«Я – как язычник: поставил Деда Мороза под ёлку и разговаривать с ним могу…»
12 декабря, 2020 12:32 пп
Артём Липатов
Артем Липатов:
Сегодня исполнилось бы 70 лет Александру Михайловичу Татарскому.
Мы встречались с ним всего однажды. Я работал тогда в замечательном журнале «Взрослые игры», посвященном Игре как идее; именно поэтому я пришел к Татарскому брать интервью не о мультфильмах, а об увлечениях, о том, во что ему нравится играть.
Вот что получилось.
АЛ Зачем с вами говорить о мультипликации? Это все равно, что с туляком про самовары…
АТ Самовары тоже собираю.
АЛ Известно, что вы в футбол любили играть.
АТ Я стал, как видите, большой и толстый. В Москве – это проблема – мало играют в футбол. Хотя у меня во дворе какие-то мужики играют… Начали сейчас. Значит, страна выздоравливает, это хороший признак. Дети вот не играют почти что. Я же киевлянин, я же помню – в каждом дворе буквально. Если бы у меня попросили какую-нибудь фотографию, показывающую крах Советского Союза и распад всего на свете, я бы показал. Я его сделал из кабинета Андрея Разбаша, в Останкино. Там на Кашенкином Лугу есть стадион, футбольное поле. И года два назад – не знаю, как сейчас – там были кусты выше меня. Весь стадион был ими усыпан! Им было не меньше десяти лет. Значит, десять лет на поле никто не играл. Это очень страшный образ. Это о многом говорит.
АЛ А еще на лошади, говорят, вы катались.
АТ Ой, это когда маленький был! Отец мой был связан с цирком, и для поездки в Москву, на Декаду украинского искусства, нужен был номер с украинскими казаками. А их не было. Ну не было! Привезли с Кавказа тренера по фамилии Хаджибеков, покупали лошадей… В Киеве были армейские конюшни. Был тогда такой маршал Чуйков Семен Иванович, и была маршальская конюшня. То есть уже тогда маршал выезжал на парад на машине, но на случай, если он захочет на лошади, или там просто покататься, была конюшня. Солдаты срочной службы – из сельской местности – служили конюхами, чистили лошадей, холили их, лелеяли… Но лошадей было слишком много, и часть решили продать. Цирк их купил, и под это дело отец закорешился с солдатиками, принес им водки, что для них было полным счастьем, и они сказали – пусть пацан приходит вечером, катается. Чтоб лошади не застаивались. Одевали спортивное седло, узкое – я же маленький был! – и я ехал. А лошадь чувствовала, что я маленький, ничего не вешу. Я ей, собственно, почти не управлял – и она на меня положила, вообще не слушалась. А потом научился управлять, и ездил вполне осознанно на лошади маршала Чуйкова… Кремень звали. Черт, ни одной карточки не осталось! Ну бедно жили, не было в семье фотоаппарата. Недавно набрел на объявление в журнале: «Продается автомобиль маршала Чуйкова». Вообще говоря, было бы правильно замкнуть этот круг… но он жутко дорогой. А так купил бы, хоть я и не собираю «бьюики», я собираю отечественные автомобили.
АЛ Вот отсюда, пожалуйста, поподробнее.
АТ Смотрите, как человек устроен: в детстве у меня было много плохого, жили в коммуналке… но все плохое забылось, а хорошее помнится. Детство свое, елку, стиль, одежду, музыку люблю очень. Даже в машине слушаю старый джаз – Цфасмана, Варламова. Или послевоенные песни. Я вам сейчас открою секрет, почему коммунисты имеют так много голосов: люди голосуют не за коммунистов, а за свою молодость! Так устроен любой человек, он любит то время, когда он молод и силен. Поэтому меня очень греют предметы моего детства – самовары, утюги, мебель, которая меня окружала… Современную мебель очень не люблю. Мне очень нравятся дубовые буфеты… да любые атрибуты того времени! Старый сифон, москвичам неведомый – в Москве для сифонов продавали баллончики, а на Украине их считали потенциальным оружием и запретили, поэтому нужно было носить заправлять сифоны – в авоське, два-три сразу. Это было почетной обязанностью любого мальчишки… Я не профессиональный коллекционер, но я собираю эти вещи, очень люблю их восстанавливать, реставрировать. Вот мы с вами сидим на такой восстановленной своими руками мебели. Вообще очень приятно этим всем заниматься. Я не все делаю сам, не все умею, не на все времени хватает. Но что-то умею. Мебель, те же утюги, сифоны, приемники ламповые.
