«Вы здесь слишком умные собрались, мы тут у вас эту дурь вышибем!»
5 апреля, 2022 2:01 пп
Мэйдэй
Дмитрий Некрасов:
О качестве комсостава.
В начале войны очевидный провал как российского плана в целом, так и отдельных операций в частности, я лично для себя объяснял в основном ошибками разведки и стратегического планирования. Кремль и высшее военное командование не правильно оценили политическую ситуацию в Украине и боеспособность ее армии.
Распылили по множеству стратегических направлений изначально недостаточные для решения подобных задач собственные силы и т.д.
Т.е. я всегда понимал, что российская армия гораздо менее боеспособна, чем принято считать, и в войне с по настоящему современной, допустим американской, армией может быть не более чем мишенью в высокотехнологичном тире. Однако не способность справится с украинской армией по началу виделась не столько армейским, сколько кремлевским и ФСБшным провалом.
Когда командование ставит задачу быстро направить в Киев ментов с резиновыми дубинками митинги разгонять, и колонну обычных грузовиков без прикрытия, с теми самыми ментами внутри, на шоссе расстреливает войсковая артиллерия, то это сложно назвать просчетом командира колонны или его офицеров. С разгоном митинга они может быть и справились бы, но оказались явно не там. И если 50-тысячная группировка не может взять 4 миллионный город, то это тоже не просчет командира группировки. Это просто заведомо неисполнимая для таких сил задача, поставленная неадекватно оценивающим реальность верховным командованием.
Однако по мере развития событий и появления новых эпизодов, все яснее становится, что качество армии в целом и ее командного состава в особенности, еще хуже, чем думали даже такие скептики как я. Я сам не являюсь военным экспертом, поэтому мое мнение в основном опирается на оценки профессионалов — от «ура-патриота» Стрелкова до множества западных военных специалистов, основной лейтмотив комментариев которых это именно удивление низкой боеспособности российских войск и некомпетентности действий российского военного руководства.
Но даже просто исходя из обыденного здравого смысла сложно было не заметить скученность техники на маршах под обстрелом; не ясно что делавших на передовой погибших в таком количестве генералов; очевидные провалы снабжения, логистики и работы инженерных войск; безумные винегреты подразделений из разных частей в одном месте (что никак не может способствовать управляемости и координации, и не может объяснятся ничем кроме хаоса управленческих решений в момент операции); концентрации однотипной техники разных поколений в одних соединениях (что свидетельствует уже о систематическом маразме); многократных повторов неудачных операций по одной схеме (просто один в один вторая мировая «взять высоту в лоб») и прочего подобного. Даже украинское ПВО и ВВС не полностью подавлены после 40 дней войны при тотальном превосходстве россиян в силах и средствах.
Понятно, что бардак это нормальное состояние почти любой армии, но тут прям over too much.
Про военно-техническую сферу найдется кому и без меня порассуждать. Понятно, что миф про высокое качество российских вооружений оторван от реальности, особенно если говорить не про отдельные современные образцы, а про средний уровень 200 тысячной группировки.
Однако поскольку война идет не с США, а с Украиной, то я бы не ставил материально-технические факторы во главу угла (они могут стать определяющими через 2-3 месяца, когда Украина получит дополнительное вооружение, а Россия истратит запасы) . Про моральные качества тоже не буду. Происходящее очень печально, но я не удивлен.
Предмет данного поста — попытка объяснить причины низкого качества российского военного менеджмента (компетенций комсостава).
Текущие российские генералы и старшие офицеры это люди родившиеся в диапазоне 1960-1980 годов. Т.е. закончившие школу в конце 70-х – середине 90-х. Даже в конце 70-х поступление в военное училище уже не было особо престижным.
