«Взять и сравнить…»
26 октября, 2019 7:57 дп
Андрей Мовчан
А у меня вопрос назрел, товарищи:
А вот взять, например, двух каких-нибудь лидеров государства. И сравнить.
Один – полукровка, смесь эмигрантских пород, чьи предки прошли положенные круги эмигрантского ада в стране, где каждый был за себя – и выбрались, сделали себя, создали состояние и положение; второй – местный и из местных, потомок крестьян, соли земли, предки столетиями жили в одном месте и работали на земле, никто никуда не стремился и ни за что не боролся, просто волна вынесла его на поверхность.
Один – крупный, даже грузный, яркий, сразу бросается в глаза. Другой – маленький, серый, из тех, кто умеет спрятаться и в толпе и один на площади;
Один закончил престижную военную школу, а потом – лучший экономический факультет мира в одном из лучших мировых университетов. Другой закончил полувоенный институт и на этом остановился;
Один всю жизнь в бизнесе, строил во всех смыслах слова, заработал миллиарды, искал выгоду себе и другим, умеет договариваться и уговаривать, хитрить и играть по-крупному – и даже хитрить (а кто без греха?), но пойман, судим, осужден – никогда не был, что в его стране равносильно чистоте перед законом. Другой – ни дня не работал в экономике, ни цента не создал добавленной стоимости, всю жизнь был чиновником, из тех, что только охраняют и не пускают, из тех, кто всегда – власть, а значит правы; и множество слухов обвиняет его – мол в молодости и с мафией был связан, и отмывать помогал, и в тайных операциях силовиков грязного рода был замешан; однако всё это слухи, и всё может быть неправдой, а проверить это, пока он у власти, возможности не представляется.
Один – артист по натуре, в прошлом ведущий популярных шоу, которые смотрела вся страна, ему это было прикольно. Другой – тоже любитель поговорить, но на его выступления зрителей нужно собирать по разнарядке и принуждению;
Один – любит говорить и писать глупости, эпатировать публику, не стесняется быть грубым и жестким на словах, но в делах осторожен, легко идет на компромиссы, договаривается даже с врагами – лишь бы дело делалось (как он его понимает, конечно). Второй в словах аккуратен, говорит только то, что хотят услышать, всегда про вечные ценности, про всеобщее добро и процветание; в делах же жесток, признает только своё мнение, никогда не прощает принципиальным оппонентам несогласия, злопамятен – оскорбивший его раз становится личным врагом; правил игры не признает, за исключением «права сильного»;
Один — открытый любитель женского пола, мастер отпустить скабрезную шутку, никогда не скрывающий своих желаний – мужик, в устаревшем, но добром смысле этого слова (в добром потому хотя бы, что не смотря на всю скабрезность бесконечные metoo обходят его стороной – не в чем упрекнуть); однако же секс-символом его считать неприлично, фу, какой вульгарный. Второй вроде тоже женщин не чурается, но всё скрыто, тайно, слухов много, повторять их опасно. Шуточки у него зачастую не менее скабрезные, но в стране он – официальный эталон мужчины, объект мастурбации матерей-одиночек и региональных активисток;
Один – женат, и не первый раз, жена – топ модель, и все её ругают за отсутствие утонченности и манер бельгийской королевы, а она кажется к молве равнодушна. Другой – разведен, а женат был на женщине сугубо положительной и официально бессловесной, кажется – сильно верующей и чуть ли не в монастырь от него подавшейся; и с кем он сейчас – неизвестно, хотя опять же, слухов много, и про детей внебрачных говорят, но всё скрыто и задавать вопросы запрещено;
Дети первого рядом, все успешные, в своем бизнесе и в бизнесе семьи, любой может узнать, где они живут, где работают, сколько заработали. Про детей второго известно мало – только что они есть, живут под чужой фамилией и вроде бы делают какие-то бизнесы с государством, не по их годам и возможностям большие.
Один за время руководства страной сильно потерял в состоянии – некогда делать деньги, да и невозможно – конфликт интересов. Другой получил власть без ничего, да официально и сейчас ничего не имеет – только слухи ходят о секретных счетах в заграничных банках и реальном контроле над компаниями, у которых миллиарды долларов кэшем лежат и ждут его распоряжений.