АЛ И что, вы их доводите до рабочего состояния?
АТ Стараюсь. А, самое главное – Деды Морозы. Настоящие, ватные, довоенные – до шестидесятых, когда их стали пластмассовых делать. Елочные игрушки. Вот у меня сейчас стоит елка дома с первого ноября и будет стоять до первого марта.
АЛ Искусственная?
АТ Да, конечно, я в порубке не участвую. Нет, живая на даче растет, потом расскажу. Так вот, елка вся в этом году украшена только ватными игрушками: дореволюционными, довоенными… В следующем году – только стеклянными завешу, тоже старыми.
А та, что на даче, тоже украшается. Она была выбрана в питомнике, по веткам точно посчитали, что ей восемь с половиной лет – столько, сколько было в этот момент моему сынишке. Они растут вместе с тех самых пор.
Мои коллекции – я ими пользуюсь. Они для меня живые. Я – как язычник: поставил Деда Мороза под елку и разговаривать с ним могу. Все эти вещи – они обладают замечательной аурой. Они излучают радость.
Старая мебель – она жила много. Много видела. Влюблялись, умирали, рожали, уходили на войну – она все это видела. А современная мебель пока не имет ничего, она только впитывает.
АЛ Не тяжело жить в окружении такого количества энергетических полей?
АТ Ну, во-первых, там не так чтобы все заставлено, дома. А потом, эти поля – положительные, хорошие. Игрушки – всегда излучают только положительную энергию. Мебель – разную, как правило, плохую. Она много видела плохого. Поэтому мебель надо обязательно циклевать. Снимается верхний слой – все эти отложения, вышлифовывается шкуркой, и остается только само дерево, а верхний, негативный слой снимается.
А еще я собираю игрушки – не елочные, просто игрушки. Жестяные. Заводные, но не обязательно. Их обычно делали из каких-то двух половинок, соединяли такими заклепочками… Много было военных заводов в стране, и в каждом – цех ширпотреба, в которых эти игрушки делали в невероятных количествах. Они плохо сохранились: как правило, в семидесятые годы их вывозили на дачи, где они благополучно ржавели. Так что найти их не так просто, и бывают они достаточно дорогие. Я далеко не все могу купить. А потом, у меня не музей, я ими пользуюсь, как дизайнер. Они участвуют в моей жизни, формируют интерьер… Когда плохое настроение, возьмешь обезьяну, заведешь, она попрыгает на столе. Прибежит кот, посмотрит, потрогает лапой. Все – плохого настроения нет.
Елочные игрушки – это зимнее занятие. Жестяные – круглогодичное. Каждый день, придя домой, я какую-нибудь возьму в руки, даже если буду телевизор смотреть. И буду держать в руках. Некоторые четки перебирают, да? Мне нужно держать игрушку. Это что-то дает, я не могу объяснить, что именно.
АЛ Может, как с четками – мелкая моторика успокаивает?
АТ Не знаю. Мне это необходимо.
АЛ Вы что-то про машины еще говорили.
АТ Собирать машины – удовольствие очень крутое и дорогое. Слава Богу, есть где их держать. Кто-то на даче держит огород с картошкой, я вот держу машины. Я, правда, и здесь к серьезным коллекционерам не отношусь. Дорогих машин типа «хорьх», от которой один кусочек сто тыщ стоит – таких у меня нет. А есть… вот случайно, по дороге на дачу свалка есть – я мимо ехал, «Победу» ржавую увидел. Приволок на дачу, хотел от нее перед отрезать и использовать в дизайнерских целях – в бар вставить, чтобы фары светили. Взял болгарку, не смог резать – жалко. Увидел, что она красивая, вспомнил, как в детстве один дяденька меня на «Победе» катал. Еще одну нашел, в общем, из нескольких собрали одну. Стал это дело любить. Есть у меня несколько интересных машин. Это машины советского времени, те, которые я мог видеть в детстве, до двенадцати лет.
АЛ В азартные игры не играете?
АТ Нет. Никогда не играл.
