ЮКОС: СОКРУШЁННЫХ ИЛЛЮЗИЙ ОШМЁТКИ

2 декабря, 2016 11:00 дп

Наталья Троянцева

458

Наталья Троянцева:

Время всё расставляет по местам. Именно поэтому философия, самим фактом своего существования, суть подражание времени. Философ всегда над сиюминутным, даже если под сиюминутным понимается эпоха. Тем более, что эпохи бывают очень короткими, укладываются буквально в пятилетку, самый распространённый счётчик времени в советский период российской истории.

В постсоветской России эпоха «перестройки» довольно скоро сменилась эпохой «семибанкирщины». «Перестройка» застигла меня в самый разгар полномасштабного безделья на приличной инженерской зарплате в одном из НИИ. «Семибанкирщина» же констатировала ряд формальных достижений – я защитила кандидатскую, написав её за два года по теме, отродясь неведомой: так сильно было желание активной познавательной и аналитической деятельности. Ну и базовое образование, в виде диплома МВТУ, сыграло свою роль. В гуманитарном вузе, где я, волею судеб, оказалась, меня сочли выскочкой, всячески пытались вставить палки в колёса, проиграли и, отчаявшись, вышвырнули-таки, как говорится, без выходного пособия, в самый неподходящий момент. Ректор, который самым настоящим выскочкой и был, амбициозный неуч, много лет и многими интригами добивавшийся этой должности, слетел с неё два месяца спустя после того, как уволил меня.

А я, те же пару месяцев помыкавшись, устроилась в другой вуз, почти сразу же – на должность доцента. И стала думать, что делать дальше. Консервативный преподавательский анклав, с их настойчивой страстью выискивать мелочи и затевать на заседаниях кафедры шумные выяснялки без повода, вызывал у меня всё большее отторжение.

Я поступила в Международный университет – детище номенклатурной ссылки бывшего московского мэра, в коем он значился президентом. Это учебное заведение, наскоро слепленный экзотический мезальянс чего-то либертарианско-американского с ортодоксально-идеологической ВПШ, высшей партийной школой, финансировал ЮКОС, один из главных столпов «семибанкирщины». Благодаря чему я своё, третье по счёту, высшее образование, получила бесплатно.

ЮКОС разгромили пятилетку спустя, после того, как я, периодически зависая в разного рода редакциях, вылетала оттуда по двум причинам, внешне – взаимоисключающим, внутренне – однородным. В газете «Гудок» я никак не могла усвоить правило – обтекаемо, общими фразами писать о бесконечных безобразиях, не задевая корпоративных интересов сей военизированной структуры, не говоря уже об интересах личных – таинственное взаимопереплетение коих раскрыть мне было не дано.

В журнале «Эксперт» я так и не смогла смириться с тем, что, приходя в любую компанию (работая в отделе компаний и менеджмента), я сходу получала предложение о взятке. А мой мгновенный отказ оборачивался тем, что мне просто не предоставляли никакой информации, и мои уверения в том, что я не пишу рекламный материал, что для меня важны объективные факты и т.п. – ничего не меняли.

Надо сказать, что я долго не понимала, каким же образом другие публикуют подробные разоблачения на страницах того же «Эксперта». Моя приятельница-журналистка осторожно намекала, исходя из личного опыта, что за публикацию нужно брать мзду.

Для меня это было абсолютно неприемлемо. И даже если, в какой-то момент, я допускала существование подобных правил для других, то полагала, что это должно работать как раз на рекламу в модной индустрии, например, – именно об этом писала приятельница. Но для такого респектабельного издания, как «Эксперт», это недопустимо.

Позже я осознала масштаб собственных заблуждений, и они по-прежнему остаются предметом не сожалений, но – гордости. Несколько лет я сочетала преподавание с внештатной журналистикой, чуть-чуть подзаработала в пиар-акциях, и наконец, в силу совпадения личных обстоятельств с обстоятельствами места и времени, вышла из заколдованного круга социального хаоса. И – занялась чистым творчеством.

