизительно так: он обаятелен, умен, он олицетворение наше молодежи, если ему дать надежное образование, то в ближайшее время мы услышим его имя среди имен выдающихся ученых нашей страны. Сергей Павлович таких слов ни о ком больше не говорил. Кстати, из космонавтов у Королева дома бывали только двое — Юрий и я.
3. Королев
Это было прекрасное зрелище — знакомство Королева с Гагариным. Случилось это осенью 60-го в Институте авиационно-космической медицины. Приходит Сергей Павлович в своем пальто цвета маренго, в шляпе, надвинутой на глаза. И говорит:
-Садитесь, орелики! — так он нас называл.
И вызывает по порядку: Аникеев, Быковский, Волынов, Гагарин.
Встает Юрий, зарделся так… Сергей Палыч на него посмотрел и заулыбался. Началась у них беседа. Такая длинная, что, казалось, Сергей Палыч забыл, что они не одни в комнате. Было видно, что Юрий ему страшно понравился. Потом Сергей Палыч встрепенулся и говорит — ну ладно, садись, теперь следующий.
Когда мы Королева проводили, я подошел и говорю:
-Юра, выбор пал!
-Да ладно, Леша, это тебе показалось!
Когда выбирали, кто будет первым… Все издевательские тесты он прошел блестяще. И когда нас спрашивали – кто из вас больше заслуживает быть первым? — из трех спрошенных двое говорили — пускай Юрий! А Титов тогда сильно обиделся, он себя считал первым. Он даже в Колонном зале заявил, что для него день полета Гагарина — черный день. Герман Титов, он, знаете, какой… Он тогда при всяком случае читал наизусть стихи Пушкина, показывал начитанность. Потом выяснилось, что и Юра знал не хуже, просто он не хвастался, не высовывался. Юра любил и в компании побыть, а Герман, тот всегда говорил — я в рот ничего не беру. И мне странно было, будто человек боится чего…
4. Юрий. Слава.
Его слава ничуть не испортила. Когда я занимался программой выхода в открытый космос, он постоянно вызывал врачей, спрашивал про мое состояние. Там были такие тренировки, что многие ребята получали микроинфаркты, и их списывали. Он меня по-настоящему берег. Не давая мне это понять. Он знал, куда я иду, и говорил: “Тебе придется решить задачку еще сложнее — выйти!” Он постоянно был рядом. На отдых меня вытаскивал, на охоту. Охоту он любил… Стрелял очень метко. Однажды одной пулей перебил рыси 3 лапы. Она чесалась, что ли — как так вышло? На охоте он никогда не был жадным человеком. Знаете, некоторые требовали чтоб их поставили на особое место, а он — нет… Он — в общем загоне с ребятами. Не завидовал никогда. Помню, убил Женя Хрунов лося, так Юра первый подбежал, сломал ветку, помазал кровью и воткнул Жене в шапку; это такой охотничий обычай.
В 61-м ему Италия вручала орден. И он меня с собой взял в посольство на улицу Веснина. Золоченые канделябры, ножки у мебели гнутые, все кланяются… Юра речь говорит. И тогда я впервые услышал такие слова: «Дамы и господа!» И дальше — «Уважаемый господин посол!» Юра, откуда это у тебя? Он же никогда не был ни в каком посольстве! Я просто рот раскрыл, как же это здорово и как красиво! Потом он подошел, послихе ручку поцеловал. После и английская королева удивлялась, откуда него такое воспитание. Что б он ни делал, все выходило талантливо. Юрий такое доверие вызывал, так людей к себе умел расположить, и голова такая у него была светлая… Он, кстати, бассейн в Звездном закладывал! Ездил, пробивал строительство. Он себя проявил как замечательный менеджер! Нам там строили все пятиэтажки. Никому в голову не приходило, что вместо двух пятиэтажек по 650 тыщ каждая лучше построить один 14-этажный кирпичный дом за 1 миллион 200. Юрий додумался и пробил такое решение! То, что у нас в Звездном такие дома — это его заслуга.
5. Матблага.