АЛ Вообще мимо прошло?
АТ Вообще. Ни карты, ничего. Даже карт не знаю. Ну, в поезде, в дурака… и то не уверен. Совершенно не вызывает интереса.
АЛ Но чувство азарта-то вам знакомо?
АТ Да, конечно. Но по-другому. Когда-то хорошо играл на бильярде. Вообще бильярд очень люблю и надеюсь поставить на даче. Увы, не играл последние годы, а так играл хорошо. У меня был замечательный учитель – Михаил Давыдович Вольпин. Кто не знает, объясняю: известнейший советский драматург из рода Вольпиных-Есениных, соавтор Николая Эрдмана, сценарист великого сказочника Александра Роу. Он также автор сценариев нескольких мультфильмов, в том числе «Истории одного преступления» — мультфильма для советской мультипликации переломного. Мне повезло, он приезжал в Киев преподавать мультипликаторам, а я дружил с его сыном, мы отдыхали вместе… Я за ним ходил, и он, взрослый, пожилой человек, всегда чуть-чуть поддатый (он попивал коньячок с утра до вечера, и был не пьяный, но поддатый), рассказывал мне теоретические вещи про мультипликацию. Мне 11 лет было, и мне это было безумно интересно. Я думаю, я ему безумно обязан. И он научил меня играть на бильярде, а играл он с Маяковским, Ильфом-Петровым и Катаевым, это их партнер. Он меня хвалил, говорил, что я – король каких-то немыслимых «своих» шаров: я 90% ударов бью свои, а не чужие… Негде играть, квалификацию, наверное, потерял, но доставляет огромное удовольствие.
АЛ А если ходить играть куда-то?
АТ Не-не-не, ни сил, ни времени…
АЛ Получается из нашего разговора, что если что не дома, то оно здесь, в студии.
АТ Только дом и работа, оно все съедает.
АЛ Вам с работой повезло, хорошая у вас работа.
АТ Хорошая, да. Я вообще счастливый человек. Я такой тип капризный с детства – никогда не любил и не хотел делать то, чего я не хочу. И если я чего-то не хочу, заставить меня это сделать практически невозможно. Бывало, что что-то делал из-под палки, когда в колхоз посылали, к примеру. Очень много из того, что я хотел, не сделал. Но из того, чего не хотел, я почти ничего не сделал.
АЛ Вы, получается, буддист – для вас недеяние есть добродетель.
АТ Наверное. И еще более главное – я умею в ситуации, когда мне не избежать делать то, что не хочется, найти в этом то, что мне интересно. Это история Тома Сойера. Я у него не учился, но в 17 лет в колхозе, когда меня заставили заниматься каким-то каторжным трудом по прополке болота, я выяснил, что у них нет бетонной площадки для сбора зерна и никто не знает, как ее сделать. Я тоже не знал, но нашел в сельпо на полке пыльную книжку «Бетонные работы», через два дня у меня была бригада, и я им эту площадку сделал. Она много лет существовала, потому что я соблюдал технологию и цемент не воровал – получилось, как на космодроме. Я с тех пор стал хорошим строителем, я знаю массу вещей, которые просто вычитал в книжках и могу, думаю, консультировать. Это качество – находить в самой нудной работе местечко, в котором мне хорошо – меня спасает, иначе я впал бы в уныние, что является грехом… или пить бы начал.
АЛ Не пьете?
АТ Нет, не пью.
АЛ Совсем?!
АТ Третье мое замечательное качество от Бога, все остальные качества – плохие: нет механизма привыкания. Могу курить, могу не курить. Могу пить, могу не пить. Мне этот синдром бросившего курить непонятен вообще: руки трясутся, сигарета крошится… Если буду пить водку, то закурю, наверное. Но потом могу год не курить. Год назад два моих соседа по даче, веселых человека, пришли знакомиться. Я услышал случайно, что они решили меня напоить – они не испытывали ко мне зла, им просто хотелось посмотреть, как я падаю в разделяющий наши участки ручей. И мы сели серьезно. Они же не учли, что я – воспитанник Киевской киностудии! В смысле, пить научили. Я следил, чтобы они тоже все допивали. И потом я их попросил проводить меня. Было очень темно, жаль, не случилось человека с фотоаппаратом… Я их вытаскивал из этого ручья. Правда, у меня потом голова болела.
