«Вы идиот? Нет, нет, не отвечайте…»
1 января, 2018 7:59 пп
Наталья Резник
Забрасывая сеть
Поэт Наталья Резник живет в США и работает там программистом. Наталья пишет короткие и длинные стихи. «Поехать согласилась только крыша» и «Гиппопотам — как много в этом звуке» — ее. В своей колонке про судьбу сетевого поэта Наталья соглашается с выводом, что ничего просить не надо, что сами предложат и дадут. Она права: мы сами ее нашли и сами попросили написать в «РП».
Всех нас тянет к искусству. Поговорите с человеком самой прозаической профессии, и с большой вероятностью обнаружите, что в свободное время он играет на скрипке, рисует акварели или пишет стихи. Скорее всего, конечно, пишет стихи. Ведь для того, чтобы играть на скрипке, надо, во-первых, купить скрипку, а во-вторых, научиться на ней играть. Для того чтобы рисовать акварели, нужно по крайней мере купить акварель. И даже для написания прозы нужны время и идеи. Что нужно, чтобы писать стихи? Ничего! Достаточно обучиться грамоте, то есть закончить первый класс средней школы. Опять же, у любого человека искусства возникает проблема с выходом к потребителю. Даже у самого Холмса был всего один слушатель, а что говорить простым людям, с трудом заставляющим слушать собственную скрипку бабушку, тещу и незадачливых гостей по выходным! Или: картину вы, скажем, написали. Куда ее деть, когда весь ваш дом уже завешан вашими же картинами так, что некуда приткнуть настенный календарь? Другое дело стихи. У вас есть выход в интернет? Всё — вы нашли своего читателя!
Вы приходите на сайт stihi.ru, дрожащей рукой публикуете свое первое произведение, после чего находите еще нескольких авторов с очень низким рейтингом и пишете им доброжелательные комментарии. Не проходит и дня, как от них же и вы получаете: «Улыбнуло!», «До слез!», «Вы как будто высказываете мои тайные мысли» и «Все хорошо, но в третьей строфе я бы заменил третью строчку, первую, вторую и четвертую». Это начало сетевой карьеры. Что бы ни произошло, эти четыре читателя вам гарантированы — при условии, что вы тоже будете их регулярно читать и комментировать.
Но время идет, и вот уже у вас не четыре читателя, а четыре тысячи читателей, в вашем послужном списке победы в сетевых конкурсах, а ваши стихи ходят в списках, то есть — к черту анахронизмы! — включаются в рассылки электронной почты, вы заслуженный сетевой автор.
И тут подкрадывается страшное: вдруг из дальнего уголка вашего сознания всплывает воспоминание о том, что есть штука под названием «толстый журнал». Вы еще смутно помните, как или вы сами, или, если вы достаточно молоды, ваши родители читали и передавали из рук в руки эти голубенькие книжечки. А в этих-то книжечках печатали настоящих поэтов! И вас начинает пожирать страшное, непреодолимое желание утвердиться как поэту, увидеть свою фамилию перед смертью в оглавлении журнала «Новый мир». Спрашивается — зачем? А затем, что там, именно там засели истинные знатоки поэзии, только они могут по достоинству оценить поэта, и только им дано посвящать в литераторы. Одним словом, в их узком кругу сосредоточен престиж, без которого жизнь становится не мила.
Ах, несчастный сетевой поэт! В краю толстых журналов уже давно все не так, как прежде. Когда-то они были законодателями литературных мод, вратами в мир для любого литератора, они решали, кто хорош, кто плох и кто заслуживает читателя. По мере того как интернет открывал и расширял другие врата, они, мучаясь от бессилия, еще строже охраняли свои. Популярность, добытая за пределами их сферы, глубоко ими презираема уже по природе своей, и они брезгливо морщатся, слыша имена сетевых поэтов, и не публикуют Веру Полозкову.
Но поверьте мне, пока вы страдаете от непризнанности и ограниченности редколлегий, на другом конце спектра какой-нибудь выпускник Литературного института, автор публикаций в «Знамени», «Новом мире», «Октябре» и «Дружбе народов» заходит на свою страницу в фейсбуке, где у него пять подписчиков, из которых один — дальний родственник, а еще два — англоязычные спамеры, и думает, что, если бы массовый читатель имел хоть малую толику вкуса, его бы оценили по достоинству, а потом печально отправляется на литературные чтения, где соберется масса народу — человек пятнадцать. Все пятнадцать — признанные друг другом поэты.