Один избирался в жесткой борьбе, выиграл едва-едва (и даже не думал, что выиграет), и с тех пор ненавидим доброй третью страны просто за то, что разрушил их модель мира, в которой они всегда правы и всегда решают, кому править, потому что они «за добро». Шансов, что он выиграет следующие выборы не более 50. Второй имеет запредельную поддержку в стране, все выборы у него заранее выиграны, хотя бы потому, что любой, кто хотя бы теоретически может в далеком будущем рассчитывать стать его конкурентом, будет нейтрализован эффективно и заблаговременно. При этом тех, кто недоволен его правлением – считанные проценты, да и их недовольство какое-то несистемное, больше эмоций, чем логики.
Один – безжалостен к подчиненным: легко увольняет, если что не так; критикует публично; требует много. На него работать не просто и ему всегда сложно найти себе соратников и сотрудников. Второй известен тем, что «своих не сдает» — в его империи место для золотых дворцов и по миллиарду долларов нашлось всем, с кем он близко имел дело, включая тренеров, поваров и соседей по поселку – все они миллиардеры, хотя искра таланта встречается далеко не у всех; в его команду рвутся, соглашаясь на любые унижения, утрату совести, адский график работы, невыездной статус – ведь по дороге это дает неограниченную власть, право на безнаказанность, а в конце светит не просто богатство, а неслыханное богатство. Не прощает своим он только одной вещи — нелояльности. За это в лучшем случае следует изгнание. Именно – в лучшем случае.
При одном экономика его страны растет существенно быстрее чем в целом мировая, как растут и доходы жителей, безработица на минимальных уровнях, в стране бум технологий, при том, что монетарная политика взвешенная, ставки соответствуют уровням инфляции. Налоги при нем снизились, инвестиции из-за рубежа растут, национальная валюта укрепилась кардинально (хотя он говорит, что этого как раз не хотел). Тем не менее, все всё время говорят про «надвигающийся кризис» и думают, как с ним бороться, и многие винят в будущем кризисе его. При втором уже много лет доходы населения падают, валюта обесценилась в 3 раза, а вместо мер, обеспечивающих рост, нанимаются чиновники, умеющие приукрашивать отчетность; налоги растут, инвестиции на нуле, частный бизнес сокращается, а бизнесмены кто уезжает сам, кого увозят под конвоем в другую сторону; ВВП стагнирует, и с каждым годом все большая часть экономики становится государственной. Тем не менее, все радуются стабильности.
Один говорит много воинственных слов, но старается вывести своих солдат из всех горячих точек, заменить военное влияние экономическим, договориться, подставить «союзников» и «партнеров» под огонь вместо своих сограждан; второй все время призывает к миру, а параллельно на границах выросли «спонсируемые» конфликты где тысячи мирных жителей погибали и погибают «за национальную идею» или просто потому что так можно отмыть больше денег, а солдаты его страны превращаются в наемников, воюя и умирая во множестве горячих точек ради обогащения не вполне понятных третьих лиц и решения неясных геополитических задач.
Один скоро перестанет быть лидером, не через год, так через 5, и то только если в тяжелой борьбе получит большинство голосов на ближайших выборах. О нем долго будут говорить гадости, но он пожизненно будет носить титул лидера (бывшего), напишет пару книг, прочтет сотни лекций, даст тысячу интервью и умрет через еще много лет (в его стране живут долго) в кругу семьи и друзей, и вспоминать его к тому моменту будут с уважением и удивлением, но редко, и сделают небольшой музей в его честь, но формально. Другой еще очень долго никому не отдаст власти – даже если бы хотел, ему не дадут это сделать. Он будет безраздельно властвовать, оставаться «лидером нации» и «хозяином», параллельно стареть и все больше выпускать из своих рук контроль за ситуацией. В какой-то момент он умрет (как все умирают, вне зависимости от рейтинга) – и соратники будут лихорадочно решать, кем его заменить, и передерутся между собой по-тихому, под ковром, или с применением танков на улицах столицы; его преемник – тот, кто сможет в этой борьбе отжать вчерашних соратников, будет посовременнее и помоложе, и тогда страна немного сменит курс, станет посвободнее дышать, двери приоткроются, а его эпоху будут вспоминать с легким стыдом и досадой ( как же мы потеряли столько времени). А возможно, что преемник будет попосконнее и пожестче, и легкая духота сегодняшнего дня сменится смрадным удушьем завтрашнего, и время сегодняшнее будет вспоминаться с ностальгией, и опять же со стыдом (как же мы до такого дошли?).
Но всё это лирика. А вопрос мой вот в чем: по-моему, эти два лидера – абсолютные противоположности. Как же так получается, что подавляющее большинство просвещенной общественности разделилось на два лагеря – одни обоих обожают, другие – ненавидят?
