Всеобщий дешёвый труд — что может быть хуже?
8 сентября, 2017 9:09 дп
Яков Миркин
Как бы мы ни сравнивали цены и налоги, все равно видно, что зарплаты у нас дома, «в среднем по больнице» кратно ниже, чем в тех странах, с которыми мы привыкли соревноваться и чувствовать себя наравне, как великая сырьевая и военная держава. По номиналу в 2016 г. средняя месячная зарплата в России была в 8 раз ниже, чем в США, в пять с лишним раз меньше, чем в Германии, в 1,5 – 1,9 раз, чем в Чехии, Латвии и Литве (Росстат, OECD, МВФ).
Нельзя быть дешёвыми. Невозможно недооценивать труд учителя, инженера или деревенского почтальона, получающего 3 — 4 тысячи рублей. Когда преподаватель высшей школы из провинции мечтает о 20 тысячах рублей в месяц вместо 12 тысяч, это стыдно и порождает круг отчаяния – плохой работы, беднейшего образования и ощущения, что из этого нельзя выбраться. Нет желания работать, потому что лучше всё равно не станет.
Не станет, если в Азове в центральной больнице оклад врача скорой – 8010 руб., врача – анестезиолога – реаниматолога – 8300 руб., врача – педиатра – 7800 руб., акушерки – 7800 руб. (Вакансии от 1 сентября 2017 г. https://trudvsem.ru/vacancy/search…) И пусть даже в кармане будет в два – три раза больше за счет совмещений, переработок, надбавок и премий, но всё равно это очень мало, это на износ.
Недооцененный труд рождает нищету в головах, в качестве жизни и ещё больше – в будущем общества. И ещё именно он – одна из причин расцвета теневой экономики, доля которой, по разным оценкам, от четверти до половины ВВП России.
Есть огромная разница в зарплатах по стране, даже там, где люди занимаются одним и тем же.
Средняя номинальная зарплата в июне 2017 г. в Москве – 86,5 тыс. руб., Санкт-Петербурге – 57,4 тыс. руб., в Тамбовской области– 25,7 тыс. руб., Орловской – 26,5 тыс. руб., Ивановской – 25,5 тыс. руб. (Росстат,
Информация для ведения мониторинга социально-экономического положения субъектов Российской Федерации, www.gks.ru).
В 2016 г. работники муниципальных детских садов в среднем по России получали 26,6 тыс. руб., по Москве – 47,5 тыс. руб., Петербург (городские) – 45,8 тыс. руб., Псковская область – 16,9 тыс. руб. Школьные учителя (муниципальные школы) в среднем по России зарабатывали 29,4 тыс. руб., по Москве – 67 тыс. руб., Петербург – 47,5 тыс. руб. (городские), Псковская область – 20,3 тыс. руб. (Росстат, Итоги федерального статистического наблюдения в сфере оплаты труда отдельных категорий работников социальной сферы и науки за январь-декабрь 2016 года).
Это абсурдное существование, когда по всей России, во множестве её поселений, в огромном числе низкобюджетных семей приходится крутиться за пределами рабочего дня, чтобы докормить семью.
Но, может быть, зарплаты меньше, потому что в регионах цены ниже? Не настолько. Жизнь в Екатеринбурге и Нижнем Новгороде дешевле Москвы всего лишь на 18 — 19%. В Пскове цены в среднем ниже на 26 копеек, чем в Москве. В Азове – на 27 коп, в Тамбовской области – на 32 коп., в Ельце – на 36 коп. (Росстат, http://www.gks.ru/free_d…/new_site/…/isj/files/itogi_isj.pdf).
И так повсеместно, кроме «северов». Но зарплаты намного ниже!
Никто и никогда не сможет объяснить, почему в производстве одежды зарплата в среднем по стране составляет 15,2 тыс. руб. в месяц, обуви – 21 тыс. руб., если средняя по России – 41,6 тыс. руб. (2016 г.)?
И почему при экономическом буме в аграрном секторе зарплаты там всего лишь 24 тыс. руб.?