Вы, сетевой поэт, публикуете стихотворение на своей странице в Сети и получаете 300 лайков; если хотя бы половина лайкнувших прочитала стихотворение, то у вас уже 150 читателей. Но это все не то! Это не те читатели, что они понимают! Вот если бы редколлегия толстого журнала! А тем временем в мире толстых журналов царят интриги, обиды и слезы. Там при верстке выбрасывают из номера надоевшую любовницу и публикуют новую, а заодно двоюродного племянника председателя «Великорусской премии» (просто так, мало ли что). Там начинающий стихотворец обивает пороги редакций и пишет письмо завотделом поэзии со словами: «Вы мой любимый поэт, я с детства зачитываюсь вашими стихами…» И сам себе говорит:
— Что я пишу? Я же его старше на десять лет. А, ладно, сойдет и так.
«…прочитайте, пожалуйста, в свободное время мою подборку. Возможно, она впишется в концепцию вашего журнала».
На вас, сетевой поэт, не обратят внимания критики (разве что упомянут где-нибудь как образец дурновкусия), вас не зафрендит на фейсбуке ни один литературовед. Что же у нас с вами остается? У нас остаются читатели, достоинство и независимость.
Станислав Рассадин, кстати, писал о современниках:
«Внутреннее совершенствование личности подменялось одной внешней целью: пробиться в печать. Не пробился — неудачник!
Возможно, кто-то над моими словами язвительно рассмеется. Дескать, хороший читатель… Внутреннее совершенствование… Что во всем этом проку? Кто все это увидит? А публикация — зримая победа! Ощутимая награда — если не за талант, так за упорство!
Что ж, каждый решает за себя. Можно жаловаться и требовать; но взывать к наличию среднего уровня, рваться в печать любой ценою — это, смею сказать, безнравственно».
Так давайте не будем проталкивать в печать свой средний уровень (признаемся честно, что в основном он средний). В конце концов, как сказано у другого классика, «никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!»
Скорее всего, конечно, не дадут. Но и вышеперечисленного не отберут.
Вы можете спросить: мол, кто ты такая, чтобы это все нам рассказывать? В том-то и дело, что никто. Свободный человек свободной Сети. И любой может поставить мне лайк или написать комментарий типа «Ты ничтожество и бездарь (ничего личного)». В конце концов, важно внимание, а вот этого у нас точно не отнять.
Колонка Натальи Резник опубликована в журнале «Русский пионер» №71. Все точки распространения в разделе «Журнальный киоск».
PS: Одно из недавних произведений Натальи:»Вы идиот? Нет, нет, не отвечайте…»
Наталья Резник
Забрасывая сеть
Поэт Наталья Резник живет в США и работает там программистом. Наталья пишет короткие и длинные стихи. «Поехать согласилась только крыша» и «Гиппопотам — как много в этом звуке» — ее. В своей колонке про судьбу сетевого поэта Наталья соглашается с выводом, что ничего просить не надо, что сами предложат и дадут. Она права: мы сами ее нашли и сами попросили написать в «РП».
Всех нас тянет к искусству. Поговорите с человеком самой прозаической профессии, и с большой вероятностью обнаружите, что в свободное время он играет на скрипке, рисует акварели или пишет стихи. Скорее всего, конечно, пишет стихи. Ведь для того, чтобы играть на скрипке, надо, во-первых, купить скрипку, а во-вторых, научиться на ней играть. Для того чтобы рисовать акварели, нужно по крайней мере купить акварель. И даже для написания прозы нужны время и идеи. Что нужно, чтобы писать стихи? Ничего! Достаточно обучиться грамоте, то есть закончить первый класс средней школы. Опять же, у любого человека искусства возникает проблема с выходом к потребителю. Даже у самого Холмса был всего один слушатель, а что говорить простым людям, с трудом заставляющим слушать собственную скрипку бабушку, тещу и незадачливых гостей по выходным! Или: картину вы, скажем, написали. Куда ее деть, когда весь ваш дом уже завешан вашими же картинами так, что некуда приткнуть настенный календарь? Другое дело стихи. У вас есть выход в интернет? Всё — вы нашли своего читателя!
Вы приходите на сайт stihi.ru, дрожащей рукой публикуете свое первое произведение, после чего находите еще нескольких авторов с очень низким рейтингом и пишете им доброжелательные комментарии. Не проходит и дня, как от них же и вы получаете: «Улыбнуло!», «До слез!», «Вы как будто высказываете мои тайные мысли» и «Все хорошо, но в третьей строфе я бы заменил третью строчку, первую, вторую и четвертую». Это начало сетевой карьеры. Что бы ни произошло, эти четыре читателя вам гарантированы — при условии, что вы тоже будете их регулярно читать и комментировать.