В отряде космонавтов нам платили обыкновенное офицерское жалование. А жили мы первое время в Москве. Мне комнату дали 15 метров в коммуналке, на Студенческой. Соседи были рабочие, простые люди, я к ним иногда телевизор заходил посмотреть, — своего у меня не было. Сидишь, смотришь кино, а по ногам клопы ползают… А Юре Гагарину на Ленинском дали однокомнатную квартиру — у него уже был один ребенок. А летом 60-го нас переселили на Чкаловскую, так там Юре дали двухкомнатную. А после всем космонавтам дали по трехкомнатной квартире — с паркетом! И с кафелем в туалете! Это было очень сильно.
Как полковник и командир отряда он получал 380 рублей. За полет в сложных условиях платили по 2 рубля в минуту, в простых условиях — рубль. То есть за эти полеты было еще ну рублей 150-180 в месяц.
За первый космический полет он получил 15 тысяч рублей. Можно было две «Волги» купить. Ну, вот ему дали четырехкомнатную квартиру, такая же у меня. Значит, заходишь — прихожая 2 на 2, холл 3 на 2, кабинет 7 метров, большая комната 23 метра, спальня 17 метров, кухня — 12, и детская 7. 80 квадратных метров общей площади.
Обстановка какая? После полета правительство подарило набор мебели «Белград» (для спальни и столовой) — выше тогда не было ничего! Была у него «Волга» 21-я. А у американцев зарплата была — 5 тысяч долларов… И еще помню: журнал «Лайф» по 150 тысяч долларов на человека им выплачивал за эксклюзив… Когда мы увидели дома, в которых жили астронавты – было противно. Там совершенно другое было отношение. Мы, специалисты, летчики экстра-класса, космонавты — получали там суточных 10 долларов. А когда туда приезжал товарищ по линии ЦК, у него было 50 долларов в день.
Когда Юра погиб… Пенсию семье платили 350 рублей. Квартира та осталась в Звездном. Ничего не изменилось… Мебель та же и стоит, что 40 лет назад. Бордовый диванчик все тот же… Сейчас смотришь на эту мебель югославскую — она ужасно убогая. Картина моя висит — «Закат солнца на Кубе». Еще в Москве была квартира, но ее разменяли на две, когда дочки вышли замуж. Валя работала в лаборатории, потом ушла на пенсию, занималась воспитанием детей. Никого к себе не подпускает, однолюбка. Могу поклясться перед Богом, что никто около нее рядом не был, по-моему, даже и мысли у нее было! Она не идет ни на какие контакты. «Не хочу, мне это все больно,» — вот и весь разговор.
6. Поклонницы
Читал я, Бриджит Бардо писала, что она с Юрием в Париже переспала. Но он в Париже был по два дня два раза. А второй раз с Валей. При Вале куда-то идти! Даже если бы захотел, если был Казановой, все равно… Бриджит — она врет. Она хотела сделать себе имя на Гагарине. Она врет, это я точно могу сказать, потому что Юра мне бы точно сказал. Вот блестящая фотография, когда Юра целует Бриджит. И больше у них ничего не было. (Я, правда, с Бриджит не целовался, — но я зато целовался с нашей русской Мариной Влади.) Врали еще про Юру и Вертинскую, да, Господи, такого даже близко не было. Она была такая почетная, красивая…
7. Шрам.
У меня был про это с Юрой разговор, один на один. Это на юге было. Ну, сидят они с ребятами, играют в карты. Он встает: «Пойду зайду к себе». Заходит в номер, а замок нечаянно захлопывается. А там как раз случайно уборку делает нянечка, очень, как мне Герман говорил, красивая девчонка. И вот Юрий с ней стоит, разговаривает, а внизу жена. Прошло минут 10, жена хочет войти в номер, а дверь закрыта, она ж случайно захлопнулась. Жена кричит — «Юра, Юра!» И Юрий думает: «Ну что я ей сейчас смогу объяснить? Она устроит скандал, причем не мне, а этой девочке». Вот случись такое со мной — ну что тут делать? Он на подоконник, и прыгать, — там высота-то всего два метра, космонавту это что? А под окном росла глициния китайская. И он ногой зацепился за ствол и приземлился головой. Ударился об бордюр, рассек себе голову. Вызвали врача, зашили. А через неделю, кстати, съезд 22-й, и ему там выступать. Так ему специально гримеры бровь приклеивали.