Туда шли те, кто не смог поступить на инженера, не говоря уже о дипломатах. Не ПТУ конечно, но и (в среднем) далеко не самый престижный выбор в иерархии возможностей. К середине 90-х в профессиональные военные могли пойти либо от безысходности, либо от «отец генерал». Ну хорошо, всегда есть некий процент особо идейных, видящих в защите родины свое призвание, но в российских условиях это тоже не от большого ума. РФ все же не Израиль и не Украина после 2014 года, защищать ее особо не от кого, и кто этого не понимает, в лучшем случае зазомбирован, в худшем глуп.
ОК, кто-то совершил ошибку молодости пошел в офицеры, но тут наступают 90- 2000-е годы, когда сколько-нибудь достойной жизни армия обеспечить не может никому.
Работа в почти любой коммерческой структуре оплачивается сильно лучше жалования даже полковника до каковых к тому моменту дослужились самые старшие из сегодняшних генералов. В этих условиях все инициативные и на что-то способные офицеры массово уходили из армии в бизнес. Оставались либо те, кто не сумел никуда устроиться, либо те, кто встроился в коррупционные схемы.
Наверное в 2010-е ситуация несколько изменилась, и армия стала более успешно конкурировать за человеческий капитал с другими отраслями экономики, но те, кто пошел в военные училища в 2010-х пока не дослужились до больших чинов.
Понятно, что внутри самого офицерского корпуса была какая-то внутренняя конкуренция, в рамках которой до высоких званий дослуживались лучшие (пусть не всегда, но в среднем чаще) однако сама офицерская корпорация на системном уровне в течение десятилетий подвергалась последовательному отрицательному отбору. Лучшие туда изначально не шли, а те кто «умнел» на службе с высокой степенью вероятности вымывались в другие сферы.
Что, на мой взгляд, еще более важно отрицательный отбор здесь проходил по принципу последовательного выбраковывания людей с современным мышлением (далее под этой формулировкой я буду иметь ввиду адекватную оценки динамики и вектора происходящих в современном мире процессов).
За исключением упомянутого Израиля и ряда стран третьего мира , в которых военная служба до сих пор является наиболее очевидным способом попадания в политическую элиту, в современном мире военный – в принципе крайне странная, архаичная карьера. Ну что-то вроде трубочиста: где-то они еще есть, правда полезны и даже неплохо зарабатывают, но в целом архаика из далекого прошлого.
Быть военным – заведомо не современный экзистенциальный выбор.
Отрицательный отбор на входе является большой проблемой даже в армии США, не смотря на ее высокие зарплаты и множественные льготы. Кто не верит – почитайте книгу преподавателя Вест-Пойнта Тима Баккена ‘The Cost of Loyalty’. Книга написана в 2020 году и одной из ее главных тем является крайне низкий (в сравнении со среднеамериканским) уровень абитуриентов и студентов якобы сверхэлитного военного учебного заведения.
Про другие армии и говорить нечего, за указанными исключениями отдельных стран, современно мыслящий человек в них просто не пойдет.
В России данная тенденция помножена на общую архаизацию страны, политические задачи армии и риторику в духе 19 века, господство тезиса о ценности территорий, а также героизацию крайне сомнительных с точки зрения военного искусства достижений второй мировой. Даже во вполне современном по логике и идеологии экономическом блоке российского правительства современному человеку выживать все сложнее – слишком много сделок с совестью. А уж совмещать современное мышление со службой офицером российской армии может разве что шизофреник.
Все эти «в несколько раз больше танков, чем во всей Европе вместе взятой», расчеты на бумажке и тактические схемы 70-летней давности, они не только и не столько из-за дремучести верховного командования, они во многом являются следствием инерции мышления всего комсостава. Напомню, что единственная осмысленная попытка модернизации российской армии, предпринятая Сердюковым, натолкнулось на систематическое сопротивление всего генеральского и офицерского корпуса, на всех уровнях.
К причинам низкого качества офицерского корпуса следует добавить соображения из блестящей книги Прохорова «Русская модель управления», согласно которым в периоды мира и малых войн русская армия всегда подвергается отрицательной кадровой селекции, а боеспособность приобретает только после крупных поражений запускающих авральный механизм положительной кадровой селекции (не смогу кратко пересказать всю модель Прохорова, но настоятельно рекомендую книгу к прочтению). Так в России работало всегда, но на фоне Шойгу, который кроме самопиара никогда ничем не занимался, типичные для «русской модели управления» негативные явления периода «демобилизации» должны были проявится особенно сильно. Сейчас может запуститься обратный процесс, но он требует минимум нескольких месяц и сильных очевидных поражений.