И как это может быть, чтобы в ветеринарии, очень востребованной, специалисты получали 23,4 тыс. руб. в месяц, а в «копировании записанных носителей информации» — 102 тыс. руб.? И разве не странно, что в производстве станков – хлебе промышленности – средняя зарплата сведена к 28,1 тыс. руб.?
Региональные и отраслевые деформации, по Росстату, огромны. Ученый в Пскове получает почти в три раза меньше, чем в Москве.
Но разве это только рынок так отрегулировал?
В зарплате очень чувствуется дыхание государства, когда до 60% экономики в его руках. Курсовая, бюджетная, кредитная, процентная политика – всё это прямо отражается в зарплатах. В госсекторе усиливается тренд к фактическому сокращению зарплат за счет увеличения норм нагрузки и коммерциализации услуг, ранее предоставлявшихся государством бесплатно.
На уровне «макро» идут бесконечные разговоры о том, что именно рост зарплаты – причина инфляции. Или о том, что сначала производительность труда – а за ней, с отставанием, зарплата.
В 1995 – 2000 гг. ВВП России вырос по номиналу в 60 раз, а оплата труда наемных работников – в 63 раза.
В 2000 – 2016 гг. ВВП увеличился в 12 раз, а оплата труда – в 14. Но, если вдуматься, это жалкие крохи, отвоеванные за четверть века населением в переходе от административной экономики дешёвого, закреплённого труда, порождающего рабство, к хозяйству, в котором нет ничего более дорогого, чем ценность человеческого времени.
Да и есть ли этот переход, когда так велика разница в доходах?
Экономика, измеренная только в росте, технологиях, баррелях и тоннах – нечеловеческая. Экономика, в которой сто лет на первой линии мегапроекты и бетон – деформированная. Хозяйство, бесконечно стягивающее ресурсы в столицы, нарушает нормы морали.
Нам нужна экономика и политика дорогого квалифицированного труда, который качеством будет перебивать свою цену. Германская модель социальной рыночности? Чешская – на подступах к ней? Или даже скандинавская, выросшая из бедности, из тяжелого климата, но поражающая ценностью труда – по качеству и тем, как дорого он стоит и как востребован в мире.
Это новая колонка в «Российской газете»
Яков Миркин
Как бы мы ни сравнивали цены и налоги, все равно видно, что зарплаты у нас дома, «в среднем по больнице» кратно ниже, чем в тех странах, с которыми мы привыкли соревноваться и чувствовать себя наравне, как великая сырьевая и военная держава. По номиналу в 2016 г. средняя месячная зарплата в России была в 8 раз ниже, чем в США, в пять с лишним раз меньше, чем в Германии, в 1,5 – 1,9 раз, чем в Чехии, Латвии и Литве (Росстат, OECD, МВФ).
Нельзя быть дешёвыми. Невозможно недооценивать труд учителя, инженера или деревенского почтальона, получающего 3 — 4 тысячи рублей. Когда преподаватель высшей школы из провинции мечтает о 20 тысячах рублей в месяц вместо 12 тысяч, это стыдно и порождает круг отчаяния – плохой работы, беднейшего образования и ощущения, что из этого нельзя выбраться. Нет желания работать, потому что лучше всё равно не станет.
Не станет, если в Азове в центральной больнице оклад врача скорой – 8010 руб., врача – анестезиолога – реаниматолога – 8300 руб., врача – педиатра – 7800 руб., акушерки – 7800 руб. (Вакансии от 1 сентября 2017 г. https://trudvsem.ru/vacancy/search…) И пусть даже в кармане будет в два – три раза больше за счет совмещений, переработок, надбавок и премий, но всё равно это очень мало, это на износ.
Недооцененный труд рождает нищету в головах, в качестве жизни и ещё больше – в будущем общества. И ещё именно он – одна из причин расцвета теневой экономики, доля которой, по разным оценкам, от четверти до половины ВВП России.
Есть огромная разница в зарплатах по стране, даже там, где люди занимаются одним и тем же.
Средняя номинальная зарплата в июне 2017 г. в Москве – 86,5 тыс. руб., Санкт-Петербурге – 57,4 тыс. руб., в Тамбовской области– 25,7 тыс. руб., Орловской – 26,5 тыс. руб., Ивановской – 25,5 тыс. руб. (Росстат,
Информация для ведения мониторинга социально-экономического положения субъектов Российской Федерации, www.gks.ru).