8. Сомнения
В то время мыслей таких не возникало, что неправильный строй.
Хрущев относился к нам как отец родной, он знал по имени Юру, меня. Когда убрали Хрущева и стал Брежнев… У Юры начались сомнения насчет идеологической неприкосновенности. Когда мы поездили и посмотрели, как люди живут, особенно немцы, покоренная нами страна… Частные магазинчики даже у восточных немцев, и небольшие фермы. “А почему нам нельзя?” — это мы с ним обсуждали.
9. Последний полет
Я же был там, в Киржаче. Я слышал взрыв, когда самолет упал. Там был еще другой самолет, он нарушил и зашел в их эшелон, включил форсаж — и так он их перевернул. Когда они вывели самолет из штопора, то было уже поздно. Времени не хватило полторы-две секунды, высоты не хватило. Они прошли корпусом и упали плашмя. Они были трезвые! Я знаю, откуда пошел разговор, что это будто бы не так. В понедельник вечером мы праздновали 50-летие начальника политотдела Крышкевича, это был очень приличный человек. Я сидел рядом с Юрой. Нам налили по рюмочке «Твиши», и даже эту рюмку он не выпил. Да даже если б и выпил, так в понедельник – а тот полет был в среду… Я потерял самого большого друга и единомышленника. Мы с ним думали одинаково. Он мне доверял все и я ему все доверял. У нас тайны были свои, и в личных делах, и в планах. Я понял, что у меня такого человека нет. Много я потерял. Не было дня за все эти годы, чтобы я не вспомнил этого парня. В день по несколько раз, случайно, не случайно: «Это говорил Юрий, здесь мы с Юрием были»… А ведь прошло уже столько лет!
Такого парня больше не будет.
Игорь Свинаренко
Игорь Свинаренко поделился воспоминанием.
Фюрер тоже был эффективный менеджер. А сколько гениев как Королев так и не вернулось с Колымы! Может, это и подкосило страну. Что они не сбылись.
Почему мы не долетели до Луны? Ну во-первых у нас не было Вернера фон Брауна, которого забрали себе американцы. Нам достались только немецкие V-2, вывезенные из Германии, вместе с чертежами штурмовой винтовки, которую немцы производили с 1943 года. В целом Хуго Шмайсер и его 400 оружейников, вывезенных в Ижевск — плохая замена главному ракетчику рейха и его команде… Во-вторых, на тот момент Луна не могла использоваться в военных целях, а вот облет Земли — другое дело, это возможность доставить боеголовку куда угодно, в смысле хоть до НЙ, хоть до того же Майами. Управлять ракетой с земли тогда вряд ли было возможно, но летчик-то военный, он бы с удовольствием стал камикадзе и в ручном режиме что твой Гастелло навел ракету на врага. Да и щас бы нашлось немало добровольцев на такое дело, в Останкино б очередь из идиотов выстроилась, некому б было эфиры вести. В-третьих, и в главных, денег не было. В-четвёртых, наши набирали в отряд космонавтов почему-то лётчиков-истребителей (какая связь?), а те — подводников, что ближе к телу и больше похоже на космос. И вот в результате…
Короче с праздником вас!
Истории от Алексея Леонова
Которые он рассказал Игорю Свинаренко
«Бриджит Бардо хотела сделать себе имя на Гагарине»
1. Вернер фон Браун
Этот их Вернер фон Браун, ну что он? Я с ним встречался на конгрессе авиации и астронавтики, в Афинах, в 65-м. Я сидел рядом с ними, с Вернером фон Брауном и его женой Евой Браун. Он мне говорил: «Я знал, что так будет, что человек полетит в космос — но не знал, что так быстро. Я не думал…» Почему, кстати, их ракеты Фау падали? Там тонкий механизм, там гидравлика, трубочки, золотниковое управление, там песчинке достаточно было упасть — и все летело к черту. Вот пленные песочек и подсыпали. То есть ракеты взлетать – взлетали, но тут же падали. Вернер мне рассказывал, что он сильно возмущался: “Как же они могли мне такие подлянки устраивать? Я же их из лагерей повытаскивал, я думал, люди будут нам благодарны, что мы их спасли от смерти, и питание давали хорошее, простыни чистые…”
Нет, им не понять.