Андрей Мовчан
А у меня вопрос назрел, товарищи:
А вот взять, например, двух каких-нибудь лидеров государства. И сравнить.
Один – полукровка, смесь эмигрантских пород, чьи предки прошли положенные круги эмигрантского ада в стране, где каждый был за себя – и выбрались, сделали себя, создали состояние и положение; второй – местный и из местных, потомок крестьян, соли земли, предки столетиями жили в одном месте и работали на земле, никто никуда не стремился и ни за что не боролся, просто волна вынесла его на поверхность.
Один – крупный, даже грузный, яркий, сразу бросается в глаза. Другой – маленький, серый, из тех, кто умеет спрятаться и в толпе и один на площади;
Один закончил престижную военную школу, а потом – лучший экономический факультет мира в одном из лучших мировых университетов. Другой закончил полувоенный институт и на этом остановился;
Один всю жизнь в бизнесе, строил во всех смыслах слова, заработал миллиарды, искал выгоду себе и другим, умеет договариваться и уговаривать, хитрить и играть по-крупному – и даже хитрить (а кто без греха?), но пойман, судим, осужден – никогда не был, что в его стране равносильно чистоте перед законом. Другой – ни дня не работал в экономике, ни цента не создал добавленной стоимости, всю жизнь был чиновником, из тех, что только охраняют и не пускают, из тех, кто всегда – власть, а значит правы; и множество слухов обвиняет его – мол в молодости и с мафией был связан, и отмывать помогал, и в тайных операциях силовиков грязного рода был замешан; однако всё это слухи, и всё может быть неправдой, а проверить это, пока он у власти, возможности не представляется.
Один – артист по натуре, в прошлом ведущий популярных шоу, которые смотрела вся страна, ему это было прикольно. Другой – тоже любитель поговорить, но на его выступления зрителей нужно собирать по разнарядке и принуждению;
Один – любит говорить и писать глупости, эпатировать публику, не стесняется быть грубым и жестким на словах, но в делах осторожен, легко идет на компромиссы, договаривается даже с врагами – лишь бы дело делалось (как он его понимает, конечно). Второй в словах аккуратен, говорит только то, что хотят услышать, всегда про вечные ценности, про всеобщее добро и процветание; в делах же жесток, признает только своё мнение, никогда не прощает принципиальным оппонентам несогласия, злопамятен – оскорбивший его раз становится личным врагом; правил игры не признает, за исключением «права сильного»;
Один — открытый любитель женского пола, мастер отпустить скабрезную шутку, никогда не скрывающий своих желаний – мужик, в устаревшем, но добром смысле этого слова (в добром потому хотя бы, что не смотря на всю скабрезность бесконечные metoo обходят его стороной – не в чем упрекнуть); однако же секс-символом его считать неприлично, фу, какой вульгарный. Второй вроде тоже женщин не чурается, но всё скрыто, тайно, слухов много, повторять их опасно. Шуточки у него зачастую не менее скабрезные, но в стране он – официальный эталон мужчины, объект мастурбации матерей-одиночек и региональных активисток;
Один – женат, и не первый раз, жена – топ модель, и все её ругают за отсутствие утонченности и манер бельгийской королевы, а она кажется к молве равнодушна. Другой – разведен, а женат был на женщине сугубо положительной и официально бессловесной, кажется – сильно верующей и чуть ли не в монастырь от него подавшейся; и с кем он сейчас – неизвестно, хотя опять же, слухов много, и про детей внебрачных говорят, но всё скрыто и задавать вопросы запрещено;
Дети первого рядом, все успешные, в своем бизнесе и в бизнесе семьи, любой может узнать, где они живут, где работают, сколько заработали. Про детей второго известно мало – только что они есть, живут под чужой фамилией и вроде бы делают какие-то бизнесы с государством, не по их годам и возможностям большие.
Один за время руководства страной сильно потерял в состоянии – некогда делать деньги, да и невозможно – конфликт интересов. Другой получил власть без ничего, да официально и сейчас ничего не имеет – только слухи ходят о секретных счетах в заграничных банках и реальном контроле над компаниями, у которых миллиарды долларов кэшем лежат и ждут его распоряжений.