Добавлю полторы мысли о сравнении российского комсостава с украинским. Мне (пока) более очевидны скорее провалы российской армии, нежели какие-то выдающиеся успехи украинской. Их главные достижения — безоговорочная победа в информационной войне (что в текущей ситуации было не сложно), сохранение боевого духа перед кратно превосходящим в огневой мощи противником (чему я удивлен гораздо меньше «всесильного» ФСБ), и отсутствие каких-то явных стратегических ошибок (может быть, кроме пропущенного удара со стороны Крыма, однако мне сложно судить, насколько его возможно было сдержать).
Понятно, что большинство описанных мной проблем российского комсостава были присущи и украинскому. До 2014 года наверно даже в большей степени, да и после 2014 в не малой.
Из того, что я смог нагуглить из открытых источников по украинскому генералитету, это в целом та же генерация людей, учившихся в советских/постсоветских училищах и проведших в армии всю жизнь. Наверно средний возраст чуть ниже (я смог нагуглить всего 2 действующих генералов старше 1970 года рождения, и одного аж 1986-го). Кое-кто учился на западе, что важно, но вряд ли большинство. Понятно, что в период активной фазы боев на Донбассе в украинской армии в тяжелой ситуации проверялись компетенции большей части комсостава, а не его отдельных представителей, как в российских «малых войнах». Поэтому внутренний отбор последних лет должен был быть более объективным. Да и реальная военная угроза тому способствовала.
Более важным фактором, на мой взгляд, являются различия на более низком уровне управления. В 2014-2015 годах были сформированы добровольческие батальоны, куда записывались не подвергавшиеся отрицательному отбору кадровые военные, а напротив наиболее инициативные люди с активной гражданской позицией. Некоторые из них впоследствии прошли офицерские курсы, кто-то остался в армии.
На мой взгляд, случись в России война масштаба второй мировой со всеобщей мобилизацией, за считанные месяцы после кратких офицерских курсов, те люди, которые в прошлом управляли собственным бизнесом, или хотя бы отделом в коммерческой структуре, стали бы в среднем гораздо более эффективными командирами подразделений, нежели средние кадровые военные, учившиеся этому всю жизнь. Исходное качество человеческого капитала разное, инициативность и гибкость мышления разные, понимание современных реалий разное.
А еще в условиях реальной военной угрозы, блок на изначальный выбор военной карьеры для современно мыслящих людей несколько снижается. Кое-кто толковый, кто в Украине до 2014 года и не думал бы пойти в военное училище, после 2014 туда пошел.
Ситуацию усугубляет качество солдат-контрактников, которые в РФ набираются преимущественно из наиболее депрессивных регионов, самых малообразованных и социально неуспешных слоев. За исключением отдельных элитных подразделений, в контрактники в среднем идут те россияне, кому больше некуда. От безысходности.
С украинской же стороны им противостоят просто обычные люди, не заведомо худшие, а среднестатистические. При этом лучше большинства российских солдат понимающие, за что они воюют.
На все на это накладывается гармонизация украинской военной структуры управления с НАТО, которую не стоит недооценивать, как впрочем и переоценивать. Данная структура подразумевает большую самостоятельность действий отдельных подразделений, а именно на этом уровне описанные эффекты в качестве управления проявляются наиболее сильно. Впрочем об этом не писал уже только ленивый.
В общем те, кто ожидает, что отказавшись от заведомо бредовых планов по захвату Киева, российская армия перейдет к успешным действиям на юго-востоке, скорее всего будут разочарованы.
Бардак и мисменеджмент продолжатся. Впрочем и масштабных контрнаступлений украинской армии я бы тоже не ждал. По крайне мере пока баланс вооружений существенно не изменится.
