«Я стал ниже ростом, перестал зваться Марлоном и стал говном из Нижнего Новгорода…»
30 июня, 2020 7:50 дп
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Валерий Зеленогорский:
Я — говно. Это медицинский факт, меня бросила жена, сравнила меня с Полом Ньюменом и ушла, а ведь до кризиса она звала меня в самые лирические моменты Марлоном Брандо.
У меня было песочное пальто и мы каждую ночь смотрели «Последнее танго в Париже», кроме пальто у меня был банчок, целый этаж в башне на Спиридоньевском и в квартире Клавдии Шульженко жила наша домработница.
После кризиса 2008 я стал ниже ростом, перестал зваться Марлоном и стал говном из Нижнего Новгорода, осаждаемым кредиторами, член мой перестал быть клинком, я стал дураком, а раньше она меня считала равным Александру Блоку.
Моя мама стала мещанкой, дядя из Белого Дома стал пошляком, и мы все стали жлобами, топчущими золотые московские квадратные метры.
Я сопротивлялся, привел на ДР группу «Блестящие» и слона из аттракциона Меркуловых, но слон насрал в нашу альпийскую горку, а звездная группа выпила вино за две тысячи долларов.
Долги росли, мне перестали давать в долг мои друзья и моя жена, урожденная фон Рабинович, стала намекать мне, чтобы я съехал по-тихому и развелся, я не желал, и тогда она бросила меня и вывезла всю карельскую березу, которую я вырвал из рук самого Березовского.
Я теперь скромнее стал в желаниях, у меня остались на руках мои старики, и мы живем просто и без изысков.
Моя дочь живет с женой и «Полом Ньюменом», а я страдаю по временам, когда сам Аркаша Новиков следил, чтобы мне понравилось в его новом кабаке.
Жизнь моя! Иль ты приснилась мне?
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Валерий Зеленогорский:
Я — говно. Это медицинский факт, меня бросила жена, сравнила меня с Полом Ньюменом и ушла, а ведь до кризиса она звала меня в самые лирические моменты Марлоном Брандо.
У меня было песочное пальто и мы каждую ночь смотрели «Последнее танго в Париже», кроме пальто у меня был банчок, целый этаж в башне на Спиридоньевском и в квартире Клавдии Шульженко жила наша домработница.
После кризиса 2008 я стал ниже ростом, перестал зваться Марлоном и стал говном из Нижнего Новгорода, осаждаемым кредиторами, член мой перестал быть клинком, я стал дураком, а раньше она меня считала равным Александру Блоку.
Моя мама стала мещанкой, дядя из Белого Дома стал пошляком, и мы все стали жлобами, топчущими золотые московские квадратные метры.
Я сопротивлялся, привел на ДР группу «Блестящие» и слона из аттракциона Меркуловых, но слон насрал в нашу альпийскую горку, а звездная группа выпила вино за две тысячи долларов.
Долги росли, мне перестали давать в долг мои друзья и моя жена, урожденная фон Рабинович, стала намекать мне, чтобы я съехал по-тихому и развелся, я не желал, и тогда она бросила меня и вывезла всю карельскую березу, которую я вырвал из рук самого Березовского.
Я теперь скромнее стал в желаниях, у меня остались на руках мои старики, и мы живем просто и без изысков.
Моя дочь живет с женой и «Полом Ньюменом», а я страдаю по временам, когда сам Аркаша Новиков следил, чтобы мне понравилось в его новом кабаке.
Жизнь моя! Иль ты приснилась мне?