А так, конечно, не пью.
Артём Липатов
Артем Липатов:
Сегодня исполнилось бы 70 лет Александру Михайловичу Татарскому.
Мы встречались с ним всего однажды. Я работал тогда в замечательном журнале «Взрослые игры», посвященном Игре как идее; именно поэтому я пришел к Татарскому брать интервью не о мультфильмах, а об увлечениях, о том, во что ему нравится играть.
Вот что получилось.
АЛ Зачем с вами говорить о мультипликации? Это все равно, что с туляком про самовары…
АТ Самовары тоже собираю.
АЛ Известно, что вы в футбол любили играть.
АТ Я стал, как видите, большой и толстый. В Москве – это проблема – мало играют в футбол. Хотя у меня во дворе какие-то мужики играют… Начали сейчас. Значит, страна выздоравливает, это хороший признак. Дети вот не играют почти что. Я же киевлянин, я же помню – в каждом дворе буквально. Если бы у меня попросили какую-нибудь фотографию, показывающую крах Советского Союза и распад всего на свете, я бы показал. Я его сделал из кабинета Андрея Разбаша, в Останкино. Там на Кашенкином Лугу есть стадион, футбольное поле. И года два назад – не знаю, как сейчас – там были кусты выше меня. Весь стадион был ими усыпан! Им было не меньше десяти лет. Значит, десять лет на поле никто не играл. Это очень страшный образ. Это о многом говорит.
АЛ А еще на лошади, говорят, вы катались.
АТ Ой, это когда маленький был! Отец мой был связан с цирком, и для поездки в Москву, на Декаду украинского искусства, нужен был номер с украинскими казаками. А их не было. Ну не было! Привезли с Кавказа тренера по фамилии Хаджибеков, покупали лошадей… В Киеве были армейские конюшни. Был тогда такой маршал Чуйков Семен Иванович, и была маршальская конюшня. То есть уже тогда маршал выезжал на парад на машине, но на случай, если он захочет на лошади, или там просто покататься, была конюшня. Солдаты срочной службы – из сельской местности – служили конюхами, чистили лошадей, холили их, лелеяли… Но лошадей было слишком много, и часть решили продать. Цирк их купил, и под это дело отец закорешился с солдатиками, принес им водки, что для них было полным счастьем, и они сказали – пусть пацан приходит вечером, катается. Чтоб лошади не застаивались. Одевали спортивное седло, узкое – я же маленький был! – и я ехал. А лошадь чувствовала, что я маленький, ничего не вешу. Я ей, собственно, почти не управлял – и она на меня положила, вообще не слушалась. А потом научился управлять, и ездил вполне осознанно на лошади маршала Чуйкова… Кремень звали. Черт, ни одной карточки не осталось! Ну бедно жили, не было в семье фотоаппарата. Недавно набрел на объявление в журнале: «Продается автомобиль маршала Чуйкова». Вообще говоря, было бы правильно замкнуть этот круг… но он жутко дорогой. А так купил бы, хоть я и не собираю «бьюики», я собираю отечественные автомобили.
АЛ Вот отсюда, пожалуйста, поподробнее.
АТ Смотрите, как человек устроен: в детстве у меня было много плохого, жили в коммуналке… но все плохое забылось, а хорошее помнится. Детство свое, елку, стиль, одежду, музыку люблю очень. Даже в машине слушаю старый джаз – Цфасмана, Варламова. Или послевоенные песни. Я вам сейчас открою секрет, почему коммунисты имеют так много голосов: люди голосуют не за коммунистов, а за свою молодость! Так устроен любой человек, он любит то время, когда он молод и силен. Поэтому меня очень греют предметы моего детства – самовары, утюги, мебель, которая меня окружала… Современную мебель очень не люблю. Мне очень нравятся дубовые буфеты… да любые атрибуты того времени! Старый сифон, москвичам неведомый – в Москве для сифонов продавали баллончики, а на Украине их считали потенциальным оружием и запретили, поэтому нужно было носить заправлять сифоны – в авоське, два-три сразу. Это было почетной обязанностью любого мальчишки… Я не профессиональный коллекционер, но я собираю эти вещи, очень люблю их восстанавливать, реставрировать. Вот мы с вами сидим на такой восстановленной своими руками мебели. Вообще очень приятно этим всем заниматься. Я не все делаю сам, не все умею, не на все времени хватает. Но что-то умею. Мебель, те же утюги, сифоны, приемники ламповые.