Мэйдэй
Дмитрий Некрасов:
О качестве комсостава.
В начале войны очевидный провал как российского плана в целом, так и отдельных операций в частности, я лично для себя объяснял в основном ошибками разведки и стратегического планирования. Кремль и высшее военное командование не правильно оценили политическую ситуацию в Украине и боеспособность ее армии.
Распылили по множеству стратегических направлений изначально недостаточные для решения подобных задач собственные силы и т.д.
Т.е. я всегда понимал, что российская армия гораздо менее боеспособна, чем принято считать, и в войне с по настоящему современной, допустим американской, армией может быть не более чем мишенью в высокотехнологичном тире. Однако не способность справится с украинской армией по началу виделась не столько армейским, сколько кремлевским и ФСБшным провалом.
Когда командование ставит задачу быстро направить в Киев ментов с резиновыми дубинками митинги разгонять, и колонну обычных грузовиков без прикрытия, с теми самыми ментами внутри, на шоссе расстреливает войсковая артиллерия, то это сложно назвать просчетом командира колонны или его офицеров. С разгоном митинга они может быть и справились бы, но оказались явно не там. И если 50-тысячная группировка не может взять 4 миллионный город, то это тоже не просчет командира группировки. Это просто заведомо неисполнимая для таких сил задача, поставленная неадекватно оценивающим реальность верховным командованием.
Однако по мере развития событий и появления новых эпизодов, все яснее становится, что качество армии в целом и ее командного состава в особенности, еще хуже, чем думали даже такие скептики как я. Я сам не являюсь военным экспертом, поэтому мое мнение в основном опирается на оценки профессионалов — от «ура-патриота» Стрелкова до множества западных военных специалистов, основной лейтмотив комментариев которых это именно удивление низкой боеспособности российских войск и некомпетентности действий российского военного руководства.
Но даже просто исходя из обыденного здравого смысла сложно было не заметить скученность техники на маршах под обстрелом; не ясно что делавших на передовой погибших в таком количестве генералов; очевидные провалы снабжения, логистики и работы инженерных войск; безумные винегреты подразделений из разных частей в одном месте (что никак не может способствовать управляемости и координации, и не может объяснятся ничем кроме хаоса управленческих решений в момент операции); концентрации однотипной техники разных поколений в одних соединениях (что свидетельствует уже о систематическом маразме); многократных повторов неудачных операций по одной схеме (просто один в один вторая мировая «взять высоту в лоб») и прочего подобного. Даже украинское ПВО и ВВС не полностью подавлены после 40 дней войны при тотальном превосходстве россиян в силах и средствах.
Понятно, что бардак это нормальное состояние почти любой армии, но тут прям over too much.
Про военно-техническую сферу найдется кому и без меня порассуждать. Понятно, что миф про высокое качество российских вооружений оторван от реальности, особенно если говорить не про отдельные современные образцы, а про средний уровень 200 тысячной группировки.
Однако поскольку война идет не с США, а с Украиной, то я бы не ставил материально-технические факторы во главу угла (они могут стать определяющими через 2-3 месяца, когда Украина получит дополнительное вооружение, а Россия истратит запасы) . Про моральные качества тоже не буду. Происходящее очень печально, но я не удивлен.
Предмет данного поста — попытка объяснить причины низкого качества российского военного менеджмента (компетенций комсостава).
Текущие российские генералы и старшие офицеры это люди родившиеся в диапазоне 1960-1980 годов. Т.е. закончившие школу в конце 70-х – середине 90-х. Даже в конце 70-х поступление в военное училище уже не было особо престижным.
Туда шли те, кто не смог поступить на инженера, не говоря уже о дипломатах. Не ПТУ конечно, но и (в среднем) далеко не самый престижный выбор в иерархии возможностей. К середине 90-х в профессиональные военные могли пойти либо от безысходности, либо от «отец генерал». Ну хорошо, всегда есть некий процент особо идейных, видящих в защите родины свое призвание, но в российских условиях это тоже не от большого ума. РФ все же не Израиль и не Украина после 2014 года, защищать ее особо не от кого, и кто этого не понимает, в лучшем случае зазомбирован, в худшем глуп.