В 2016 г. работники муниципальных детских садов в среднем по России получали 26,6 тыс. руб., по Москве – 47,5 тыс. руб., Петербург (городские) – 45,8 тыс. руб., Псковская область – 16,9 тыс. руб. Школьные учителя (муниципальные школы) в среднем по России зарабатывали 29,4 тыс. руб., по Москве – 67 тыс. руб., Петербург – 47,5 тыс. руб. (городские), Псковская область – 20,3 тыс. руб. (Росстат, Итоги федерального статистического наблюдения в сфере оплаты труда отдельных категорий работников социальной сферы и науки за январь-декабрь 2016 года).
Это абсурдное существование, когда по всей России, во множестве её поселений, в огромном числе низкобюджетных семей приходится крутиться за пределами рабочего дня, чтобы докормить семью.
Но, может быть, зарплаты меньше, потому что в регионах цены ниже? Не настолько. Жизнь в Екатеринбурге и Нижнем Новгороде дешевле Москвы всего лишь на 18 — 19%. В Пскове цены в среднем ниже на 26 копеек, чем в Москве. В Азове – на 27 коп, в Тамбовской области – на 32 коп., в Ельце – на 36 коп. (Росстат, http://www.gks.ru/free_d…/new_site/…/isj/files/itogi_isj.pdf).
И так повсеместно, кроме «северов». Но зарплаты намного ниже!
Никто и никогда не сможет объяснить, почему в производстве одежды зарплата в среднем по стране составляет 15,2 тыс. руб. в месяц, обуви – 21 тыс. руб., если средняя по России – 41,6 тыс. руб. (2016 г.)?
И почему при экономическом буме в аграрном секторе зарплаты там всего лишь 24 тыс. руб.?
И как это может быть, чтобы в ветеринарии, очень востребованной, специалисты получали 23,4 тыс. руб. в месяц, а в «копировании записанных носителей информации» — 102 тыс. руб.? И разве не странно, что в производстве станков – хлебе промышленности – средняя зарплата сведена к 28,1 тыс. руб.?
Региональные и отраслевые деформации, по Росстату, огромны. Ученый в Пскове получает почти в три раза меньше, чем в Москве.
Но разве это только рынок так отрегулировал?
В зарплате очень чувствуется дыхание государства, когда до 60% экономики в его руках. Курсовая, бюджетная, кредитная, процентная политика – всё это прямо отражается в зарплатах. В госсекторе усиливается тренд к фактическому сокращению зарплат за счет увеличения норм нагрузки и коммерциализации услуг, ранее предоставлявшихся государством бесплатно.
На уровне «макро» идут бесконечные разговоры о том, что именно рост зарплаты – причина инфляции. Или о том, что сначала производительность труда – а за ней, с отставанием, зарплата.
В 1995 – 2000 гг. ВВП России вырос по номиналу в 60 раз, а оплата труда наемных работников – в 63 раза.
В 2000 – 2016 гг. ВВП увеличился в 12 раз, а оплата труда – в 14. Но, если вдуматься, это жалкие крохи, отвоеванные за четверть века населением в переходе от административной экономики дешёвого, закреплённого труда, порождающего рабство, к хозяйству, в котором нет ничего более дорогого, чем ценность человеческого времени.
Да и есть ли этот переход, когда так велика разница в доходах?
Экономика, измеренная только в росте, технологиях, баррелях и тоннах – нечеловеческая. Экономика, в которой сто лет на первой линии мегапроекты и бетон – деформированная. Хозяйство, бесконечно стягивающее ресурсы в столицы, нарушает нормы морали.
Нам нужна экономика и политика дорогого квалифицированного труда, который качеством будет перебивать свою цену. Германская модель социальной рыночности? Чешская – на подступах к ней? Или даже скандинавская, выросшая из бедности, из тяжелого климата, но поражающая ценностью труда – по качеству и тем, как дорого он стоит и как востребован в мире.
Это новая колонка в «Российской газете»