Мы вывезли из Пенемюнде те их ракеты — Фау-2. Наши поначалу делали их копии и назвали их по-своему — Р-1. Но Сергей Павлович немецкие ракеты категорически отверг и создал новую ракету, так называемую «семерку». Она могла донести груз до любой точки планеты! Конечно, имелась в виду Америка. Понятно, нас с ними натравили друг на друга, и надо радоваться, что обошлось без конфликта.
2. Знакомство с Юрием
4 октября 59-го я приехал в госпиталь (это в Сокольниках), где нас проверяли. Открываю дверь палаты, захожу со своим сундучком. А в комнате на стуле сидит парень в коричневой пижаме, читает. Повернул голову и говорит: “Старший лейтенант Юрий Гагарин!» Представился и я. И тут смотрю на него… Я тогда первый раз увидел, какие у него глаза — голубые-голубые, редчайшего цвета и чистоты, и когда он на меня посмотрел, они еще засверкали как бы изумрудным блеском, и он улыбнулся этой своей улыбкой, ну вы знаете. Это была такая улыбка, как будто он меня ждал всю жизнь, будто ему меня не хватало, — и вот я пришел. Через полчаса казалось, что я уже все знал об этом человеке, он так к себе расположил. Редчайший это был человек… Был еще один такой человек, и не зря они с Юрием дружили. Я говорю про Сергея Павлова, первого секретаря ЦК комсомола. Он тоже умел расположить к себе любую аудиторию. Когда были тяжелые события на Дону (я имею в виду рабочее восстание в Новочеркасске), то люди там были обозлены и знали, что их накажут, ведь они столько беззаконий натворили, — так он один к ним пошел и говорил с ними, и они его послушали и разошлись.
Юрий Гагарин — человек громадной внутренней силы. Будучи ростом 1 метр 65 сантиметров, он всегда был капитаном баскетбольной команды! И всегда шел в атаку!Юра был очень талантливый человек. Голова у него соображала очень светло. Юрий к 26 годам состоялся как личность, да с такими убеждениями, с такими нравственными параметрами, которые всем были понятны и всем нравились! Человек гипертрофированной обязательности. Про таких замечательных людей я раньше только в книжках читал. Про Юру сам Королев сказал приблизительно так: он обаятелен, умен, он олицетворение наше молодежи, если ему дать надежное образование, то в ближайшее время мы услышим его имя среди имен выдающихся ученых нашей страны. Сергей Павлович таких слов ни о ком больше не говорил. Кстати, из космонавтов у Королева дома бывали только двое — Юрий и я.
3. Королев
Это было прекрасное зрелище — знакомство Королева с Гагариным. Случилось это осенью 60-го в Институте авиационно-космической медицины. Приходит Сергей Павлович в своем пальто цвета маренго, в шляпе, надвинутой на глаза. И говорит:
-Садитесь, орелики! — так он нас называл.
И вызывает по порядку: Аникеев, Быковский, Волынов, Гагарин.
Встает Юрий, зарделся так… Сергей Палыч на него посмотрел и заулыбался. Началась у них беседа. Такая длинная, что, казалось, Сергей Палыч забыл, что они не одни в комнате. Было видно, что Юрий ему страшно понравился. Потом Сергей Палыч встрепенулся и говорит — ну ладно, садись, теперь следующий.
Когда мы Королева проводили, я подошел и говорю:
-Юра, выбор пал!
-Да ладно, Леша, это тебе показалось!
Когда выбирали, кто будет первым… Все издевательские тесты он прошел блестяще. И когда нас спрашивали – кто из вас больше заслуживает быть первым? — из трех спрошенных двое говорили — пускай Юрий! А Титов тогда сильно обиделся, он себя считал первым. Он даже в Колонном зале заявил, что для него день полета Гагарина — черный день. Герман Титов, он, знаете, какой… Он тогда при всяком случае читал наизусть стихи Пушкина, показывал начитанность. Потом выяснилось, что и Юра знал не хуже, просто он не хвастался, не высовывался. Юра любил и в компании побыть, а Герман, тот всегда говорил — я в рот ничего не беру. И мне странно было, будто человек боится чего…
4. Юрий. Слава.
