«Все знали, что кофе чёрная, а сахар к нему белая…»
8 октября, 2018 8:37 дп
Марина Гарбер, Наталья Резник
Будучи активными членами общества, мы с Мариной Гарбер не можем оставаться в стороне от борьбы с патриархальными ценностями, насаждаемыми мировой литературой. Решили переписать всё. Работа предстоит большая, а пока…
Марина Гарбер и Natalya Reznik
ДОБРУШКА
В качестве преамбулы
Нужно начать с того, что сказка «Золушка», написанная известным французским сексистом и насильником Шарлем Перро, намеренно очерняет (внимание: лингворасизм) женщин всех стран и народов. Достаточно обратить внимание на имя главной героини, произведённое от корня «зол» и тем самым намекающее на душевную черствость бедной девушки. Вторая красноречивая деталь — подробно выписанный автором скверный характер мачехи: злой, завистливой, алчной; не менее ничтожны и сестры Золушки. А ведь в наше время равенства, объективности и справедливости пора бы уяснить, что, будучи высшим творением природы, всякая женщина заведомо добра, щедра и благолепна. И если бы господин Перро своевременно заменил сестёр на братьев, а мачеху на пачеху, ни у одного здравомыслящего человека не возникло бы вопроса. Опасен и не имеющий ничего общего с реальностью сказочный символизм, не избежавший цветовых стереотипов: зола в сказке подозрительно серая, а сажа вообще непозволительно чёрного цвета.
К счастью, «времена меняются», — как сказала актриса Алиса Милано, пятнадцать лет назад писавшая Биллу Клинтону, что любит его, а сегодня, идя в ногу со временем, обвиняющая его в изнасиловании. И вправду, то, что вчера казалось любовью, сегодня можно назвать только подлым использованием женских чувств и органов. Посему, мы считаем себя вправе переписать политически некорректную версию отжившей своё сказки.
=======================
Началось детство Добрушки с того, что над ней надругался ее отец еще до ее рождения. Смутное воспоминание об этом инциденте оставило в душе Добрушки такую страшную травму, что она уже никогда не могла не только без отвращения смотреть на мужчин, но мучилась приступами тошноты, когда видела брюки или, упаси господь, мужской галстук.
Отец Добрушки был извергом. Он был очень меркантилен и думал лишь о том, как бы продвинуться по служебной лестнице и из дровосеков дорасти, например, до генсеков. К тому же он хотел подарить Добрушке братика, Добрыню, который, появись он на свет, непременно вырос бы в педофила. Не вынеся физических и эмоциональных издевательств мужа, мать Добрушки преждевременно скончалась.
Поскольку отец Добрушки еще с момента полового созревания страдал от противоестественного влечения к женщинам, от которого его не вылечила даже первая теща, он вскоре женился во второй раз, причем на этот раз хищно захватил в свои сети не одну несчастную представительницу угнетенного пола, а целых три, так как его избранница до знакомства с ним непорочно родила двух несчастных дочек. Таким образом в семье Добрушки установился дисбаланс силы: четыре к одному. Дисбаланс этот был, естественно, в пользу отца, поскольку наш несправедливый мир устроен так, что мужчины всегда получают все преимущества.
Ситуация угнетения и подавления усугублялась ещё и тем, что, как показал анализ ДНК, Добрушка была на 57% африканка, на 13% латиноамериканка, и только на оставшиеся тридцать — дочь дровосека, который, заметим, был чистокровным ирландцем, — из тех бледнокожих, на чьих лицах даже румянец выглядит как заслуженная пощечина. Все девочки в семье росли с тайной мечтой когда-нибудь встретить принцессу.
