«Вы думаете, что за коллег не надо на баррикады выходить? — Нет.»
29 ноября, 2024 7:12 пп
Мэйдэй
Андрей Мальгин:
Традиционная рубрика «О чем писали СМИ 10 лет назад».
Из интервью Алексея Венедиктова изданию «Медуза» 28 ноября 2014 года:
— Я должен думать о репутации радиостанции и о своей репутации. Нужно подстроиться, чтобы не подводить радиостанцию и корпорацию [«Газпром-медиа»], в которой мы работаем…
— Через два дня после схватки с властью за «Эхо Москвы» вы выкладывали свои фотографии с достаточно одиозными представителями власти — Дмитрием Песковым и Михаилом Леонтьевым. Вам неважно, что подумают люди, только что защищавшие вас от им подобных?
— Мне это неважно. Я никогда не скрывал, что у меня есть личные отношения с разными людьми. Вы же не знаете, о чем и как я говорил с Леонтьевым или Песковым. Или с Борисом Немцовым, который в 2001 году пытался разрушить «Эхо Москвы» так же, как перед этим они с Кохом разрушили НТВ. Мне теперь с Немцовым 15 лет не разговаривать?.. Когда Песков покинет свой пост, я буду продолжать с ним общаться именно потому, что мне важен Дима Песков, его оценки, его мнения, его отношение ко мне и наши разговоры, а не то, что он пресс-секретарь президента.
— Но власть же пытается уничтожить «Эхо»!
— Лично Песков или лично Леонтьев не пытаются…
— В фейсбуке вам напомнили, что Песков в свое время сказал, что надо размазать печень вышедших на Болотную площадь людей по асфальту…
— Я фейсбук не читаю — мне Леся запрещает (интервью «Медузе» Венедиктов давал в чужом кабинете, потому что в его кабинете совещание проводила та же Леся Рябцева), чтобы я не расстраивался. Но этот вопрос я задам Пескову, когда он даст мне интервью в декабре, потому что фраза была вырвана из контекста, это очевидно. Или Леся задаст этот вопрос.
— Вы что, за несколько лет его об этом еще не спросили?
— Я буду делать интервью с Песковым, и мы услышим все. Чего торопиться-то?
— Вас называют царедворцем. Вам это льстит?
— Нет, это же правда. Я при дворе. Там я царедворец, здесь я главный редактор. Вот журналист Пионтковский назвал меня кротом. Это их восприятие, они имеют право.
— Вот вы много общаетесь с разными представителями власти, и я полагаю, не только о котиках.
— Не только…
— Но если в личной беседе Песков скажет: «Знаете, Алексей Алексеевич, наши войска давно на Украине»?
— Это надо проверить и доказать!
— Значит, вы об этом не скажете?
— Мне не поверят, что это Песков сказал, да и он может потом опровергнуть. Я же думаю о своей репутации… Пусть украинцы покажут пленных российских солдат, там же много пленных. Если их там сотни, то почему ни одного не показали?
— Показывали, еще давно.
— Было, да. А сейчас?..
— Есть еще мнение, что брать интервью у командиров украинских батальонов — это то же самое, что в 1942 году опубликовать беседу с генералом Роммелем.
— Никаких не может быть сравнений. Мы с Украиной не воюем; извините, пожалуйста, но у них идет гражданская война…
— Пишут, что вы потеряли политическую поддержку после слов о «Боинге».
— Да, это был тяжелый момент. Я публично говорил, что мое мнение на основе открытой и экспертной информации состоит в том, что «Боинг» был сбит ополченцами по ошибке. End of story.
— Вы же мне только что сказали, что слова Пескова нужно тремя источниками проверять — прежде чем высказываться.
— Секундочку, это мое мнение на основании открытой и экспертной информации, и я объясняю, почему оно такое. Слов Пескова — мало. Я для составления мнения о «Боинге» встречался с военными экспертами, они мне чертили планы…
— А Крым, кстати, наш или украинский?
— Крым был отнят у Украины несправедливо и нечестно. Но сейчас что делать? Он не будет возвращен ни президентом Путиным, ни президентом Медведевым, ни президентом Ходорковским, ни президентом Навальным. Это как Курилы.