АЛ И что, вы их доводите до рабочего состояния?
АТ Стараюсь. А, самое главное – Деды Морозы. Настоящие, ватные, довоенные – до шестидесятых, когда их стали пластмассовых делать. Елочные игрушки. Вот у меня сейчас стоит елка дома с первого ноября и будет стоять до первого марта.
АЛ Искусственная?
АТ Да, конечно, я в порубке не участвую. Нет, живая на даче растет, потом расскажу. Так вот, елка вся в этом году украшена только ватными игрушками: дореволюционными, довоенными… В следующем году – только стеклянными завешу, тоже старыми.
А та, что на даче, тоже украшается. Она была выбрана в питомнике, по веткам точно посчитали, что ей восемь с половиной лет – столько, сколько было в этот момент моему сынишке. Они растут вместе с тех самых пор.
Мои коллекции – я ими пользуюсь. Они для меня живые. Я – как язычник: поставил Деда Мороза под елку и разговаривать с ним могу. Все эти вещи – они обладают замечательной аурой. Они излучают радость.
Старая мебель – она жила много. Много видела. Влюблялись, умирали, рожали, уходили на войну – она все это видела. А современная мебель пока не имет ничего, она только впитывает.
АЛ Не тяжело жить в окружении такого количества энергетических полей?
АТ Ну, во-первых, там не так чтобы все заставлено, дома. А потом, эти поля – положительные, хорошие. Игрушки – всегда излучают только положительную энергию. Мебель – разную, как правило, плохую. Она много видела плохого. Поэтому мебель надо обязательно циклевать. Снимается верхний слой – все эти отложения, вышлифовывается шкуркой, и остается только само дерево, а верхний, негативный слой снимается.
А еще я собираю игрушки – не елочные, просто игрушки. Жестяные. Заводные, но не обязательно. Их обычно делали из каких-то двух половинок, соединяли такими заклепочками… Много было военных заводов в стране, и в каждом – цех ширпотреба, в которых эти игрушки делали в невероятных количествах. Они плохо сохранились: как правило, в семидесятые годы их вывозили на дачи, где они благополучно ржавели. Так что найти их не так просто, и бывают они достаточно дорогие. Я далеко не все могу купить. А потом, у меня не музей, я ими пользуюсь, как дизайнер. Они участвуют в моей жизни, формируют интерьер… Когда плохое настроение, возьмешь обезьяну, заведешь, она попрыгает на столе. Прибежит кот, посмотрит, потрогает лапой. Все – плохого настроения нет.
Елочные игрушки – это зимнее занятие. Жестяные – круглогодичное. Каждый день, придя домой, я какую-нибудь возьму в руки, даже если буду телевизор смотреть. И буду держать в руках. Некоторые четки перебирают, да? Мне нужно держать игрушку. Это что-то дает, я не могу объяснить, что именно.
АЛ Может, как с четками – мелкая моторика успокаивает?
АТ Не знаю. Мне это необходимо.
АЛ Вы что-то про машины еще говорили.
АТ Собирать машины – удовольствие очень крутое и дорогое. Слава Богу, есть где их держать. Кто-то на даче держит огород с картошкой, я вот держу машины. Я, правда, и здесь к серьезным коллекционерам не отношусь. Дорогих машин типа «хорьх», от которой один кусочек сто тыщ стоит – таких у меня нет. А есть… вот случайно, по дороге на дачу свалка есть – я мимо ехал, «Победу» ржавую увидел. Приволок на дачу, хотел от нее перед отрезать и использовать в дизайнерских целях – в бар вставить, чтобы фары светили. Взял болгарку, не смог резать – жалко. Увидел, что она красивая, вспомнил, как в детстве один дяденька меня на «Победе» катал. Еще одну нашел, в общем, из нескольких собрали одну. Стал это дело любить. Есть у меня несколько интересных машин. Это машины советского времени, те, которые я мог видеть в детстве, до двенадцати лет.
АЛ В азартные игры не играете?
АТ Нет. Никогда не играл.
АЛ Вообще мимо прошло?