Но феномен ЮКОСа, с которым я, пусть и опосредованно, но всё же столкнулась, возбуждал мой живой интерес. Судьба остальных столпов «семибанкирщины» была не столь драматичной – по крайней мере, насколько мне известно… Десятилетнее тюремное заключение, достойно вынесенное Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым, укрепили моё глубокое уважение к этим людям.

На фэйсбуке я случайно «подружилась» с бывшими сотрудниками компании, включая топ-менеджмент. Люди оказались разные. Бывший начальник информационного управления, генерал-майор КГБ СССР, уравновешенный, умный и обаятельный, вполне соответствовал моим представлениям о менеджменте опальной компании. А вот его приятель, бывший вице-президент, отличался сатанинским самолюбием, подозрительностью; в одночасье бешено оскорблялся в ответ не то что на невинную реплику, а – на простую ссылку: выяснялось вдруг, что вот этого человека, известного экономического аналитика, он просто на дух не переносит! И не потерпит на своей страничке никаких ссылок на его публикации!

Сей субъект дважды изгонял меня из «друзей» – в первый раз я повинилась, из чистого любопытства, во второй – не стала, ни к чему было. Вторым поводом для «изгнания» была та самая злосчастная ссылка, а первым – опубликованная им фотография с детишками в экзотическом пейзаже без каких бы то ни было опознавательных знаков. Вопрошавшие комменты – «а где это вы?» оставались без ответа; я пошутила, вполне безобидно, на этот счёт, чем и нанесла невыносимую обиду, как оказалось.

А вот на страничке генерал-майора я задержалась надолго. Наши оценки по поводу тех или иных политических явлений или событий чаще совпадали, реже – нет, но даже подобия конфликтов он никогда не инициировал. Круг его непрофессиональных (да и профессиональных, в целом) предпочтений мне импонировал и на его имя в ленте я реагировала сразу. Периодически среди миролюбивых и спокойных комментаторов к его постам всплывала скандальная дамочка, активно пишущая на ресурсе «Открытая Россия», где-то в Европе ныне осевшая и тоже к ЮКОСу (или к чему-то родственному) косвенное отношение имевшая. Её истеричные обличения – в чей-то очередной адрес, легко сочетались с «низкопоклонством» вполне грибоедовского толка – в адрес владельца странички. По-видимому, когда-то она была его подчинённой. Генерал-майор был неизменно доброжелателен и по отношению к ней тоже. Перманентный обличительный пафос вкупе с непременными вкраплениями мата – основной риторический контент дамочки – свидетельствовал, что псевдоним, который она выбрала для себя, подходит ей, «как Соеву – пенсне». Имя великого французского учёного-философа, избранного ею в этом качестве, следовало бы, на мой взгляд, заменить на нечто вроде «Аввакум, блин» или «Герцен, твою мать».

Именно на этой страничке вдруг и развернулись события. Генерал-майор сообщил, что очень хотел бы поздравить товарища, известного бизнесмена, с днём рождения, но, к сожалению, день этот ознаменовался трагедией – погибла внучка товарища. Все, кто зашёл в этот день на страничку, выражали искренние соболезнования, к которым и я присоединилась, разумеется. Но моё профессиональное любопытство, в соединении с абсолютным неведением по поводу наличия внучки у человека, несомненно достойного и за своё достоинство пострадавшего, заставило меня посмотреть фотографии в соцсетях.

Вероятно, некоторые иллюзии по поводу идеального семейства, да и вообще – иллюзии по поводу возможной передачи благородства по наследству, сыграли со мной злую шутку. Я не сумела скрыть разочарования, рассматривая фотографии погибшей. Я увидела невыразительную куклу в той или иной картинной позе, с напряжённо-неприветливым личиком, – и не удержалась, констатировав-прокомментировав: «позолоченная пустота». История гибели о том же свидетельствовала – пассажирка в дорогой машине, крутой вираж на бешеной скорости на дороге в респектабельной европейской глубинке: сюжетец для Фицджеральда…

Мой неосторожный комментарий осторожно осудил владелец странички. Я согласилась с ним – мол, действительно, нельзя судить по фотографии… Но тут, откуда ни возьмись, примчался новенький комментатор, тоже, кстати, оказавшийся бывшим вице-президентом ЮКОСа. Вице-президенты, как на подбор, отличались повышенной нервозностью – видимо, потому, что избежав участи «сидельцев», слишком много и долго боялись.

