Второй слева
13 сентября, 2023 10:59 дп
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
В Ленинградском институте точной механики и оптики был студенческий джаз-октет, оркестр из восьми человек. Со временем в него начали входить люди, не имевшие никакого отношения к точной механике и оптике. Попал туда и я.
На ленинградском телевидении была программа «Телевизионный клуб молодежи», и наш джаз-октет, состоявший из приличных на вид молодых людей с аккуратными стрижками, пусть даже и по американской моде, хорошо вписывался в хрущевскую оттепель 1961 года.
Мы были оркестром передачи, играли задорную музычку в начале и в конце. В телеэфире появлялись «живьем», поскольку видеозаписи тогда еще не делали. Картинка была черно-белой и расплывчатой, поэтому на студийные декорации тратиться не имело смысла. Студийный интерьер кроили из картона, фанеры, каких-то клееных бумажек. Этот стиль я для себя определил как «палочки-веревочки».
Мужское позирование уходит корнями в далекое эволюционное прошлое, когда человека еще не было, а Землю населяли птицы. Миллионы лет назад это было, но свежо и сегодня. Самцы либо надувают грудь, как голуби (по-французски pigeon — «пижон»), либо дерутся с противниками и нещадно их гоняют, как петухи, либо красуются перед самками, как павлины или райские птицы Новой Гвинеи.
Пути наши с птицами давно разошлись, но унаследовано немало. Мужчин и сегодня можно делить на пижонов, петухов или павлинов — это спортсмены, артисты, бизнесмены, художники, хулиганы.
Не важно, кто они, для девушек главное, чтобы при встрече перья у них топорщились, чтобы в них звучала симфония жизни, чтобы они пыжились и старались произвести впечатление.
У джазистов был шанс. Они стояли с блестящими инструментами на сцене, играли непонятную волнующую музыку, а девушки взирали на них снизу. Джазистов девушки тоже интересовали — им посвящалось все свободное от музыки время.
Секса в СССР не было, зато было другие слова, на другие буквы. Мы не читали еще тогда заокеанского журнала «Playboy», но шутки, звучавшие в октете, напоминали первые его выпуски — в том смысле, что они были откровенные, направленные, но не лишенные литературной изящности.
Именно тогда я услышал от трубача Эдика Бернштейна космическую шутку Станислава Лема:
Да, для того, чтобы основать семью, чтобы дать жизнь потомству, должны соединиться Дада, Гага, Мама, Фафа и Хаха. … если нет…хоть одного из этих пяти полов; такая ситуация называется «трагедией четверки»…..
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
В Ленинградском институте точной механики и оптики был студенческий джаз-октет, оркестр из восьми человек. Со временем в него начали входить люди, не имевшие никакого отношения к точной механике и оптике. Попал туда и я.
На ленинградском телевидении была программа «Телевизионный клуб молодежи», и наш джаз-октет, состоявший из приличных на вид молодых людей с аккуратными стрижками, пусть даже и по американской моде, хорошо вписывался в хрущевскую оттепель 1961 года.
Мы были оркестром передачи, играли задорную музычку в начале и в конце. В телеэфире появлялись «живьем», поскольку видеозаписи тогда еще не делали. Картинка была черно-белой и расплывчатой, поэтому на студийные декорации тратиться не имело смысла. Студийный интерьер кроили из картона, фанеры, каких-то клееных бумажек. Этот стиль я для себя определил как «палочки-веревочки».
Мужское позирование уходит корнями в далекое эволюционное прошлое, когда человека еще не было, а Землю населяли птицы. Миллионы лет назад это было, но свежо и сегодня. Самцы либо надувают грудь, как голуби (по-французски pigeon — «пижон»), либо дерутся с противниками и нещадно их гоняют, как петухи, либо красуются перед самками, как павлины или райские птицы Новой Гвинеи.
Пути наши с птицами давно разошлись, но унаследовано немало. Мужчин и сегодня можно делить на пижонов, петухов или павлинов — это спортсмены, артисты, бизнесмены, художники, хулиганы.
Не важно, кто они, для девушек главное, чтобы при встрече перья у них топорщились, чтобы в них звучала симфония жизни, чтобы они пыжились и старались произвести впечатление.
У джазистов был шанс. Они стояли с блестящими инструментами на сцене, играли непонятную волнующую музыку, а девушки взирали на них снизу. Джазистов девушки тоже интересовали — им посвящалось все свободное от музыки время.
Секса в СССР не было, зато было другие слова, на другие буквы. Мы не читали еще тогда заокеанского журнала «Playboy», но шутки, звучавшие в октете, напоминали первые его выпуски — в том смысле, что они были откровенные, направленные, но не лишенные литературной изящности.
Именно тогда я услышал от трубача Эдика Бернштейна космическую шутку Станислава Лема:
Да, для того, чтобы основать семью, чтобы дать жизнь потомству, должны соединиться Дада, Гага, Мама, Фафа и Хаха. … если нет…хоть одного из этих пяти полов; такая ситуация называется «трагедией четверки»…..