Один избирался в жесткой борьбе, выиграл едва-едва (и даже не думал, что выиграет), и с тех пор ненавидим доброй третью страны просто за то, что разрушил их модель мира, в которой они всегда правы и всегда решают, кому править, потому что они «за добро». Шансов, что он выиграет следующие выборы не более 50. Второй имеет запредельную поддержку в стране, все выборы у него заранее выиграны, хотя бы потому, что любой, кто хотя бы теоретически может в далеком будущем рассчитывать стать его конкурентом, будет нейтрализован эффективно и заблаговременно. При этом тех, кто недоволен его правлением – считанные проценты, да и их недовольство какое-то несистемное, больше эмоций, чем логики.
Один – безжалостен к подчиненным: легко увольняет, если что не так; критикует публично; требует много. На него работать не просто и ему всегда сложно найти себе соратников и сотрудников. Второй известен тем, что «своих не сдает» — в его империи место для золотых дворцов и по миллиарду долларов нашлось всем, с кем он близко имел дело, включая тренеров, поваров и соседей по поселку – все они миллиардеры, хотя искра таланта встречается далеко не у всех; в его команду рвутся, соглашаясь на любые унижения, утрату совести, адский график работы, невыездной статус – ведь по дороге это дает неограниченную власть, право на безнаказанность, а в конце светит не просто богатство, а неслыханное богатство. Не прощает своим он только одной вещи — нелояльности. За это в лучшем случае следует изгнание. Именно – в лучшем случае.
При одном экономика его страны растет существенно быстрее чем в целом мировая, как растут и доходы жителей, безработица на минимальных уровнях, в стране бум технологий, при том, что монетарная политика взвешенная, ставки соответствуют уровням инфляции. Налоги при нем снизились, инвестиции из-за рубежа растут, национальная валюта укрепилась кардинально (хотя он говорит, что этого как раз не хотел). Тем не менее, все всё время говорят про «надвигающийся кризис» и думают, как с ним бороться, и многие винят в будущем кризисе его. При втором уже много лет доходы населения падают, валюта обесценилась в 3 раза, а вместо мер, обеспечивающих рост, нанимаются чиновники, умеющие приукрашивать отчетность; налоги растут, инвестиции на нуле, частный бизнес сокращается, а бизнесмены кто уезжает сам, кого увозят под конвоем в другую сторону; ВВП стагнирует, и с каждым годом все большая часть экономики становится государственной. Тем не менее, все радуются стабильности.
Один говорит много воинственных слов, но старается вывести своих солдат из всех горячих точек, заменить военное влияние экономическим, договориться, подставить «союзников» и «партнеров» под огонь вместо своих сограждан; второй все время призывает к миру, а параллельно на границах выросли «спонсируемые» конфликты где тысячи мирных жителей погибали и погибают «за национальную идею» или просто потому что так можно отмыть больше денег, а солдаты его страны превращаются в наемников, воюя и умирая во множестве горячих точек ради обогащения не вполне понятных третьих лиц и решения неясных геополитических задач.
Один скоро перестанет быть лидером, не через год, так через 5, и то только если в тяжелой борьбе получит большинство голосов на ближайших выборах. О нем долго будут говорить гадости, но он пожизненно будет носить титул лидера (бывшего), напишет пару книг, прочтет сотни лекций, даст тысячу интервью и умрет через еще много лет (в его стране живут долго) в кругу семьи и друзей, и вспоминать его к тому моменту будут с уважением и удивлением, но редко, и сделают небольшой музей в его честь, но формально. Другой еще очень долго никому не отдаст власти – даже если бы хотел, ему не дадут это сделать. Он будет безраздельно властвовать, оставаться «лидером нации» и «хозяином», параллельно стареть и все больше выпускать из своих рук контроль за ситуацией. В какой-то момент он умрет (как все умирают, вне зависимости от рейтинга) – и соратники будут лихорадочно решать, кем его заменить, и передерутся между собой по-тихому, под ковром, или с применением танков на улицах столицы; его преемник – тот, кто сможет в этой борьбе отжать вчерашних соратников, будет посовременнее и помоложе, и тогда страна немного сменит курс, станет посвободнее дышать, двери приоткроются, а его эпоху будут вспоминать с легким стыдом и досадой ( как же мы потеряли столько времени). А возможно, что преемник будет попосконнее и пожестче, и легкая духота сегодняшнего дня сменится смрадным удушьем завтрашнего, и время сегодняшнее будет вспоминаться с ностальгией, и опять же со стыдом (как же мы до такого дошли?).
Но всё это лирика. А вопрос мой вот в чем: по-моему, эти два лидера – абсолютные противоположности. Как же так получается, что подавляющее большинство просвещенной общественности разделилось на два лагеря – одни обоих обожают, другие – ненавидят?