— Значит, президентом Венедиктовым он тоже не будет возвращен?
— Нет, конечно. Это несправедливо по отношению к жителям Крыма. Потому что если вы проведете честный референдум, то увидите, что значительная часть крымчан будут за вхождение в Россию. Передавать их снова будет несправедливо…
— На выборах мэра Москвы вы возглавляли Общественный штаб наблюдателей. Как вы считаете, выборы были честные или нечестные?
— Процесс голосования и подсчета был честным. Когда возникла проблема с надомным голосованием, я выполнил свои обязательства, проведя круглый стол, после чего ввели двух обязательных наблюдателей. В этот раз особых конфликтов по надомному голосованию не было.
— Это не помогает, поскольку соцработники заранее намекают людям, каким образом голосовать.
— Если не помогает, то пусть другие партии ходят и помогают лежачим больным.
— Вам не кажется, что вы, становясь главой Общественного совета при МВД — или штаба наблюдателей на выборах, участвуя в таких привластных инициативах, легитимизируете различные нарушения…
— Навальный участвовал в выборах? Предъявите ему, что он участвовал в привластных инициативах…
— Во время той же кампании у вас ведущим «Утреннего разворота» стал Сергей Доренко, который «мочил» в эфире Навального.
— А Матвей Ганапольский в других утренних эфирах «мочил» Собянина…
— Мне показалось, что «Эхо» и вы лично не сильно защищали «Дождь» в истории с «неэтичным вопросом» про блокаду Ленинграда.
— Мы вообще никого не должны защищать. Мы освещали историю, это и есть лучшая защита. Мне потом объясняли на самом высоком уровне, что атака была не на «Дождь», а на нас (вопрос был задан в рамках передачи «Дилетанты», которая выходила совместно с журналом «Дилетант», проектом «Эха Москвы» — прим. «Медузы»). Совершенно случайно так получилось, что на них перекинули.
Но при этом солидарность с «Дождем», безусловно, была. Но журналист не должен вставать на баррикады.
— Вы думаете, что за коллег не надо на баррикады выходить?
— Нет.
Мэйдэй
Андрей Мальгин:
Традиционная рубрика «О чем писали СМИ 10 лет назад».
Из интервью Алексея Венедиктова изданию «Медуза» 28 ноября 2014 года:
— Я должен думать о репутации радиостанции и о своей репутации. Нужно подстроиться, чтобы не подводить радиостанцию и корпорацию [«Газпром-медиа»], в которой мы работаем…
— Через два дня после схватки с властью за «Эхо Москвы» вы выкладывали свои фотографии с достаточно одиозными представителями власти — Дмитрием Песковым и Михаилом Леонтьевым. Вам неважно, что подумают люди, только что защищавшие вас от им подобных?
— Мне это неважно. Я никогда не скрывал, что у меня есть личные отношения с разными людьми. Вы же не знаете, о чем и как я говорил с Леонтьевым или Песковым. Или с Борисом Немцовым, который в 2001 году пытался разрушить «Эхо Москвы» так же, как перед этим они с Кохом разрушили НТВ. Мне теперь с Немцовым 15 лет не разговаривать?.. Когда Песков покинет свой пост, я буду продолжать с ним общаться именно потому, что мне важен Дима Песков, его оценки, его мнения, его отношение ко мне и наши разговоры, а не то, что он пресс-секретарь президента.
— Но власть же пытается уничтожить «Эхо»!
— Лично Песков или лично Леонтьев не пытаются…
— В фейсбуке вам напомнили, что Песков в свое время сказал, что надо размазать печень вышедших на Болотную площадь людей по асфальту…
— Я фейсбук не читаю — мне Леся запрещает (интервью «Медузе» Венедиктов давал в чужом кабинете, потому что в его кабинете совещание проводила та же Леся Рябцева), чтобы я не расстраивался. Но этот вопрос я задам Пескову, когда он даст мне интервью в декабре, потому что фраза была вырвана из контекста, это очевидно. Или Леся задаст этот вопрос.
— Вы что, за несколько лет его об этом еще не спросили?