Но время идет, и вот уже у вас не четыре читателя, а четыре тысячи читателей, в вашем послужном списке победы в сетевых конкурсах, а ваши стихи ходят в списках, то есть — к черту анахронизмы! — включаются в рассылки электронной почты, вы заслуженный сетевой автор.
И тут подкрадывается страшное: вдруг из дальнего уголка вашего сознания всплывает воспоминание о том, что есть штука под названием «толстый журнал». Вы еще смутно помните, как или вы сами, или, если вы достаточно молоды, ваши родители читали и передавали из рук в руки эти голубенькие книжечки. А в этих-то книжечках печатали настоящих поэтов! И вас начинает пожирать страшное, непреодолимое желание утвердиться как поэту, увидеть свою фамилию перед смертью в оглавлении журнала «Новый мир». Спрашивается — зачем? А затем, что там, именно там засели истинные знатоки поэзии, только они могут по достоинству оценить поэта, и только им дано посвящать в литераторы. Одним словом, в их узком кругу сосредоточен престиж, без которого жизнь становится не мила.
Ах, несчастный сетевой поэт! В краю толстых журналов уже давно все не так, как прежде. Когда-то они были законодателями литературных мод, вратами в мир для любого литератора, они решали, кто хорош, кто плох и кто заслуживает читателя. По мере того как интернет открывал и расширял другие врата, они, мучаясь от бессилия, еще строже охраняли свои. Популярность, добытая за пределами их сферы, глубоко ими презираема уже по природе своей, и они брезгливо морщатся, слыша имена сетевых поэтов, и не публикуют Веру Полозкову.
Но поверьте мне, пока вы страдаете от непризнанности и ограниченности редколлегий, на другом конце спектра какой-нибудь выпускник Литературного института, автор публикаций в «Знамени», «Новом мире», «Октябре» и «Дружбе народов» заходит на свою страницу в фейсбуке, где у него пять подписчиков, из которых один — дальний родственник, а еще два — англоязычные спамеры, и думает, что, если бы массовый читатель имел хоть малую толику вкуса, его бы оценили по достоинству, а потом печально отправляется на литературные чтения, где соберется масса народу — человек пятнадцать. Все пятнадцать — признанные друг другом поэты.
Вы, сетевой поэт, публикуете стихотворение на своей странице в Сети и получаете 300 лайков; если хотя бы половина лайкнувших прочитала стихотворение, то у вас уже 150 читателей. Но это все не то! Это не те читатели, что они понимают! Вот если бы редколлегия толстого журнала! А тем временем в мире толстых журналов царят интриги, обиды и слезы. Там при верстке выбрасывают из номера надоевшую любовницу и публикуют новую, а заодно двоюродного племянника председателя «Великорусской премии» (просто так, мало ли что). Там начинающий стихотворец обивает пороги редакций и пишет письмо завотделом поэзии со словами: «Вы мой любимый поэт, я с детства зачитываюсь вашими стихами…» И сам себе говорит:
— Что я пишу? Я же его старше на десять лет. А, ладно, сойдет и так.
«…прочитайте, пожалуйста, в свободное время мою подборку. Возможно, она впишется в концепцию вашего журнала».
На вас, сетевой поэт, не обратят внимания критики (разве что упомянут где-нибудь как образец дурновкусия), вас не зафрендит на фейсбуке ни один литературовед. Что же у нас с вами остается? У нас остаются читатели, достоинство и независимость.
Станислав Рассадин, кстати, писал о современниках:
«Внутреннее совершенствование личности подменялось одной внешней целью: пробиться в печать. Не пробился — неудачник!
Возможно, кто-то над моими словами язвительно рассмеется. Дескать, хороший читатель… Внутреннее совершенствование… Что во всем этом проку? Кто все это увидит? А публикация — зримая победа! Ощутимая награда — если не за талант, так за упорство!
Что ж, каждый решает за себя. Можно жаловаться и требовать; но взывать к наличию среднего уровня, рваться в печать любой ценою — это, смею сказать, безнравственно».
Так давайте не будем проталкивать в печать свой средний уровень (признаемся честно, что в основном он средний). В конце концов, как сказано у другого классика, «никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!»
Скорее всего, конечно, не дадут. Но и вышеперечисленного не отберут.
Вы можете спросить: мол, кто ты такая, чтобы это все нам рассказывать? В том-то и дело, что никто. Свободный человек свободной Сети. И любой может поставить мне лайк или написать комментарий типа «Ты ничтожество и бездарь (ничего личного)». В конце концов, важно внимание, а вот этого у нас точно не отнять.
Колонка Натальи Резник опубликована в журнале «Русский пионер» №71. Все точки распространения в разделе «Журнальный киоск».
PS: Одно из недавних произведений Натальи:»Вы идиот? Нет, нет, не отвечайте…»