К счастью, жили они в прекрасном королевстве. Прекрасном, потому что королём был женщина или, по крайней мере, что-то вроде этого. И была у короля не менее прекрасная дочка, однажды решившая устроить в королевском дворце бал. Сколько ухищрений стоило бедным девочкам, чтобы вопреки настояниям отца сидеть дома и перебирать фасоль (любил же хорошо покушать, нелюдь!) и при помощи феи из местной волшебной организации по борьбе с белыми мужчинами попасть на бал! По мановению волшебной палочки на Добрушке появились джинсы, футболка с надписью «Мужики — мусор» и удобнейшие редкой красоты кеды.
На какие-то только уловки ни шёл отец, чтобы помешать внезапно вспыхнувшей чистой и сугубо платонической дружбе между принцессой и Добрушкой. Чтобы вызвать жалость, он пригоршнями поедал сырую фасоль и потом жаловался на недомогание. Он даже сожрал тыкву, служившую Добрушке единственным средством передвижения, а однажды был схвачен за руку при попытке стащить кеду.
Принцесса вырвала кеду из рук Добрушкиного отца и осталась с одной кедой, зажатой в левой кулаке, большой пальцей правой руки. Давно уже принцесса боролась с дворцовым сексистским языком, в котором несправедливо преобладал мужской род. Никто не решался в присутствии принцессы попросить в буфете «черного кофе». Все знали, что кофе черная, а сахар к нему белая.
Но какая же женщина не найдет другой женщины по туфле, кеде или даже лямке бюстгальтера! Целиком и полностью отвергая гендерные стереотипы, мы должны заметить, что если уж в чем женщины и превосходят мужчин (практически во всем), так это в способности замечать любые мелочи, от акта микроагрессии до соломинки в чужом глазу.
Итак, Принцесса взяла Добрушку к себе, мачеха с дочками поступили в местный университет на обучение Women’s Studies и взялись за написание коллективной диссертации на тему «Скрытый сексизм дизайна пылесосов и его влияние на неокрепшую психику домохозяек среднего возраста».
Дровосек же остался дровосеком, и иногда проходя по дворцовому двору, Добрушка потихоньку совала ему в руки журналы «Cosmopolitan» и «Women’s Health», надеясь, что и он когда-нибудь станет человеком.
Марина Гарбер, Наталья Резник
Будучи активными членами общества, мы с Мариной Гарбер не можем оставаться в стороне от борьбы с патриархальными ценностями, насаждаемыми мировой литературой. Решили переписать всё. Работа предстоит большая, а пока…
Марина Гарбер и Natalya Reznik
ДОБРУШКА
В качестве преамбулы
Нужно начать с того, что сказка «Золушка», написанная известным французским сексистом и насильником Шарлем Перро, намеренно очерняет (внимание: лингворасизм) женщин всех стран и народов. Достаточно обратить внимание на имя главной героини, произведённое от корня «зол» и тем самым намекающее на душевную черствость бедной девушки. Вторая красноречивая деталь — подробно выписанный автором скверный характер мачехи: злой, завистливой, алчной; не менее ничтожны и сестры Золушки. А ведь в наше время равенства, объективности и справедливости пора бы уяснить, что, будучи высшим творением природы, всякая женщина заведомо добра, щедра и благолепна. И если бы господин Перро своевременно заменил сестёр на братьев, а мачеху на пачеху, ни у одного здравомыслящего человека не возникло бы вопроса. Опасен и не имеющий ничего общего с реальностью сказочный символизм, не избежавший цветовых стереотипов: зола в сказке подозрительно серая, а сажа вообще непозволительно чёрного цвета.
К счастью, «времена меняются», — как сказала актриса Алиса Милано, пятнадцать лет назад писавшая Биллу Клинтону, что любит его, а сегодня, идя в ногу со временем, обвиняющая его в изнасиловании. И вправду, то, что вчера казалось любовью, сегодня можно назвать только подлым использованием женских чувств и органов. Посему, мы считаем себя вправе переписать политически некорректную версию отжившей своё сказки.
