«Я переселяюсь в шкаф…»
10 октября, 2019 8:19 пп
Лена Пчёлкина
К международному дню психического здоровья… вспомнилась история двухгодичной давности
Как я вам уже рассказывала, как-то раз я была в Австралии. По делу, с группой товарищей. Один из них заснул у меня в номере, в шкафу и громко захрапел. Я позвонила мужу в Москву, для консультаций, так как, в первую очередь, это был его товарищ. Муж строго наказал перетащить друга на кровать — вдруг он простудится. Я поинтересовалась, не смущает ли его, что у меня в койке будет спать пусть его близкий друг, но, все-таки, чужой мужчина.
— Он сейчас не опасный, — ответил Миша, — и вообще, у меня люди, и я картошку жарю, а вы мне мешаете.
Да убоится жена мужа своего. Поднапряглась, перетащила. С утра стала распекать… На что мой новый сосед по койке сделал широкий жест рукой и молвил: «Мой шкаф — твой шкаф».
Собственно, вчера я и отправилась осматривать его шкаф в новой квартире со словами «пришла пора за все платить по векселям».
С новыми соседями мы начали знакомиться прямо у подъезда, у которого обломком кораблекрушения стояла моя приятельница. Она только что, можно сказать у порога, разбила литр вишневки. Горечь потери читалась в ее согбенной позе, которую она щедро приправляла соответствующей лексикой. Молодая соседка с седьмого этажа вжалась в лифт, когда я поведала историю про деда Пахома, которого в деревне не любили, так как в 18-ом году он разбил бутылку водки.
Осмотрев новые просторы, вид из окна, и немедленно выпив, мы отправились курить на лестничную клетку. Там была жизнь — настоящая, неподдельная, и мы там пришлись вот прямо ко двору. По лестнице бегали прекрасный доберман Барон, йорк Кекс и огромная овчарка, имя которой затерялось в анналах истории.
Параллельным монтажом хозяин собак (потом, как выяснилось, жалкий прилипала) выкрикивая непарламентскую лексику, так хлопнул дверью, что разбил огромное зеркало, висевшее на двери. Через груду осколков гордо шествовали сотрудники скорой помощи, которые увозили девочку-подростка на КТ, потому что она ударилась головой во дворе.
Я возликовала — удачно мы вышли покурить. Две женщины — хозяйки соседних квартир тоже присоединились к нам в перекуре. Перезнакомились. Пожаловались, что на соседний этаж заехала семья и борется с курением на лестнице. Обрадованно сказали, что увидели в нас достойный отпор вновь вселившимся. По сравнению с тем, что мы наблюдали в реальном времени — курение было меньшей из зол.
Доберман Барон залез в «нашу» квартиру и, предполагаю, в «мой» шкаф, и отказывался вылезать. Впрочем, его никто и не гнал:
— Хорошая вещь, импортная — обрадовался хозяин дома.
Тут вернулся разрушитель зеркала, который минут десять назад уходил навсегда. Но, видимо, нанюхавшись паров вишневки у подъезда, поспешил домой обратно безобразничать. Барон забился в шкаф. Кекс оказался на руках моего мужа. Буян обещал нас всех подстрелить, но когда я сделала шаг в его сторону, трусливо с@ебался в квартиру. Женщины из двух соседних квартир невозмутимо курили. Из чего я заключила, что это обычная понедельничная жизнь подъезда.
Мы не познакомились только с одной квартирой на площадке — учительницей английского языка, которая по моим предположениям просто забаррикадировалась в квартире и подперла дверь шкафом со словарями.
Смею заметить, мы оказались не в рабочем поселке под Кинешмой, а в центре города. Из окна была видна река, монастырь и Университет.
Погуляли славно. Как-то так, как давно не гуляют. Жалко вишневки и зеркала. Я переселяюсь в шкаф. Приятель дал мне комплект ключей.
Лена Пчёлкина
К международному дню психического здоровья… вспомнилась история двухгодичной давности
Как я вам уже рассказывала, как-то раз я была в Австралии. По делу, с группой товарищей. Один из них заснул у меня в номере, в шкафу и громко захрапел. Я позвонила мужу в Москву, для консультаций, так как, в первую очередь, это был его товарищ. Муж строго наказал перетащить друга на кровать — вдруг он простудится. Я поинтересовалась, не смущает ли его, что у меня в койке будет спать пусть его близкий друг, но, все-таки, чужой мужчина.
— Он сейчас не опасный, — ответил Миша, — и вообще, у меня люди, и я картошку жарю, а вы мне мешаете.
Да убоится жена мужа своего. Поднапряглась, перетащила. С утра стала распекать… На что мой новый сосед по койке сделал широкий жест рукой и молвил: «Мой шкаф — твой шкаф».
Собственно, вчера я и отправилась осматривать его шкаф в новой квартире со словами «пришла пора за все платить по векселям».
С новыми соседями мы начали знакомиться прямо у подъезда, у которого обломком кораблекрушения стояла моя приятельница. Она только что, можно сказать у порога, разбила литр вишневки. Горечь потери читалась в ее согбенной позе, которую она щедро приправляла соответствующей лексикой. Молодая соседка с седьмого этажа вжалась в лифт, когда я поведала историю про деда Пахома, которого в деревне не любили, так как в 18-ом году он разбил бутылку водки.
Осмотрев новые просторы, вид из окна, и немедленно выпив, мы отправились курить на лестничную клетку. Там была жизнь — настоящая, неподдельная, и мы там пришлись вот прямо ко двору. По лестнице бегали прекрасный доберман Барон, йорк Кекс и огромная овчарка, имя которой затерялось в анналах истории.
Параллельным монтажом хозяин собак (потом, как выяснилось, жалкий прилипала) выкрикивая непарламентскую лексику, так хлопнул дверью, что разбил огромное зеркало, висевшее на двери. Через груду осколков гордо шествовали сотрудники скорой помощи, которые увозили девочку-подростка на КТ, потому что она ударилась головой во дворе.
Я возликовала — удачно мы вышли покурить. Две женщины — хозяйки соседних квартир тоже присоединились к нам в перекуре. Перезнакомились. Пожаловались, что на соседний этаж заехала семья и борется с курением на лестнице. Обрадованно сказали, что увидели в нас достойный отпор вновь вселившимся. По сравнению с тем, что мы наблюдали в реальном времени — курение было меньшей из зол.
Доберман Барон залез в «нашу» квартиру и, предполагаю, в «мой» шкаф, и отказывался вылезать. Впрочем, его никто и не гнал:
— Хорошая вещь, импортная — обрадовался хозяин дома.
Тут вернулся разрушитель зеркала, который минут десять назад уходил навсегда. Но, видимо, нанюхавшись паров вишневки у подъезда, поспешил домой обратно безобразничать. Барон забился в шкаф. Кекс оказался на руках моего мужа. Буян обещал нас всех подстрелить, но когда я сделала шаг в его сторону, трусливо с@ебался в квартиру. Женщины из двух соседних квартир невозмутимо курили. Из чего я заключила, что это обычная понедельничная жизнь подъезда.
Мы не познакомились только с одной квартирой на площадке — учительницей английского языка, которая по моим предположениям просто забаррикадировалась в квартире и подперла дверь шкафом со словарями.
Смею заметить, мы оказались не в рабочем поселке под Кинешмой, а в центре города. Из окна была видна река, монастырь и Университет.
Погуляли славно. Как-то так, как давно не гуляют. Жалко вишневки и зеркала. Я переселяюсь в шкаф. Приятель дал мне комплект ключей.