ОК, кто-то совершил ошибку молодости пошел в офицеры, но тут наступают 90- 2000-е годы, когда сколько-нибудь достойной жизни армия обеспечить не может никому.
Работа в почти любой коммерческой структуре оплачивается сильно лучше жалования даже полковника до каковых к тому моменту дослужились самые старшие из сегодняшних генералов. В этих условиях все инициативные и на что-то способные офицеры массово уходили из армии в бизнес. Оставались либо те, кто не сумел никуда устроиться, либо те, кто встроился в коррупционные схемы.
Наверное в 2010-е ситуация несколько изменилась, и армия стала более успешно конкурировать за человеческий капитал с другими отраслями экономики, но те, кто пошел в военные училища в 2010-х пока не дослужились до больших чинов.
Понятно, что внутри самого офицерского корпуса была какая-то внутренняя конкуренция, в рамках которой до высоких званий дослуживались лучшие (пусть не всегда, но в среднем чаще) однако сама офицерская корпорация на системном уровне в течение десятилетий подвергалась последовательному отрицательному отбору. Лучшие туда изначально не шли, а те кто «умнел» на службе с высокой степенью вероятности вымывались в другие сферы.
Что, на мой взгляд, еще более важно отрицательный отбор здесь проходил по принципу последовательного выбраковывания людей с современным мышлением (далее под этой формулировкой я буду иметь ввиду адекватную оценки динамики и вектора происходящих в современном мире процессов).
За исключением упомянутого Израиля и ряда стран третьего мира , в которых военная служба до сих пор является наиболее очевидным способом попадания в политическую элиту, в современном мире военный – в принципе крайне странная, архаичная карьера. Ну что-то вроде трубочиста: где-то они еще есть, правда полезны и даже неплохо зарабатывают, но в целом архаика из далекого прошлого.
Быть военным – заведомо не современный экзистенциальный выбор.
Отрицательный отбор на входе является большой проблемой даже в армии США, не смотря на ее высокие зарплаты и множественные льготы. Кто не верит – почитайте книгу преподавателя Вест-Пойнта Тима Баккена ‘The Cost of Loyalty’. Книга написана в 2020 году и одной из ее главных тем является крайне низкий (в сравнении со среднеамериканским) уровень абитуриентов и студентов якобы сверхэлитного военного учебного заведения.
Про другие армии и говорить нечего, за указанными исключениями отдельных стран, современно мыслящий человек в них просто не пойдет.
В России данная тенденция помножена на общую архаизацию страны, политические задачи армии и риторику в духе 19 века, господство тезиса о ценности территорий, а также героизацию крайне сомнительных с точки зрения военного искусства достижений второй мировой. Даже во вполне современном по логике и идеологии экономическом блоке российского правительства современному человеку выживать все сложнее – слишком много сделок с совестью. А уж совмещать современное мышление со службой офицером российской армии может разве что шизофреник.
Все эти «в несколько раз больше танков, чем во всей Европе вместе взятой», расчеты на бумажке и тактические схемы 70-летней давности, они не только и не столько из-за дремучести верховного командования, они во многом являются следствием инерции мышления всего комсостава. Напомню, что единственная осмысленная попытка модернизации российской армии, предпринятая Сердюковым, натолкнулось на систематическое сопротивление всего генеральского и офицерского корпуса, на всех уровнях.
К причинам низкого качества офицерского корпуса следует добавить соображения из блестящей книги Прохорова «Русская модель управления», согласно которым в периоды мира и малых войн русская армия всегда подвергается отрицательной кадровой селекции, а боеспособность приобретает только после крупных поражений запускающих авральный механизм положительной кадровой селекции (не смогу кратко пересказать всю модель Прохорова, но настоятельно рекомендую книгу к прочтению). Так в России работало всегда, но на фоне Шойгу, который кроме самопиара никогда ничем не занимался, типичные для «русской модели управления» негативные явления периода «демобилизации» должны были проявится особенно сильно. Сейчас может запуститься обратный процесс, но он требует минимум нескольких месяц и сильных очевидных поражений.