=======================
Началось детство Добрушки с того, что над ней надругался ее отец еще до ее рождения. Смутное воспоминание об этом инциденте оставило в душе Добрушки такую страшную травму, что она уже никогда не могла не только без отвращения смотреть на мужчин, но мучилась приступами тошноты, когда видела брюки или, упаси господь, мужской галстук.
Отец Добрушки был извергом. Он был очень меркантилен и думал лишь о том, как бы продвинуться по служебной лестнице и из дровосеков дорасти, например, до генсеков. К тому же он хотел подарить Добрушке братика, Добрыню, который, появись он на свет, непременно вырос бы в педофила. Не вынеся физических и эмоциональных издевательств мужа, мать Добрушки преждевременно скончалась.
Поскольку отец Добрушки еще с момента полового созревания страдал от противоестественного влечения к женщинам, от которого его не вылечила даже первая теща, он вскоре женился во второй раз, причем на этот раз хищно захватил в свои сети не одну несчастную представительницу угнетенного пола, а целых три, так как его избранница до знакомства с ним непорочно родила двух несчастных дочек. Таким образом в семье Добрушки установился дисбаланс силы: четыре к одному. Дисбаланс этот был, естественно, в пользу отца, поскольку наш несправедливый мир устроен так, что мужчины всегда получают все преимущества.
Ситуация угнетения и подавления усугублялась ещё и тем, что, как показал анализ ДНК, Добрушка была на 57% африканка, на 13% латиноамериканка, и только на оставшиеся тридцать — дочь дровосека, который, заметим, был чистокровным ирландцем, — из тех бледнокожих, на чьих лицах даже румянец выглядит как заслуженная пощечина. Все девочки в семье росли с тайной мечтой когда-нибудь встретить принцессу.
К счастью, жили они в прекрасном королевстве. Прекрасном, потому что королём был женщина или, по крайней мере, что-то вроде этого. И была у короля не менее прекрасная дочка, однажды решившая устроить в королевском дворце бал. Сколько ухищрений стоило бедным девочкам, чтобы вопреки настояниям отца сидеть дома и перебирать фасоль (любил же хорошо покушать, нелюдь!) и при помощи феи из местной волшебной организации по борьбе с белыми мужчинами попасть на бал! По мановению волшебной палочки на Добрушке появились джинсы, футболка с надписью «Мужики — мусор» и удобнейшие редкой красоты кеды.
На какие-то только уловки ни шёл отец, чтобы помешать внезапно вспыхнувшей чистой и сугубо платонической дружбе между принцессой и Добрушкой. Чтобы вызвать жалость, он пригоршнями поедал сырую фасоль и потом жаловался на недомогание. Он даже сожрал тыкву, служившую Добрушке единственным средством передвижения, а однажды был схвачен за руку при попытке стащить кеду.
Принцесса вырвала кеду из рук Добрушкиного отца и осталась с одной кедой, зажатой в левой кулаке, большой пальцей правой руки. Давно уже принцесса боролась с дворцовым сексистским языком, в котором несправедливо преобладал мужской род. Никто не решался в присутствии принцессы попросить в буфете «черного кофе». Все знали, что кофе черная, а сахар к нему белая.
Но какая же женщина не найдет другой женщины по туфле, кеде или даже лямке бюстгальтера! Целиком и полностью отвергая гендерные стереотипы, мы должны заметить, что если уж в чем женщины и превосходят мужчин (практически во всем), так это в способности замечать любые мелочи, от акта микроагрессии до соломинки в чужом глазу.
Итак, Принцесса взяла Добрушку к себе, мачеха с дочками поступили в местный университет на обучение Women’s Studies и взялись за написание коллективной диссертации на тему «Скрытый сексизм дизайна пылесосов и его влияние на неокрепшую психику домохозяек среднего возраста».
Дровосек же остался дровосеком, и иногда проходя по дворцовому двору, Добрушка потихоньку совала ему в руки журналы «Cosmopolitan» и «Women’s Health», надеясь, что и он когда-нибудь станет человеком.