«Вымала сердца человеческия да клала в воду…»
29 июля, 2024 7:28 дп
Мэйдэй
Николай Подосокорский:
Весь июль у меня ушел на прочтение 12-томной «Истории государства Российского» (ИГР) Н.М. Карамзина. До этого полгода ушло на полное прочтение всей Библии, и могу сказать, что карамзинский труд весь пронизан явными и скрытыми отсылками к Ветхому и Новому Завету (без знания их понять мироощущение, страхи, надежды, мотивы действий или бездействия персонажей нашей древней истории едва ли возможно).
К 14-ти годам я несколько раз прочел сокращенный вариант ИГР (было такое советское издание «Предание веков» конца 1980-х), затем читал отдельные тома и главы, но полностью от корки до корки (вместе с примечаниями, которые нередко интереснее основного текста) прочел впервые. Впечатлений море, и ощущение, что прикоснулся к чему-то поистине великому и священному (куда уходят корни духовной и ментальной жизни русского народа, традиции нашей светской и церковной власти и проч.). Прав был Пушкин, когда писал, что «История» Карамзина — «не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека».
Прежде всего, отмечу, что этот труд очень неровный. Хуже всего историку удались главы, посвященные истории Древней Руси от Мстислава Великого до Ярослава Всеволодовича (отца Александра Невского). Без постоянных обращений к словарю невозможно понять — о каком именно Мстиславиче, Ольговиче или Давыдовиче в ряде случаев вообще идет речь. Зато с 8-го тома Карамзин достигает высочайшего уровня мастерства. Мне кажется, что само по себе чтение его труда облагораживает душу.
И становится более понятно, откуда вырос террор времен Ивана Грозного. Когда ему было 3 года — умер его отец, великий князь и государь Василий III в возрасте 54 лет; когда было 4 года — в темнице умер дядя матери Михаил Глинский; когда ему было 5 лет — в тюрьме умер дядя по отцу Юрий Дмитровский; когда ему было 7 лет — в тюрьме умер его другой дядя по отцу Андрей Старицкий и скончалась его мать Елена Глинская; когда ему было 8 лет в темнице умер фаворит его матери, с которым у него были неплохие отношения — боярин Иван Овчина Телепнев-Оболенский; когда ему было 11 лет — умертвили боярина Богдана Бельского; во время Московского пожара 1547 года (когда Ивану Грозному было 15 лет) восставшие убили дядю царя по матери Юрия Глинского и требовали на расправу его бабку Анну Глинскую, обвиняя ее в том, что она наколдовала пожар: «вымала сердца человеческия да клала в воду да тою водою ездячи по Москве да кропила и оттого Москва выгорела» и т.д. и т.п. В общем ко времени, когда отравили сперва первую жену царя Анастасию Романову (1560), а потом и его вторую жену — Марию Темрюковну (1561) — насильственно погибло столько близких ему людей, что любая «Игра престолов» отдыхает.
Странно, впрочем, что Карамзин, последовательно описывая то, как сын Ивана Грозного, царевич Иван Иванович, участвовал во всех безумствах и казнях, учиняемых царем («в старшем, любимом сыне своем, Иоанне, Царь готовил России второго себя»), неожиданно делает следующий вывод, в связи с его убийством отцом в 1581 году: «Все оплакивали судьбу державного юноши, который мог бы жить для счастия и добродетели, если бы рука отцевская, назло природе, безвременно не ввергнула его и в разврат и в могилу!» Совершенно непонятно — о каких ожидаемых «счастии и добродетели» он говорит, когда одно чудовище в порыве безумия умертвило второе, такое же.
Мэйдэй
Николай Подосокорский:
Весь июль у меня ушел на прочтение 12-томной «Истории государства Российского» (ИГР) Н.М. Карамзина. До этого полгода ушло на полное прочтение всей Библии, и могу сказать, что карамзинский труд весь пронизан явными и скрытыми отсылками к Ветхому и Новому Завету (без знания их понять мироощущение, страхи, надежды, мотивы действий или бездействия персонажей нашей древней истории едва ли возможно).
К 14-ти годам я несколько раз прочел сокращенный вариант ИГР (было такое советское издание «Предание веков» конца 1980-х), затем читал отдельные тома и главы, но полностью от корки до корки (вместе с примечаниями, которые нередко интереснее основного текста) прочел впервые. Впечатлений море, и ощущение, что прикоснулся к чему-то поистине великому и священному (куда уходят корни духовной и ментальной жизни русского народа, традиции нашей светской и церковной власти и проч.). Прав был Пушкин, когда писал, что «История» Карамзина — «не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека».
Прежде всего, отмечу, что этот труд очень неровный. Хуже всего историку удались главы, посвященные истории Древней Руси от Мстислава Великого до Ярослава Всеволодовича (отца Александра Невского). Без постоянных обращений к словарю невозможно понять — о каком именно Мстиславиче, Ольговиче или Давыдовиче в ряде случаев вообще идет речь. Зато с 8-го тома Карамзин достигает высочайшего уровня мастерства. Мне кажется, что само по себе чтение его труда облагораживает душу.
И становится более понятно, откуда вырос террор времен Ивана Грозного. Когда ему было 3 года — умер его отец, великий князь и государь Василий III в возрасте 54 лет; когда было 4 года — в темнице умер дядя матери Михаил Глинский; когда ему было 5 лет — в тюрьме умер дядя по отцу Юрий Дмитровский; когда ему было 7 лет — в тюрьме умер его другой дядя по отцу Андрей Старицкий и скончалась его мать Елена Глинская; когда ему было 8 лет в темнице умер фаворит его матери, с которым у него были неплохие отношения — боярин Иван Овчина Телепнев-Оболенский; когда ему было 11 лет — умертвили боярина Богдана Бельского; во время Московского пожара 1547 года (когда Ивану Грозному было 15 лет) восставшие убили дядю царя по матери Юрия Глинского и требовали на расправу его бабку Анну Глинскую, обвиняя ее в том, что она наколдовала пожар: «вымала сердца человеческия да клала в воду да тою водою ездячи по Москве да кропила и оттого Москва выгорела» и т.д. и т.п. В общем ко времени, когда отравили сперва первую жену царя Анастасию Романову (1560), а потом и его вторую жену — Марию Темрюковну (1561) — насильственно погибло столько близких ему людей, что любая «Игра престолов» отдыхает.
Странно, впрочем, что Карамзин, последовательно описывая то, как сын Ивана Грозного, царевич Иван Иванович, участвовал во всех безумствах и казнях, учиняемых царем («в старшем, любимом сыне своем, Иоанне, Царь готовил России второго себя»), неожиданно делает следующий вывод, в связи с его убийством отцом в 1581 году: «Все оплакивали судьбу державного юноши, который мог бы жить для счастия и добродетели, если бы рука отцевская, назло природе, безвременно не ввергнула его и в разврат и в могилу!» Совершенно непонятно — о каких ожидаемых «счастии и добродетели» он говорит, когда одно чудовище в порыве безумия умертвило второе, такое же.