— Я буду делать интервью с Песковым, и мы услышим все. Чего торопиться-то?
— Вас называют царедворцем. Вам это льстит?
— Нет, это же правда. Я при дворе. Там я царедворец, здесь я главный редактор. Вот журналист Пионтковский назвал меня кротом. Это их восприятие, они имеют право.
— Вот вы много общаетесь с разными представителями власти, и я полагаю, не только о котиках.
— Не только…
— Но если в личной беседе Песков скажет: «Знаете, Алексей Алексеевич, наши войска давно на Украине»?
— Это надо проверить и доказать!
— Значит, вы об этом не скажете?
— Мне не поверят, что это Песков сказал, да и он может потом опровергнуть. Я же думаю о своей репутации… Пусть украинцы покажут пленных российских солдат, там же много пленных. Если их там сотни, то почему ни одного не показали?
— Показывали, еще давно.
— Было, да. А сейчас?..
— Есть еще мнение, что брать интервью у командиров украинских батальонов — это то же самое, что в 1942 году опубликовать беседу с генералом Роммелем.
— Никаких не может быть сравнений. Мы с Украиной не воюем; извините, пожалуйста, но у них идет гражданская война…
— Пишут, что вы потеряли политическую поддержку после слов о «Боинге».
— Да, это был тяжелый момент. Я публично говорил, что мое мнение на основе открытой и экспертной информации состоит в том, что «Боинг» был сбит ополченцами по ошибке. End of story.
— Вы же мне только что сказали, что слова Пескова нужно тремя источниками проверять — прежде чем высказываться.
— Секундочку, это мое мнение на основании открытой и экспертной информации, и я объясняю, почему оно такое. Слов Пескова — мало. Я для составления мнения о «Боинге» встречался с военными экспертами, они мне чертили планы…
— А Крым, кстати, наш или украинский?
— Крым был отнят у Украины несправедливо и нечестно. Но сейчас что делать? Он не будет возвращен ни президентом Путиным, ни президентом Медведевым, ни президентом Ходорковским, ни президентом Навальным. Это как Курилы.
— Значит, президентом Венедиктовым он тоже не будет возвращен?
— Нет, конечно. Это несправедливо по отношению к жителям Крыма. Потому что если вы проведете честный референдум, то увидите, что значительная часть крымчан будут за вхождение в Россию. Передавать их снова будет несправедливо…
— На выборах мэра Москвы вы возглавляли Общественный штаб наблюдателей. Как вы считаете, выборы были честные или нечестные?
— Процесс голосования и подсчета был честным. Когда возникла проблема с надомным голосованием, я выполнил свои обязательства, проведя круглый стол, после чего ввели двух обязательных наблюдателей. В этот раз особых конфликтов по надомному голосованию не было.
— Это не помогает, поскольку соцработники заранее намекают людям, каким образом голосовать.
— Если не помогает, то пусть другие партии ходят и помогают лежачим больным.
— Вам не кажется, что вы, становясь главой Общественного совета при МВД — или штаба наблюдателей на выборах, участвуя в таких привластных инициативах, легитимизируете различные нарушения…
— Навальный участвовал в выборах? Предъявите ему, что он участвовал в привластных инициативах…
— Во время той же кампании у вас ведущим «Утреннего разворота» стал Сергей Доренко, который «мочил» в эфире Навального.
— А Матвей Ганапольский в других утренних эфирах «мочил» Собянина…
— Мне показалось, что «Эхо» и вы лично не сильно защищали «Дождь» в истории с «неэтичным вопросом» про блокаду Ленинграда.
— Мы вообще никого не должны защищать. Мы освещали историю, это и есть лучшая защита. Мне потом объясняли на самом высоком уровне, что атака была не на «Дождь», а на нас (вопрос был задан в рамках передачи «Дилетанты», которая выходила совместно с журналом «Дилетант», проектом «Эха Москвы» — прим. «Медузы»). Совершенно случайно так получилось, что на них перекинули.
Но при этом солидарность с «Дождем», безусловно, была. Но журналист не должен вставать на баррикады.
— Вы думаете, что за коллег не надо на баррикады выходить?
— Нет.