«Вспомним, как Бехтерев диагностировал сифилис мозга у Ленина…»

К грядущим выборам:

Ничто так не меняет человека, как высший государственный пост.

Вспомним, что Маргарет Тэтчер из молодой на вид женщины (хотя на момент избрания ей было 53 года) за 11 лет и 209 дней правления превратилась в престарелую даму.

Тони Блэр за время своего премьерства тоже прошёл семимильными шагами путь от молодого человека к пожилому. Теперь выясняется, что он ещё страдал аритмией сердца, но вынужден был это тщательно скрывать. Аритмия – вещь неприятная, но на принятие важных решений она не очень влияет.

Не так скажем, как рак предстательной железы, которым последние 14 лет своей жизни болел президент Франции Миттеран, или президент США, Джон Кеннеди, у которого был поврежден позвоночник, и не работала надпочечная железа.

Кеннеди приходилось пять раз в день колоть раствор кокаина, принимать амфетамины и стероиды. Несмотря на это во время кубинского кризиса не подкачал, мыслил ясно, действовал чётко.

В этом смысле ему было с кого брать пример. Франклин Делано Рузвельт, президент, который вывел Америку из депрессии, а потом использовал ее экономическую мощь для победы над Германией, сам был инвалидом. От перенесённого полиомелита у него не ходили ноги.

Рузвельт ездил в инвалидной коляске, но этого старался не показывать. Упомянем здесь еще американского президента Вудро Вильсона, которому болезнь не позволила довести до конца создание Лиги Наций.

Если бы этот проект провели через американский сенат, то США вошли бы в Лигу, и Второй Мировой Войны могло бы не быть.

Бывают ситуации, когда от здоровья и работоспособности главы государства зависит судьба самого государства.

Если бы западные лидеры знали в своё время, что у шаха Ирана – лейкемия, рак крови, то они мягко посоветовали бы ему отправиться на лечение в Швейцарию, посадили бы на трон регента, а тот вёл бы мягкую политику, договорился с муллами.

В Иране не было бы мусульманской революции, Айатоллы Хомейни и всего того, с чем сегодня приходится иметь дело.

Или возьмем раздел Индостана, образования Пакистана и Индии в 1947 году. Если бы в Лондоне тогда знали, что у пакистанского лидера Джины – туберкулёз, то, может быть, не стали бы так торопиться с разделом.

Ставить диагноз главе государства – дело деликатное, порой даже опасное. Вспомним, как Бехтерев диагностировал сифилис мозга у Ленина или в 1927 году, где то в кулуарах, обронил слово о сталинской паранойе.

Не только самого Бехтерева скоро не стало, но и последующие поколения в его семье подверглись преследованиям.

России повезло — у кормила власти стоит спортивный, непьющий глава государства, у которого ни один недуг, как будто бы, не искажает ясности его политического взора.

Вспоминается тут британский премьер Клемент Эттли, которого жена возила в Букингемский дворец на встречу с Королевой на семейной машине. Теперь такая наивность – из области преданий.

Власть разлагает, а абсолютная власть разлагает абсолютно.

Государственное лицо нынче без малой армии из дому не выходит. И так день за днём, месяц за месяцем, год за годом.

Возникает искаженное восприятие действительности, развивается редкая болезнь – мания преследования величия.

Болезнь эта не заразная, но очень заразительная.

Порой кажется, что уже вся страна болеет.