Его слава ничуть не испортила. Когда я занимался программой выхода в открытый космос, он постоянно вызывал врачей, спрашивал про мое состояние. Там были такие тренировки, что многие ребята получали микроинфаркты, и их списывали. Он меня по-настоящему берег. Не давая мне это понять. Он знал, куда я иду, и говорил: “Тебе придется решить задачку еще сложнее — выйти!” Он постоянно был рядом. На отдых меня вытаскивал, на охоту. Охоту он любил… Стрелял очень метко. Однажды одной пулей перебил рыси 3 лапы. Она чесалась, что ли — как так вышло? На охоте он никогда не был жадным человеком. Знаете, некоторые требовали чтоб их поставили на особое место, а он — нет… Он — в общем загоне с ребятами. Не завидовал никогда. Помню, убил Женя Хрунов лося, так Юра первый подбежал, сломал ветку, помазал кровью и воткнул Жене в шапку; это такой охотничий обычай.
В 61-м ему Италия вручала орден. И он меня с собой взял в посольство на улицу Веснина. Золоченые канделябры, ножки у мебели гнутые, все кланяются… Юра речь говорит. И тогда я впервые услышал такие слова: «Дамы и господа!» И дальше — «Уважаемый господин посол!» Юра, откуда это у тебя? Он же никогда не был ни в каком посольстве! Я просто рот раскрыл, как же это здорово и как красиво! Потом он подошел, послихе ручку поцеловал. После и английская королева удивлялась, откуда него такое воспитание. Что б он ни делал, все выходило талантливо. Юрий такое доверие вызывал, так людей к себе умел расположить, и голова такая у него была светлая… Он, кстати, бассейн в Звездном закладывал! Ездил, пробивал строительство. Он себя проявил как замечательный менеджер! Нам там строили все пятиэтажки. Никому в голову не приходило, что вместо двух пятиэтажек по 650 тыщ каждая лучше построить один 14-этажный кирпичный дом за 1 миллион 200. Юрий додумался и пробил такое решение! То, что у нас в Звездном такие дома — это его заслуга.
5. Матблага.
В отряде космонавтов нам платили обыкновенное офицерское жалование. А жили мы первое время в Москве. Мне комнату дали 15 метров в коммуналке, на Студенческой. Соседи были рабочие, простые люди, я к ним иногда телевизор заходил посмотреть, — своего у меня не было. Сидишь, смотришь кино, а по ногам клопы ползают… А Юре Гагарину на Ленинском дали однокомнатную квартиру — у него уже был один ребенок. А летом 60-го нас переселили на Чкаловскую, так там Юре дали двухкомнатную. А после всем космонавтам дали по трехкомнатной квартире — с паркетом! И с кафелем в туалете! Это было очень сильно.
Как полковник и командир отряда он получал 380 рублей. За полет в сложных условиях платили по 2 рубля в минуту, в простых условиях — рубль. То есть за эти полеты было еще ну рублей 150-180 в месяц.
За первый космический полет он получил 15 тысяч рублей. Можно было две «Волги» купить. Ну, вот ему дали четырехкомнатную квартиру, такая же у меня. Значит, заходишь — прихожая 2 на 2, холл 3 на 2, кабинет 7 метров, большая комната 23 метра, спальня 17 метров, кухня — 12, и детская 7. 80 квадратных метров общей площади.
Обстановка какая? После полета правительство подарило набор мебели «Белград» (для спальни и столовой) — выше тогда не было ничего! Была у него «Волга» 21-я. А у американцев зарплата была — 5 тысяч долларов… И еще помню: журнал «Лайф» по 150 тысяч долларов на человека им выплачивал за эксклюзив… Когда мы увидели дома, в которых жили астронавты – было противно. Там совершенно другое было отношение. Мы, специалисты, летчики экстра-класса, космонавты — получали там суточных 10 долларов. А когда туда приезжал товарищ по линии ЦК, у него было 50 долларов в день.
