«Я её даже в духовности заподозрила…»

Диляра Тасбулатова

Диляра Тасбулатова:

Вместе со стремительным нашим падением в экономическую бездну поменяются и привычки: я уже больше не разглядываю красивую посуду или украшения или мебель.
Положим, я могу быть и аскетом, и НЕ аскетом — не очень переживаю из-за этого.
Но ведь есть дизайнеры, ювелиры, декораторы, кутюрье.
У нас уже было такое: прерванная традиция материальной культуры, уродство вместо красоты. В результате дрянь из Европы — даже сувенир пустяковый — казался чудом.
Конечно, надо думать не об этом, я понимаю: но это все взаимосвязано.
У меня есть подруга, у которой в доме была такая советская бедность: дешевая кровать, старый стол потертый, бумажные обои и шкаф платяной уродливый, из опилок. (У нас, впрочем, долгие годы было ненамного лучше). Но зато чисто. Такая почти больничная бедность, тоскливый «аскетизм».
Она смеялась над журналом Эль Декор: ей это было неинтересно, как нечто инопланетное.
И всегда — на всё — говорила: Зачем?
Пармезан — зачем?
Красивая мебель — зачем?
Гобелены — зачем?
Я её даже в духовности заподозрила.
На что моя мама сказала:
— Это не духовность, а небытие какое-то.
Меня аж холодный пот прошиб: такое слово это страшное — небытие