АТ Вообще. Ни карты, ничего. Даже карт не знаю. Ну, в поезде, в дурака… и то не уверен. Совершенно не вызывает интереса.
АЛ Но чувство азарта-то вам знакомо?
АТ Да, конечно. Но по-другому. Когда-то хорошо играл на бильярде. Вообще бильярд очень люблю и надеюсь поставить на даче. Увы, не играл последние годы, а так играл хорошо. У меня был замечательный учитель – Михаил Давыдович Вольпин. Кто не знает, объясняю: известнейший советский драматург из рода Вольпиных-Есениных, соавтор Николая Эрдмана, сценарист великого сказочника Александра Роу. Он также автор сценариев нескольких мультфильмов, в том числе «Истории одного преступления» — мультфильма для советской мультипликации переломного. Мне повезло, он приезжал в Киев преподавать мультипликаторам, а я дружил с его сыном, мы отдыхали вместе… Я за ним ходил, и он, взрослый, пожилой человек, всегда чуть-чуть поддатый (он попивал коньячок с утра до вечера, и был не пьяный, но поддатый), рассказывал мне теоретические вещи про мультипликацию. Мне 11 лет было, и мне это было безумно интересно. Я думаю, я ему безумно обязан. И он научил меня играть на бильярде, а играл он с Маяковским, Ильфом-Петровым и Катаевым, это их партнер. Он меня хвалил, говорил, что я – король каких-то немыслимых «своих» шаров: я 90% ударов бью свои, а не чужие… Негде играть, квалификацию, наверное, потерял, но доставляет огромное удовольствие.
АЛ А если ходить играть куда-то?
АТ Не-не-не, ни сил, ни времени…
АЛ Получается из нашего разговора, что если что не дома, то оно здесь, в студии.
АТ Только дом и работа, оно все съедает.
АЛ Вам с работой повезло, хорошая у вас работа.
АТ Хорошая, да. Я вообще счастливый человек. Я такой тип капризный с детства – никогда не любил и не хотел делать то, чего я не хочу. И если я чего-то не хочу, заставить меня это сделать практически невозможно. Бывало, что что-то делал из-под палки, когда в колхоз посылали, к примеру. Очень много из того, что я хотел, не сделал. Но из того, чего не хотел, я почти ничего не сделал.
АЛ Вы, получается, буддист – для вас недеяние есть добродетель.
АТ Наверное. И еще более главное – я умею в ситуации, когда мне не избежать делать то, что не хочется, найти в этом то, что мне интересно. Это история Тома Сойера. Я у него не учился, но в 17 лет в колхозе, когда меня заставили заниматься каким-то каторжным трудом по прополке болота, я выяснил, что у них нет бетонной площадки для сбора зерна и никто не знает, как ее сделать. Я тоже не знал, но нашел в сельпо на полке пыльную книжку «Бетонные работы», через два дня у меня была бригада, и я им эту площадку сделал. Она много лет существовала, потому что я соблюдал технологию и цемент не воровал – получилось, как на космодроме. Я с тех пор стал хорошим строителем, я знаю массу вещей, которые просто вычитал в книжках и могу, думаю, консультировать. Это качество – находить в самой нудной работе местечко, в котором мне хорошо – меня спасает, иначе я впал бы в уныние, что является грехом… или пить бы начал.
АЛ Не пьете?
АТ Нет, не пью.
АЛ Совсем?!
АТ Третье мое замечательное качество от Бога, все остальные качества – плохие: нет механизма привыкания. Могу курить, могу не курить. Могу пить, могу не пить. Мне этот синдром бросившего курить непонятен вообще: руки трясутся, сигарета крошится… Если буду пить водку, то закурю, наверное. Но потом могу год не курить. Год назад два моих соседа по даче, веселых человека, пришли знакомиться. Я услышал случайно, что они решили меня напоить – они не испытывали ко мне зла, им просто хотелось посмотреть, как я падаю в разделяющий наши участки ручей. И мы сели серьезно. Они же не учли, что я – воспитанник Киевской киностудии! В смысле, пить научили. Я следил, чтобы они тоже все допивали. И потом я их попросил проводить меня. Было очень темно, жаль, не случилось человека с фотоаппаратом… Я их вытаскивал из этого ручья. Правда, у меня потом голова болела.
А так, конечно, не пью.