Когда Юра погиб… Пенсию семье платили 350 рублей. Квартира та осталась в Звездном. Ничего не изменилось… Мебель та же и стоит, что 40 лет назад. Бордовый диванчик все тот же… Сейчас смотришь на эту мебель югославскую — она ужасно убогая. Картина моя висит — «Закат солнца на Кубе». Еще в Москве была квартира, но ее разменяли на две, когда дочки вышли замуж. Валя работала в лаборатории, потом ушла на пенсию, занималась воспитанием детей. Никого к себе не подпускает, однолюбка. Могу поклясться перед Богом, что никто около нее рядом не был, по-моему, даже и мысли у нее было! Она не идет ни на какие контакты. «Не хочу, мне это все больно,» — вот и весь разговор.
6. Поклонницы
Читал я, Бриджит Бардо писала, что она с Юрием в Париже переспала. Но он в Париже был по два дня два раза. А второй раз с Валей. При Вале куда-то идти! Даже если бы захотел, если был Казановой, все равно… Бриджит — она врет. Она хотела сделать себе имя на Гагарине. Она врет, это я точно могу сказать, потому что Юра мне бы точно сказал. Вот блестящая фотография, когда Юра целует Бриджит. И больше у них ничего не было. (Я, правда, с Бриджит не целовался, — но я зато целовался с нашей русской Мариной Влади.) Врали еще про Юру и Вертинскую, да, Господи, такого даже близко не было. Она была такая почетная, красивая…
7. Шрам.
У меня был про это с Юрой разговор, один на один. Это на юге было. Ну, сидят они с ребятами, играют в карты. Он встает: «Пойду зайду к себе». Заходит в номер, а замок нечаянно захлопывается. А там как раз случайно уборку делает нянечка, очень, как мне Герман говорил, красивая девчонка. И вот Юрий с ней стоит, разговаривает, а внизу жена. Прошло минут 10, жена хочет войти в номер, а дверь закрыта, она ж случайно захлопнулась. Жена кричит — «Юра, Юра!» И Юрий думает: «Ну что я ей сейчас смогу объяснить? Она устроит скандал, причем не мне, а этой девочке». Вот случись такое со мной — ну что тут делать? Он на подоконник, и прыгать, — там высота-то всего два метра, космонавту это что? А под окном росла глициния китайская. И он ногой зацепился за ствол и приземлился головой. Ударился об бордюр, рассек себе голову. Вызвали врача, зашили. А через неделю, кстати, съезд 22-й, и ему там выступать. Так ему специально гримеры бровь приклеивали.
8. Сомнения
В то время мыслей таких не возникало, что неправильный строй.
Хрущев относился к нам как отец родной, он знал по имени Юру, меня. Когда убрали Хрущева и стал Брежнев… У Юры начались сомнения насчет идеологической неприкосновенности. Когда мы поездили и посмотрели, как люди живут, особенно немцы, покоренная нами страна… Частные магазинчики даже у восточных немцев, и небольшие фермы. “А почему нам нельзя?” — это мы с ним обсуждали.
9. Последний полет
Я же был там, в Киржаче. Я слышал взрыв, когда самолет упал. Там был еще другой самолет, он нарушил и зашел в их эшелон, включил форсаж — и так он их перевернул. Когда они вывели самолет из штопора, то было уже поздно. Времени не хватило полторы-две секунды, высоты не хватило. Они прошли корпусом и упали плашмя. Они были трезвые! Я знаю, откуда пошел разговор, что это будто бы не так. В понедельник вечером мы праздновали 50-летие начальника политотдела Крышкевича, это был очень приличный человек. Я сидел рядом с Юрой. Нам налили по рюмочке «Твиши», и даже эту рюмку он не выпил. Да даже если б и выпил, так в понедельник – а тот полет был в среду… Я потерял самого большого друга и единомышленника. Мы с ним думали одинаково. Он мне доверял все и я ему все доверял. У нас тайны были свои, и в личных делах, и в планах. Я понял, что у меня такого человека нет. Много я потерял. Не было дня за все эти годы, чтобы я не вспомнил этого парня. В день по несколько раз, случайно, не случайно: «Это говорил Юрий, здесь мы с Юрием были»… А ведь прошло уже столько лет!
Такого парня больше не будет.