Добавлю полторы мысли о сравнении российского комсостава с украинским. Мне (пока) более очевидны скорее провалы российской армии, нежели какие-то выдающиеся успехи украинской. Их главные достижения — безоговорочная победа в информационной войне (что в текущей ситуации было не сложно), сохранение боевого духа перед кратно превосходящим в огневой мощи противником (чему я удивлен гораздо меньше «всесильного» ФСБ), и отсутствие каких-то явных стратегических ошибок (может быть, кроме пропущенного удара со стороны Крыма, однако мне сложно судить, насколько его возможно было сдержать).
Понятно, что большинство описанных мной проблем российского комсостава были присущи и украинскому. До 2014 года наверно даже в большей степени, да и после 2014 в не малой.
Из того, что я смог нагуглить из открытых источников по украинскому генералитету, это в целом та же генерация людей, учившихся в советских/постсоветских училищах и проведших в армии всю жизнь. Наверно средний возраст чуть ниже (я смог нагуглить всего 2 действующих генералов старше 1970 года рождения, и одного аж 1986-го). Кое-кто учился на западе, что важно, но вряд ли большинство. Понятно, что в период активной фазы боев на Донбассе в украинской армии в тяжелой ситуации проверялись компетенции большей части комсостава, а не его отдельных представителей, как в российских «малых войнах». Поэтому внутренний отбор последних лет должен был быть более объективным. Да и реальная военная угроза тому способствовала.
Более важным фактором, на мой взгляд, являются различия на более низком уровне управления. В 2014-2015 годах были сформированы добровольческие батальоны, куда записывались не подвергавшиеся отрицательному отбору кадровые военные, а напротив наиболее инициативные люди с активной гражданской позицией. Некоторые из них впоследствии прошли офицерские курсы, кто-то остался в армии.
На мой взгляд, случись в России война масштаба второй мировой со всеобщей мобилизацией, за считанные месяцы после кратких офицерских курсов, те люди, которые в прошлом управляли собственным бизнесом, или хотя бы отделом в коммерческой структуре, стали бы в среднем гораздо более эффективными командирами подразделений, нежели средние кадровые военные, учившиеся этому всю жизнь. Исходное качество человеческого капитала разное, инициативность и гибкость мышления разные, понимание современных реалий разное.
А еще в условиях реальной военной угрозы, блок на изначальный выбор военной карьеры для современно мыслящих людей несколько снижается. Кое-кто толковый, кто в Украине до 2014 года и не думал бы пойти в военное училище, после 2014 туда пошел.
Ситуацию усугубляет качество солдат-контрактников, которые в РФ набираются преимущественно из наиболее депрессивных регионов, самых малообразованных и социально неуспешных слоев. За исключением отдельных элитных подразделений, в контрактники в среднем идут те россияне, кому больше некуда. От безысходности.
С украинской же стороны им противостоят просто обычные люди, не заведомо худшие, а среднестатистические. При этом лучше большинства российских солдат понимающие, за что они воюют.
На все на это накладывается гармонизация украинской военной структуры управления с НАТО, которую не стоит недооценивать, как впрочем и переоценивать. Данная структура подразумевает большую самостоятельность действий отдельных подразделений, а именно на этом уровне описанные эффекты в качестве управления проявляются наиболее сильно. Впрочем об этом не писал уже только ленивый.
В общем те, кто ожидает, что отказавшись от заведомо бредовых планов по захвату Киева, российская армия перейдет к успешным действиям на юго-востоке, скорее всего будут разочарованы.
Бардак и мисменеджмент продолжатся. Впрочем и масштабных контрнаступлений украинской армии я бы тоже не ждал. По крайне мере пока баланс вооружений существенно не изменится.