Этот «вице» набросился на меня со всей силой негодующей ненависти. Помните, в замечательном фильме «День выборов-2», один из героев, Камиль, сосредоточенно сводит виртуальные счёты с неблагодарной супругой. И в этот момент PR-технолог Алексей ему говорит: а теперь представь, что это – Балашов. И Камиль, не меняя выражения лица, повторяет: Балашов? Сука! Он же мне всю жизнь испортил!

Примерно тем же ощущением руководствовался второй по счёту «вице». Воображая на моём месте кого-то склочного и трусливого, едва сдерживая привычный нецензурный дискурс, комментатор клял меня, на чём свет стоит. Из всех эпитетов больше всего меня позабавило определение «завистливая». Видимо, он всерьёз полагал, что положение и самого бизнесмена, десять лет проведшего в тюрьме, и, тем более, его внучки, и нынешняя участь обоих – способны у кого-нибудь вызвать зависть.

Помимо прочего, он настойчиво намекал на мой солидный возраст, что меня заинтересовало особенно. Так ведут себя настойчиво молодящиеся «мужчинки» зрелых лет. Преодолев некоторое отвращение (презираю глупцов мужского пола!), я зашла на его страничку. И обнаружила там пятидесятилетнего толстяка, лысого и вполне бесформенного, низенького роста. Толстячок был буквально с головы до пят покрыт татуировками и экипирован в проклёпанную кожу. На одной из фотографий он сидел в седле HarleyDavidson c уморительно-невинным выражением мордашки – эдакий «няшка». На другой – облачённый, помимо кожи, в лисью шкуру, обнимался с Залдостановым, чья прозрачная кличка «проктолог» стыдливо заменена, в СМИ, на эвфемизм «хирург». Я не ханжа, и меня не интересует ни интимная жизнь, ни сексуальная ориентация кого бы то ни было. За одним исключением – если меня не стремятся, так сказать, дезориентировать, а заодно и оскорбить.

Понятно, что человек с такой вот характеристикой ничего, кроме сострадательной усмешки, вызвать не способен. Подчеркну, что он особенно горячился, зазывая меня на свою страницу с тем, чтобы там уж отыграться по полной – поскольку тут, на странице чужой, ему это было делать несколько несподручно. Другие, прежние и спокойные комментаторы, принялись его урезонивать. Рефлекс «держите меня семеро!» сработал. И тут на помощь подоспела истеричная дамочка, та самая, с философской кличкой. Её «высокомерное презренье», как всегда, перемежалось нецензурщиной. Мне стало скучно, я её спокойно одёрнула и закрыла тему. А владелец странички почти сразу же благоразумно удалил и пост, и полемический разгул истеричных «мосек».

И всё-таки я пыталась понять причину этой горячности. Отчаянно «вписываясь», «топя» за пострадавшего товарища, горячо ему сочувствуя, человек должен бы вести диалог именно с ним – утешая, подбадривая, оказывая посильную поддержку. Вместо этого он выискивает повод смертельно оскорбиться. И, в общем-то, повода не найдя – начинает настойчиво фантазировать оскорбление. Среди множества комментов сочувственных обнаружить единственный мой – для этого нужно очень постараться. Или – просто нацелиться.

И я пришла к выводу, что всё, казавшееся еще пятнадцать лет назад невиданным успехом – пшик. Бешеные деньги, даже и уцелевшие, тратятся впустую. Не дети, так внуки, обречены расплачиваться за чаяния рьяных «комсомольцев», невиданно разбогатевших в одночасье. Псевдосуществование в стилистике dolce vitae даёт, в качестве единственного утешения, иллюзию превосходства и тотальной зависти большинства. Всего лишь иллюзию…

Повезло тем, кто расплатился сам в полной мере, сохранил здоровье и нашёл счастье – это, кстати говоря, относится и к бизнесмену, дедушке трагически погибшей. У него сейчас, несмотря ни на что, другая жизнь, другие заботы и радости.

Время всё расставляет по своим местам.

Средняя оценка 0 / 5. Количество голосов: 0